Дива Никотина - Айан Гейтли

Взаимодействие переселенцев с индейскими племенами было далеко не таким мирным, как у Льюиса и Кларка. Для поселенцев, в большинстве своем американцев, индейцы были опасными дикарями, которых следовало стереть с лица земли. К тому времени, когда струйка миграции превратилась в поток, американским президентом стал генерал Эндрю Джексон, придерживавшийся точно таких же взглядов. Джексон, которому приходилось убивать английских солдат, сенаторов и индейцев, считал индейцев самым опасным из своих противников и потому заслуживающим уничтожения. В своих походах он заимствовал у индейцев одну их привычку: курил «огромную чашечку с длинным мундштуком», так наполняя помещение дымом, что «в нем становилось темно и просто невозможно дышать». Отдыхал он тоже по-индейски. Вот как он описывает свое пребывание в только что построенном Белом доме: «Миссис Джексон и я не ходили на вечеринки, а оставались дома и курили трубки».

Продвижение на запад открыло новую возможность наблюдать за тем, как индейцы используют табак. Так как табак был для переселенцев ключом к общению с племенами, которые они презирали, а курение стало для них привычным, они взглянули на эту индейскую привычку глазами экспертов. Наблюдения начала XIX века оказали немалое влияние на европейскую привычку курить, в особенности, когда были описаны пером романтика. Один из таких наблюдателей, Фрэнсис Паркман. выпускник Гарварда и поклонник лорда Байрона, сопровождавший в 1846 году полугодовую экспедицию из Сент-Луи в Блэк-Хиллс, описал жизнь и особенности курения индейцев племени дакота, которых он считал «совершенными дикарями. Ни на их поведение, ни на мысли контакты с цивилизацией ни малейшего влияния не оказали. Они ничего не знали о могуществе и истинном характере белых людей, а их дети, завидев меня, кричали от страха». Это был один из последних мирных контактов между индейцами и белыми. В последующие годы поселенцы полностью подчинили себе индейцев, заимствовав у них только ритуал курения. Паркман описал вездесущность курения среди индейских племен и покупающих у них пушнину белых. Всякий раз, когда люди собирались отдохнуть, будь то остановка в пути или пирушка после летней охоты, они непременно раскуривали трубку и передавали ее по кругу.

Среди официальных функций табака Паркман отмечает его способность служить сигналом мира и войны. Он описал один случай, когда индейцы племени снейк случайно убили сына вождя племени сиу и послали его скальп отцу вместе с пакетом табака, означавшим, что они признали свою ошибку и хотят сохранить мир. В ответ вождь племени сиу по прозвищу Вихрь послал вестников с табаком ко всем остальным племенам сиу: в этом случае табак служил подтверждением родства и призывом к войне против снейк. Белые люди быстро выучили курительный этикет и знали, следует ли им курить или воздержаться от курения, в зависимости от того, в каком направлении передавалась трубка: «Большой круг воинов вновь восседал в центре деревни, но на этот раз я не посмел присоединиться к нему, так как видел, что, вопреки заведенному порядку, трубку передавали по кругу слева направо — знак того, что „целительный дым“ примирения уходит, а значит, белый человек является незваным гостем».

Внимание переселенцев и гостей привлекало не столько повсеместное распространение среди индейцев курения, сколько почитание ими курительных трубок. Белые относились к трубке как к предмету обихода, а не культа, и, вероятно, поэтому были так интригованы. Как если бы винной бутылке придавали не меньше значения, чем ее содержимому. Трубки индейцев вошли в западную литературу, включая знаменитую поэму Генри Лонгфелло «Песнь о Гайавате». Нередко индейские легенды о трубках оказывались правдой. Джордж Кэтлин, пейзажист и портретист, проведший восемь лет среди индейских племен, первым из белых увидел легендарный карьер, где добывали камень для изготовления трубок:

Катлинит (так называется мелкозернистый силикат из этого карьера) находили в курительных трубках вплоть до Квебека.

Трубка стала непременным элементом в описании индейцев и неизбежно ассоциировалась у американцев с «краснокожим». Вот как Паркман описывает вечер в вигваме сиу:

Такого рода романтические картины остались в прошлом — индейцев вытеснили на запад, связали кабальными договорами (которые сами белые и не помышляли выполнять), заражали инфекционными болезнями, спаивали и время от времени вырезали.

Американцы установили и морское сообщение с западом континента посредством торговли с мексиканским штатом Калифорния. Добираться туда по морю было в два раза дальше, чем в Европу, зато торговля была в четыре-пять раз прибыльней, и предприимчивые владельцы судов привозили туда, огибая южную Америку, ткани, одежду, фаянсовую посуда скобяные товары и безделушки, а там покупали серебро и кожу. Никакой промышленности в Калифорнии не было, и потому из кожи, привезенной на восточное побережье, нередко шили обувь и следующим рейсом отправляли ее вокруг мыса Горн на запад.

Моряки, занимающиеся торговлей с Калифорнией, столкнулись с различными табачными привычками переселенцев. Испанские калифорнийцы курили сигары, и вскоре моряки стали предпочитать их трубкам. Пересекая Тихий океан, они брали с собой и трубки, и сигары и первыми начали регулярно снабжать табаком Сандвичевы (Гавайские) острова, с которыми торговали. У жителей Сандвичевых островов, чьи предки убили капитана Кука, был свой способ курения, больше напоминавший тот, которым пользовались равнинные индейские племена, а не белые люди, через которых они получили табак: