Человек страха - Дин Кунц

Голубая вспышка. Сэм начал падать, прежде чем успел сообразить, что стреляли не в него. Это Буронто выстрелил в инопланетянина. Тот вывалился в дыру, зацепившись за неровно вырезанный край.

— Ничего, что я его убил? — ехидно спросил Буронто.

Сэм, закашлявшись, поднимался.

— Да. Хорошо. Отлично.

Буронто рассмеялся — отчасти потому, что насладился замешательством Сэма, отчасти — увидев смерть врага.

— Кажется, он был один, — сказал Сэм, заглядывая в тускло освещенный коридор. — Но все равно, давай быстрее. — Он влез в дыру и исчез внутри корабля.

Буронто вскарабкался за ним. Время. Скоро придет время.

— Сюда, — прошипел Сэм. — Ружье на изготовку, но...

— Не убивать, если нет необходимости.

— Точно. Ты хорошо учишься. Медленно, но хорошо.

В коридоре Сэм приклеил к выступавшей балке крохотный передатчик и взглянул на маленький обзорный экран. На краю мигало голубое пятнышко. Координаты экрана были установлены таким образом, чтобы, когда их проекции на экране (зеленые пятнышки) окажутся в центре, они должны быть в центре судна, где-то поблизости от Сердца корабля. Они двинулись дальше.

Могущественные и безжалостные чужаки были лишены воображения. На корабле, по крайней мере в многочисленных коридорах, не было никаких украшений, никакой декоративной отделки. Серые стены, полы и потолки. С каждым следующим шагом им открывался все тот же вид, что и на протяжении предыдущей сотни шагов. И предыдущей тысячи.

Была одна опасность — с наушниками они не слышали Песню Расы, но они не могли услышать и шагов приближающихся слагов. В конце коридора появились два чужака в плащах из переливающейся пурпурной материи, тащившихся за ними по полу.

— Назад! — прошептал Сэм. Они отступили к стене, прижавшись к ее холодной серой поверхности. Слаги подошли, поглощенные разговором, они не видели людей. Они прошли мимо и резко обернулись. Слишком поздно. Буронто поднял ружье, но еще не выстрелил, словно не был уверен, стрелять или нет.

— Да! — крикнул Сэм. — Пока они не позвали на помощь.

Синяя-синяя-синяя вспышка. И все кончено. Слаги распластались на полу; языки желтого пламени лизали жирные тела.

— Надо поторапливаться, — сказал Сэм. — Они найдут эти тела, и тогда мы пропали.

Они пошли быстрее. Сэм подумал, что последняя встреча была просто не правдоподобной. Без звука — все происшествие показалось гротескной пародией на реальность. Смерть без звука. Убийство без криков. А время все ближе.

Наконец после сотен шагов и поворотов стена справа от них из серой стала ослепительно бронзовой. Дотронувшись до металла, они пошли вдоль стены. Через несколько минут они выяснили, что ходят по большому кругу.

— Мы пришли, — прохрипел Сэм; его рот внезапно пересох; страх натянул нервы.

— Куда?

— К Сердцу корабля. Оно как раз за этой сверкающей стеной, не более двух сотен футов в диаметре.

Буронто шагнул вперед, к двери, мимо которой они прошли дважды во время своих перемещений по коридору.

— Я собираюсь приступить к делу.

"Теперь ты сможешь убивать слагов ради своей забавы, — подумал Сэм. — Ты будешь купаться в море теплой густой оранжевой крови”.

Буронто повернул ручку, чуть не вырвав ее. Дверь, зажужжав, поднялась и открыла вход в мерцающую синюю комнату, завешанную сетями паутины и всю наполненную каким-то туманом. В тумане, как айсберги, торчали какие-то конструкции. Сэм еще только заглядывал сюда из коридора, а Буронто уже шагнул в дверь, держа ружье наготове.

Буронто вошел в комнату. В десяти футах от двери вокруг него начал сгущаться туман. Еще через пять футов его ноги и голова оказались полностью скрыты туманом.

Пол был мягким, как губка; в нем начали открываться поры. Он пружинил под ногами.

— Я здесь! — решительно крикнул великан. Только приглушенное эхо ответило ему. Затем пол задвигался и комната ожила. Она зашевелилась, и Буронто упал. В бешенстве он начал стрелять, выжигая дыры в полу; они тут же снова затягивались. Он попытался встать, но никому не дано было топтать тело Бога. Он опять упал, и пол, казалось, схватил его. Он погрузился в него и задергался, пытаясь освободиться.

Сэм прислонился к стене, обхватив себя руками за плечи. Этот Бог был гораздо сильнее предыдущего. Он полон сил. Он способен лечить свои раны. Более могущественный. Он правил весьма ограниченной вселенной — этим кораблем-маткой да кораблями-почками. Сэм смотрел, как при едком прикосновении пола, который теперь напоминал язык, с тела Буронто сходила кожа. Все это происходило в молчании, в полной тишине. Пьеса для одного. И Бог побеждал...

Но Сэм надеялся, что, победив. Бог все равно проиграет.

Буронто снова с трудом встал на ноги, борясь с превосходящей его силой; его начала охватывать паника. Половина его лица превратилась в кровоточащую массу. Крича, он направил луч лазера в пол. И подступил дьявол к вратам Небесным, изрыгая пену и проклятья, извергая молнии своего черного могущества, чтобы сразиться с равной по силе тьмой божественного света...

Пол снова дернулся. Буронто упал. На этот раз он уже не поднялся. Пол вокруг него закипел, забурлил, а когда пена осела, на полу остались только куски окровавленных костей. Теперь не надо было беспокоиться о том, как управиться с Буронто. Теперь все, о чем надо было беспокоиться Сэму, — сработает ли задуманный им план или нет. Он должен сработать, если принять во внимание один факт. Бог должен быть, как и тот другой Бог, садомазохистом по натуре, должен любить боль, свою и чужую, — этакий всемогущий кулак в окружении улыбающихся губ. Сама природа Бога требовала, чтобы Он любил боль и любил ее доставлять. Если это было верно в настоящем случае, так же как это оказалось верно, когда Хуркос убил другого Бога, значит, проблема устранена. Бог должен сойти с ума.

Узнать это можно легко. Стоит только вытащить наушники...

Сэм выдернул наушники из ушей. Нахлынувший шум чуть не сбил его с ног. Но это не была уже Песня Расы. Песня Расы умерла. Осталось только безумное, бессвязное бормотание. Бог был сокрушен — если не физически, то духовно.

Вот основные пункты плана, который должен привести любого Бога к безумию: (1) Принять допущение, что Бог — изначально ненормальное существо (садист, мазохист, немного параноик); (2) Доставить к Богу убийцу и предложить Богу убить человека; (3) Бог совершает убийство, но в поисках боли он наталкивается на радость, с которой его жертва встречает боль, и восторг в ожидании смерти. Потому что Бог убивает не нормальное создание, а мазохиста.

Сэм решил рискнуть, поставив на то, что радость Буронто при предвкушении смерти — даже собственной смерти — окажется слишком чуждой Главному Существу. Оно привыкло к тому, что у Расы есть высшая цель, и скорее всего считает, будто у каждой расы должна быть своя высшая цель. Встреча с личностью, подобной Буронто, личностью, получающей удовольствие от боли и готовой умереть без причины или повода, подорвет основы логического мышления Бога. Тогда Его видение мира — логичная картина, где всему есть объяснение, — разлетится на тысячи кусков. И освободившуюся пустоту будет нечем заполнить. Встреча с полным отсутствием цели оставляет только один шаг до безумия.