Берсерк забытого клана. Маги Аномалии Разлома - Юрий Москаленко

— О-хох, — здоровяк вздохнул и присел на лавку у стола с телом. — Не больно-то мне, господин хороший, хочется заново всё обсказывать, — произнёс он, искренне опечаленный перспективой нового погружения в события. — Но-о, — Барри развёл руками и приподнял плечи. — Коли уж, я един из свидетелей-то получился, то ладно, слушайте… К-х, кх-м, — он кашлянул в кулак, причём все стёкла на окнах подверглись риску рассыпаться.

Из-за стола поднялась девочка, крошка, которую Александру ещё не представили. Молоденькая барышня прошла к уголку в комнате, где хозяева занимались готовкой, и набрала в кружку хмельного кваса. Вернулась она уже к здоровяку.

— Вот, испей Барри, авось и полегче станет, — грустно улыбнулась мелкая, и вернулась к изголовью Феликса, где и сидела ранее.

Здоровяк улыбнулся и залпом осушил скромную ёмкость. А девчушка промокнула в ковшике какую-то тряпицу, и спокойно положила её на лоб князя, тем самым сменив предыдущий, но уже высохший компресс.

За всем этим неотрывно следил Череп сотоварищи, сопоставляя труху от разорванного полена и спокойное, без последствий для себя, прикосновение девочки к телу Феликса.

— Извините, сударыня, — Колчак поднялся и слегка поклонился. — Нас не представили, — он глянул на присутствующих с укоризной. — Меня зовут Александр, или Череп, — а вас, простите?.. — он замер, ожидая ответного представления.

— Надежда Бестужева, — назвала своё имя девочка, так и продолжавшая смотреть на Феликса.

— Очень п-приятно, — Колчак побелел, покраснел и резко успокоился.

Смену его состояний от паники до изумления никто не заметил, так как капитан-поручик успел защититься от внешнего проявления потока эмоций.

Он взял себя в руки, и мысленно отмахнулся, сочтя прозвучавшие фамилию и имя всего-навсего совпадением. Каким? Это не его тайна, но его обуял страшный и нестерпимый интерес.

— А-а-а, послушай, Наденька, — он продолжил диалог с девчушкой. — Давно ты в этих краях?

— Покуда себя помню, — расплывчато ответила она.

— У-гу-у, — протянул Колчак, раздумывая над услышанным. — Ладно, Надежда, а почему тебе ничего не случается, когда ты за Феликсом уход ведёшь? — он сменил свой интерес о происхождении девочки на вполне очевидную всем тему.

Бестужева покачала головой.

— Не сказывает, — слово взял Сивый. — Н-да, вот так и сидит у него в головах-то, да не ест ничего, только воду маленько пьёт, — добавил он и вздохнул.

— А кем она Феликсу приходится? — Колчак решился на последний вопрос, перед прослушиванием истории прошедших событий.

— А кто знат-то? — ответил Сивый, а все остальные развели руками или пожали плечами. — С ней князюшку и увидели, как оные прибыли в городок.

— Понятно… — протянул Череп. — Итак, Барри, теперь рассказывай, чего видел.

— У-гу, — начал здоровяк со вздоха и жалобно посмотрел на всех, отразив в выражении скорбь и некую безысходность. — Фух, ну, лады. Слушай, баре, капитан-поручик, — он сам налил себе кваса, причём не в кружку, а в деревянный ковш вместительных размеров. — Дело, оно ж, как было-то? Дык, а с того всё завертелося, как огни погасли в хате этой, — он обвёл рукой полукруг. — Всё сплошь в темень обратилось, все встрепенулися, ну, и к окнам-то тем и бросились. Спрашиваем себя, в мозгах-то, мол, а чего такое на дворе, да в городке происходит? Вой поднялся, аж кровушка в жилах стыть начала, — Барри смачно приложился к ковшу, крякнул и вытер рукавом губы, совсем не по-офицерски. — Ну, это-то, почитай все видели? — он глянул на участников событий.

— Всё верно, до последнего словечка, — раздался голос Пономаря из соседней комнатки.

