Мистер убийца - Дин Кунц

– Три мили, – произнес он, обращаясь к Клокеру.

Шофер-громила не произнес ни звука. Провода, идущие от устройства, заканчивались в небольшом коробе, который Ослетт укрепил в верхней части стеклоочистителя. Эта сверхминиатюрная электроника на дне короба представляла собой передающее и принимающее устройства, осуществляющие связь со спутником. Посредством кодированных микроволн устройство могло быстро сопрягаться со спутниками связи и слежения, запускаемыми как частной промышленностью, так и различными военными службами. Оно могло нейтрализовать их средства безопасности, включать свою программу в их логические звенья, а также включать их данные в свой режим работы, не мешая при этом осуществлению ими своих основных функций и не вызывая подозрений у контрольных устройств наземного базирования.

Используя сигнал транспондера, устройство могло осуществлять триангуляцию точного местонахождения носителя этого сигнала. Обычно передающее устройство в неприметной упаковке устанавливалось в шасси машины объекта слежения, это также могли быть самолет или лодка. За объектом осуществлялась слежка на расстоянии, а он даже не подозревал об этом.

В данном случае транспондер был спрятан в резиновый каблук и подошву ботинка.

Включив контрольные средства прибора, Ослетт поделил площадь экрана пополам, что сильно увеличило детали карты. Внимательно изучая их на дисплее, он сказал:

– Он все еще без движения. Похоже, он съехал на обочину дороги и теперь отдыхает.

Микрокристаллы устройства содержали в памяти подробнейшие карты каждой квадратной мили континентальных Соединенных Штатов, Канады и Мексики. Для работы в Европе, на Ближнем Востоке или еще где-либо Ослетту достаточно было бы ввести подходящие для этих территорий картографические данные.

– Две с половиной мили, – произнес Ослетт. Держа руль одной рукой, Клокер просунул другую руку под пальто и вытащил из висящей через плечо кобуры револьвер. Это был "кольт-357 Магнум". Выбор был довольно-таки странным, к тому же Карл Клокер пользовался обычно более современным оружием. Он также отдавал предпочтение твидовым пиджакам с кожаными пуговицами, кожаными заплатками на локтях, а иногда – как это было сейчас – и кожаными лацканами. Он был обладателем замысловатой коллекции трикотажных жилетов с ярким клоунским рисунком. Один из таких жилетов был сейчас на нем. Яркие носки обычно подбирались в тон ко всему остальному. Можно было не сомневаться, что он в коричневых замшевых ботинках-тихоходах. Учитывая его размеры и манеру поведения, никто бы не дерзнул отрицательно отзываться о его вкусе, либо отпускать неуместные замечания по поводу выбора им того или иного стрелкового оружия.

– Тебе не понадобится мощное оружие, – произнес Ослетт.

Ни слова не говоря Ослетту, Клокер положил "магнум" на свое сиденье, рядом со шляпой, откуда он мог легко достать его при необходимости.

– У меня есть пистолет, который не наделает шума. Он больше подойдет, – сказал Ослетт. Клокер даже не взглянул на него.

* * *

Прежде чем согласиться войти в дом и рассказать полицейским, что произошло, Марти настоял на том, чтобы один из полицейских присматривал за Шарлоттой и Эмили в доме у Делорио. Он доверял Вику и Кети и знал, что они сделают все необходимое для того, чтобы защитить девочек, но они просто могут спасовать перед злобной непреклонностью Другого.

Он не был уверен, что даже хорошо вооруженный полицейский сможет защитить его дочерей.

С козырька веранды дома Делорио стекают капли дождя. При свете медного фонаря "Молния" они напоминают праздничную мишуру. Стоя в этом укрытии, Марти пытается убедить Вика в том, что девочки все еще в опасности.

– Не впускай в дом никого, кроме полицейских и Пейдж.

– Хорошо, Марти. – Вик был учителем физкультуры, тренером местной школьной команды по плаванию, лидером команды бойскаутов, главным вдохновителем дружины по патрулированию их улицы силами самих соседей, организатором различных ежегодных благотворительных акций, честным и энергичным парнем, которому нравилось помогать людям и носить спортивную обувь, даже когда он был в пальто и при галстуке, будто более традиционная одежда не позволит ему двигаться быстро и выполнить то, что он задумал.

– Никого, кроме полицейских и Пейдж. Можешь на меня положиться, со мной и Кети девочки будут в порядке. Господи, Марти, что там случилось?

– И еще, ради всего святого, не отпускай девочек ни с кем, даже с полицейскими, если с ними не будет Пейдж. Не отпускай их даже со мной, если рядом нет Пейдж.

Марти вспомнил сердитый голос двойника, брызжущий слюной рот, когда он в ярости произносил:

"Я хочу мою жизнь, мою Пейдж… мою Шарлотту, мою Эмили…"

– Понимаешь, Вик?

– Даже с тобой?

– Только если рядом со мной Пейдж. Только тогда.

– Что…

– Я все объясню позже, – прервал его Марти. – Меня ждут. – Он повернулся и заспешил по центральной аллее на улицу, обернувшись лишь раз и произнеся: – Только Пейдж.

"…моя Пейдж…моя Шарлотта, моя Эмили…"

Дома, на кухне, рассказывая о совершенном на него нападении офицеру полиции, ответившему на звонок Пейдж и появившемуся здесь первым, Марти позволил младшему полицейскому чину обмакнуть его пальцы в чернила, а затем приложить их к бумаге, на которой велся протокол. Им нужно было сравнить отпечатки пальцев Марти и его двойника. Марти было интересно знать, окажутся ли они одинаковыми еще и в этом отношении.

Пейдж тоже подчинилась этой необходимости. У них впервые брали отпечатки пальцев, и Марти, хотя он и понимал, что без этого не обойтись, процедура показалась оскорбительной.

Закончив свое дело, полицейский смочил бумажное полотенце чистящим средством с глицерином, заверив их, что оно снимет все чернила. Марти тер со всей тщательностью, но темные пятна так и остались в порах его кожи.

Прежде чем приступить к подробной даче показаний, Марти поднялся наверх переодеться в сухое и принять лекарство.

Он включил обогреватель, и в доме вскоре стало тепло. Тем не менее дрожь время от времени пронизывала его. Она была вызвана в основном раздражающим присутствием в доме столь большого количества полицейских.

Они были везде. Одни были в форме, другие – в штатском, но все они были незнакомыми Марти людьми, в чьем присутствии он чувствовал себя дискомфортно.

Он не ожидал, что в его владения ворвутся с такой бесцеремонностью. Они были в его кабинете, фотографируя комнату, где началась стычка. Там они вытащили из стены несколько пуль, присыпали отпечатки пальцев, взяли образцы крови с ковра. Они фотографировали коридор, лестницу и фойе. В поисках вещественных доказательств, которые мог оставить двойник, они, не стесняясь, заглядывали в любую комнату, в любой шкаф.

Конечно, они были в доме для того, чтобы помочь ему, и Марти был им за это благодарен. Однако он смущался при мысли, что чужие люди могут заметить, что он и Эмили развесили свою одежду в шкафах сообразно цвету, что он, как мальчишка, копящий деньги на свой первый в жизни велосипед, собирает мелочь в двухлитровую банку, а также другие незначительные, но очень личные детали его жизни.