Хочу тебя в долг - Валерия Ангелос

Я пытаюсь напомнить себе, что он бандит. Убийца. Преступник. Но против наркотической эйфории ничего не работает. Не спасает и не помогает.

Поэтому я позорно проигрываю схватку с этим дьявольским зельем. Спина выгибается до хруста позвонков. Стискиваю его ладонь между бёдрами, трусь о пальцы, будто мартовская кошка, сама на мускулистую руку насаживаюсь и мечтаю о большем, о гораздо большем.

— Амир, — это имя обдирает мои губы.

Но так сладко его произносить. Звать. Умолять. Так сладко, что совсем не хочется прекращать. Тянет забыться. Утонуть в этом безумии.

— Возьми меня, — всхлипываю. — Возьми.

Он ухмыляется. Не вижу, но чувствую. Дьявол. Настоящий дьявол. Даже во тьме я чувствую его ухмылку. Точно кожей ощущаю. Различаю в кромешном мраке.

Пальцы поглаживают меня жёстче. Агрессивнее. Намёк дают. Откровенный. Прозрачный.

— Трахни, — хрипло бормочу я. — Оттрахай меня, пожалуйста.

— Нет, — шепчет в мои губы, но не целует, просто дыханием обжигает, как клеймо оставляет. — Это других я трахал. С тобой будет иначе. Совсем не так.

— А как тогда? — спрашиваю глухо.

— Трахать это слишком просто, — трется щекой о мою щеку, отправляя ледяные иглы вонзаться под кожу. — Тебя придётся выдирать. Долго. Очень долго. Без жалости. Без пощады. Пока вся похоть из яиц не вытечет. Пока до отказа тебя не накачаю. Пока всю тебя собой не помечу. Не замараю. Такая чистая девочка. Зая. Зайка. Маленькая. Но я тебя испорчу. Я тебя к своему члену приучу. Приручу так, что любой шалаве фору потом дашь. Но помни, ты только моя будешь. Если на чужой прибор заскочишь, позавидуешь мертвякам. Дрянь, пожалеешь, что родилась.

Он действительно это все говорит? Так много фраз и все мне? Или это моя галлюцинация? Наркотический приход? Да он за все время нашего общения меньше со мной говорил, чем теперь.

— Амир, я…

Он раздирает мои колготки сразу вместе с трусами, без труда срывает тонкую ткань и прикасается пальцами уже к голой плоти. К голой и готовой. Давит на чувствительную точку, на до боли воспалённый клитор. И я взрываюсь в обжигающем оргазме. В секунду. Возношусь до самых звёзд и обрушиваюсь на землю. Перед глазами молнии рассекают мрачное ночное небо.

— Амир, — шепчу его имя. — Амир.

Он продолжает свою игру. Не отпускает. Не отступает. Идёт на штурм. Он трогает меня там, где теперь до одури влажно, поглаживает между ног и снова начинает стимулировать клитор. Подталкивает к самому краю бездны. Вынуждает кончить снова. И так раз за разом. Раз за разом. Пока я совсем не впадаю в неистовство, пока не начинаю биться как одержимая бесами и орать. Напрочь этим пропитываюсь. Насквозь. Я даже не подозревала, что так бывает. Чаще одного раза. Ещё и настолько мощно. Причём с каждым разом мощнее. Меня коротит. Кожа пронизана электрическими разрядами.

Громила не спешит брать меня. Трахать не торопится. И то другое, до жути грязное слово… этого он тоже делать не спешит. Ждёт. Чего?

Я чувствую, как он возбуждён. Как тяжело дышит. Какой горячий на ощупь. Громадный орган прижимается к моему бедру, рвётся в бой. Но у его хозяина другие планы. Он растягивает пытку.

Я хочу, чтобы он меня взял. Чтобы заполнил. Это нужно мне. Нужно до слез. Я и правда плачу сейчас. Слезы неудовлетворенности бегут по щекам.