— Во-о-т, значится, — продолжил Барри. — А барин-то, дык всё на луну смотрит, всё на луну. Я тоже глянул, — он вздохнул и выразил недоумение. — Обычная та луна-то, совсем, как всегда.

— Продолжай, прошу, — Александр среагировал на заминку в повествовании, ощущая всеми фибрами начало чего-то жуткого.

— Ага, — спохватился здоровяк. — Тута, значится, господин Феликс как крикнет, чтобы всех от окон убирали, да ставни закрывали, — тут Барри передёрнулся. — А я-то, всех ближе к нему стою и смотрю, прямо в глаза его, что луной освещаются. И это… Ну-у… — он заёрзал на лавке, оглядываясь и ища неведомую поддержку.

— Ну, же? — Колчак вновь проявил нетерпение.

— И глаза-то у Феликса, князюшки нашего, кормилицы родного, ф-ть, — здоровяк всхлипнул и плечи его задрожали, что обескуражило присутствующих.

Кто-то такое уже видел, а кто-то встретился впервые с такой реакцией здоровенного детины.

Надежда Бестужева поднялась со своего места и прошла к здоровяку. Села с ним рядом, и тихонечко погладила руку здоровенного дядьки.

Сочетание получилось такое, что на глазах у Черепа, повидавшего на своём веку многое, навернулись предательские слёзы.

Однако он взял себя в руки, а маленькая Надежда заглянула в глаза здоровенному ватажнику.

— Успокойся, мил человече, и продолжи рассказ, — печально улыбнулась она и подхватила ковш, выпавший из рук Барри, причём, не пролив ни единой капли содержимого. — Испей, полегчает, — она вернула посуду здоровяку и продолжила поглаживать ему руку.

— Да, так вот, — Барри ожил, сделав пару солидных глотков. — Смотрю я, значится на Феликса, — он покосился на тело Рюрика, лежащее на столе. — В глаза-то его заглядываю, а тама только белки одни осталися, без зрачков вовсе. Я попятился, но он придержал меня, и прошипел прямо… Затворитесь и до первых лучей солнечных не высовывайтеся. Да-да, прямо так и сказал, а потом добавил, мне лично… Ты, Барри, ежели чего, за смерть людей будешь подставлять голову. Сказал, и на всех указал в комнате этой, — он взмахнул рукой. — Я выполнил всё, что велено. Дверь за ним подпёр, да к окнам кинулся, на ставни запоры ставить-то, но… Замешкался я маленько, дык и смотреть сквозь щель начал, а там…

— Продолжай, — отрешённо пробормотал Колчак.

Барри допил ковш хмельного кваса и жалобно глянул на Химеру, не желая отпускать от себя девочку. Маг-Вольник понял и наполнил его ёмкость.

— Благодарствую, — кивнул ему здоровяк. — А далее… Смотрю, а во дворе, прямо под лунным светом-то, ужо и Феликс стоит, но не один вовсе, — продолжил Барри своё изложение увиденного. — И стоит он напротив цельной дюжины исчадий. Демоны там собралися в полукруг, Гарпии треклятые, но не красные, а серые, — он поставил на этом акцент, подняв руку с оттопыренным указательным пальцем. — Вона как, — добавил он. — А рядом с каждой гадюкой этой, по две Злыдни Ночные вертются, но самое страшное перед Феликсом сотворилося… К-х, — он поперхнулся. — Существо демоническое перед Феликсом остановилось… Можа, и сам Варлод наведался…

— Прости, Барри, — его остановил Колчак. — А почему ты решил, что это Варлод?

— Дык, а кто же тогда? — удивился здоровяк. — Вот я смотрю, значится, а сам думаю, почему оно всё серое, зыбкое и полы мантии по ветру распускаются, аки волосы на голове безликой? Он же без капюшона оказался… А сам смотрю, да и понимаю, что ветра нету. Дым из труб вертикально в небеса уходит, и тишина стоит, да и вот, — он снова прервался, чтобы дух перевести и глотнуть успокоительного напитка из ковша.