Часодеи. Часовой ключ - Наталья Щерба

«Наверное, это самые главные», — подумала девочка.

От количества пристальных взглядов, обращенных к ней, Василиса смутилась и, уставившись в пол, принялась рассматривать узорные прожилки голубоватых каменных плиток.

Между тем Марк отвесил низкий поклон и, злорадно оглянувшись на ребят, отошел в сторону.

— Как тебя зовут, девочка?

Один из белоснежных поднялся и вышел к ним, на середину круга. Василиса сразу узнала его, несмотря на новую белую одежду — Мандигор. Правда, глаза его как-то странно бегали, а руки нервно сжимали белый жезл — такой же, как у Марка, но подлиннее да и побольше в размерах.

«Он же знает, как меня зовут», — подумала девочка, но тем не менее ответила:

— Василиса Огнева.

Люди на скамейках зашевелились, зашумели, кое-где раздались удивленные и гневные восклицания.

— Господин Лазарев, вы обвиняетесь в похищении малолетней дочери господина Нортона Огнева, — сухо отчеканил Мандигор. — Ваше слово для оправдания?

Василиса растерялась.

Из толпы белоснежных людей поднялся еще один человек, сидевший на самом первом ряду, его руки тоже крепко сжимали длинный белый жезл.

Мужчина был смугл, и у него были такие же веселые темно-карие глаза, как у Ника.

— Папа, — прошептал Ник, порываясь подойти к отцу, но тот остановил его быстрым движением.

— Я первый раз вижу эту девочку! — сообщил старший Лазарев, с большим любопытством разглядывая Василису.

— И я в первый раз вижу этого человека, — громко заверила Василиса.

— Расскажи, как ты совершила переход на Эфлару, девочка? — ласково попросил Мандигор.

— На этой… — Василиса мучительно покраснела под перекрестием взглядов. — На огненной лестнице. С помощью таких маленьких часиков, которые дал мне…

— Твой переход на Эфлару был зафиксирован по адресу инерциоида, записанного на имя Ника Лазарева, — перебил Мандигор.

— Ник дал мне свой пароль… — пролепетала несчастная Василиса. — Дело в том, что я… что мне угрожали…

— Лазарев тебе угрожал, девочка? — тут же переспросил Мандигор.

— Да нет же! — Василиса совсем запуталась. — Мне надо было срочно убежать из дома!

Ее щеки густо залились красным: Василиса вдруг подумала, что на самом деле ей никто не угрожал. Одни слова, загадочные фразы, полунамеки… Но прямой угрозы для ее жизни не было!

В освещенный круг вышло еще двое: мужчина в темном плаще и женщина в узком и длинном, идеально белом платье. У Василисы упало сердце: к ним приближались Нортон-старший и госпожа Мортинова. Последняя улыбалась, не скрывая победного торжества.

Но что же происходит?! Василиса в замешательстве отступила на шаг и наступила на ногу Фэшу.

— Я еще доберусь до тебя, шпионка! — прошептал он ей в ухо, больно схватив за руку. — Ты подставила Ника! Твой отец подослал тебя, проклятая фейра…

— Неправда!

— Я обвиняю господина Лазарева в похищении моей дочери Василисы, — проговорил Огнев безжизненным голосом.

— И зачем мне это? — поразился старший Лазарев. — Что ты затеял, Огнев? Если ты уберешь меня из РадоСвета, не факт, что тебя возьмут на мое место…

Елена осклабилась.

— Я подтверждаю, — сказала она, — что Василиса Огнева была похищена из дома сразу после посвящения. Очень высокого, между прочим, посвящения.

Елена повернулась к Василисе, голубые глаза ее светились нежностью и теплотой.

— Девочка прожила всю жизнь на Остале, вдали от часодейства, — проговорила Елена, искрясь сочувствием. — Она очень плохо перенесла посвящение, и мы вынуждены были отвести ее в комнату, чтобы она отдохнула. Младшая Огнева была так напугана… И тут ее похищают! И все ради политики, своих ужасных, хитромерзких игр вмешать ребенка… Переход мог убить девочку!

Голос Елены звенел праведным гневом.

— Господин Огнев, — обратился к отцу Василисы Мандигор, — подтверждаете ли вы тот факт, что ваша дочь была похищена тридцать первого мая этого года в десять часов вечера?

— Да, подтверждаю, — кивнул старший Огнев.

— Василиса Огнева, — обратился Мандигор к девочке, — подтверждаете ли вы, что в ночь с тридцать первого мая на первое июня совершили вынужденный переход с Осталы на Эфлару, доселе незнакомую вам?

— Да, наверное… — озадаченно проговорила Василиса. — Но все было не так! Ник, он встретил меня и…

— Лазарев подговорил собственного ребенка, чтобы совершить сие непростительное злодеяние! — вскричала Елена. — Позор для часового мастера!

Ник побледнел, а Фэш одарил Василису полным ненависти взглядом.

— Нет, я сама попросила его дать пароль! — в отчаянии выкрикнула Василиса.

Но ее крик утонул в общем галдеже: люди качали головами, возмущенно перешептывались, некоторые выкрикивали что-то злобное и оскорбительное в адрес старшего Лазарева.

— Я требую справедливого суда, — ровным голосом произнес Константин Лазарев. — Требую созвать Особый Совет.

— А разве сейчас мы не на Особом Совете? — Елена плавным движением руки обвела зал.

— Да какая же тут справедливость! — гневно воскликнула черноволосая женщина, также сидевшая в первом ряду белоснежной лоджии. Она резко поднялась во весь рост и оказалась очень высокой и довольно крепкого телосложения. Толстые, волнистые пряди волос великанши рассыпались по широким плечам, словно черные змеи, а большие темные глаза пылали великим гневом. — Зачем Лазареву красть ребенка у Огнева?! — яростно продолжила она речь. — Лазарев — член РадоСвета, а Огнев — лишь жалкий преступник! Обвинение советнику имеет право выдвигать лишь равный…

— Господин Огнев — свободный человек, и с него полностью сняты все обвинения. — Мандигор перевел дух и продолжил: — Дерзну напомнить Совету, что три великих Ключа, за изъятие которых Огнев был осужден, дают часовщикам право решать судьбу нашего мира наравне с феями. Которые, кстати, даже не соизволили прийти на переговоры… Кроме того, сегодня утром господину Огневу было назначено место в Совете. — Мандигор обвел присутствующих довольным взглядом. — И еще… господин Огнев теперь имеет право предложить свою кандидатуру в главный РадоСвет.

— Это какое же такое право? — тут же возмутилась великанша. — Каким образом преступник…

— Согласно древнему закону, уважаемая госпожа Дэлш, — перебил ее Мандигор, — если у часовщика есть ребенок, получивший высшую степень на посвящении, он может войти в состав РадоСвета без голосования.

Стало очень тихо.

— Среди твоих детей есть высокорожденный часовщик, Огнев? — нервно спросила госпожа Дэлш. — И кто же это?

— Моя дочь, присутствующая здесь, — равнодушно произнес Нортон-старший.