Цепляюсь за его рубашку, расстегиваю пуговицы дрожащими пальцами.

Амир не мешает. Разрешает.

Я раздеваю его, веду ладонями по широченной груди, густо поросшей волосами. Натыкаюсь на железные мышцы, которые тут же напрягаются под моими пальцами. Вмиг наливаются силой. Движусь ниже, опускаюсь следом за дорожкой волос, вниз по мускулистому торсу, к поясу брюк.

— Руки прочь, — как ледяной водой окатывает.

— Что? — закусываю губу, отчаянно дергаю ремень на штанах.

— Убрала руки, — раздаётся холодный приказ.

— Но… ты же хочешь!

Двигаю бедром по его внушительной эрекции. Здоровенный член тут же оживает и подёргивается, как гигантский змей тянется ко мне.

— Я под кайфом не трахаюсь, — отрезает.

— Но это же я под…

— И тебя так точно трахать не стану.

— Амир! — восклицаю поражено. — А сейчас ты что тогда делаешь?

— Помогаю врача дождаться, — хмыкает.

— Какого врача? — хныкаю. — Пожалуйста, трахни меня. Твой член хочет этого и я хочу. Прошу. Сделай. Вот сейчас. Возьми и… я проиграла. Я прошу.

— Это говоришь не ты, — чеканит мрачно. — Наркота.

— Нет! — отчаянно протестую. — Я… я…

— Вот когда сама придёшь. По доброй воле. Тогда и выдеру. Так тебя на член насажу, что искры полетят. И буду долбить до отключки. Но ещё рано.

— Нет! Нет, не рано… не…

Амбал прижимается губами к моему горлу. Опять же не балует поцелуем, просто дотрагивается до кожи, ловит пульс в капкан. Приоткрывает рот и кусает меня, сжимает плоть зубами. Совсем слегка. Но даже этого достаточно, чтобы я снова сотрясалась как под ударами электрического тока.

— Прошу, — бормочу одними губами. — Прошу, прошу…

Тело охватывает озноб. Крупный. Леденящий.

А потом приходит врач. Женщина. Не разбираю ее лица, не различаю никаких черт. И к этому моменту я едва соображаю, едва могу себя контролировать. Жжение внутри становится невыносимым.

Мне ставят капельницу. Делают какой-то укол. Еще один. И еще. И я уплываю. Утекаю вдаль. Смежаю веки. Забываюсь.

Тело покалывает. То жарко, то холодно. Но градус ощущений спадает. Обретаю иллюзию облегчения. Марево затягивает мое сознание.

Я просыпаюсь на смятых простынях. Оглядываюсь по сторонам, понимаю, что нахожусь в комнате Амира. Однако хозяин отсутствует. И судя по всему, одолжил спальню на ночь, предоставил в мое полное распоряжение. Довольно благородный поступок. Как и тот факт отказа пользоваться моим расшатанным состоянием. Хотя нельзя забывать суть: этот мужчина бандит и убийца, отъявленный преступник.

Но почему играет в хорошего парня? Зачем? Просто чтобы меня расположить? Завоевать доверие? Заставить размякнуть?

Он властен получить меня в любое удобное время. Нет смысла церемониться и разводить долгий процесс ухаживаний. Глупо надеяться, будто для него и правда имеет значение мое согласие.

Тогда в чем причина? Ну, похоже, есть необходимость польстить самолюбию. Женщины действительно разбаловали его вниманием. Трудно смириться, что существуют девушки, на которых чары хищного обаяния совсем не действуют. И далеко не каждая моментально раскинет ноги, отдаваясь похоти этого зверюги.

Я ожидаю головной боли, ощущения общей разбитости в теле, ломоты в мышцах, судорог и спазмов. Но ничего этого нет и в помине. Мозг соображает четко и ясно, услужливо подбрасывает картины вчерашнего вечера.