Невеста герцога Ада - София Мещерская

– Весьма, – уклончиво ответил демон. – Еще и на голубей остается.

Герцогу показалось, что старший Дюбуа услышал звон монет. Но от купца веяло не алчностью, а беспокойством. Почему намек о богатстве его расстроил? Заинтриговал Филипп. Хоть другого демона из Ада вызывай, чтобы он прочел мысли, раз Данталион в смертном теле не умеет.

– Жаль, награду нельзя получить дважды, – вздохнул старший Дюбуа. – Хотелось бы более твердого благосостояния. Дело какое-нибудь с постоянным доходом. На что вы собираетесь содержать жену, когда золото кончится?

Демон замер на мгновение. Аромат безумия никак не приходил, значит, Филипп был совершенно серьезен. Жену? Вместе с Селестой узами брака еще и его решили сковать? Интересно с кем? Уж не с Камиллой ли? То-то глава семьи пришел интересоваться делами кузена. Оценивал, достаточно ли состоятелен будущий зять. Ловко, ничего не скажешь. Нужно снова жечь тимьян и смотреть не присосался ли к Филиппу другой слуга Темных. Такие выверты по их части.

– Я не думал пока о свадьбе, – осторожно ответил Данталион. – Поместье не готово. Да и нет подходящей партии.

Теперь глаза округлились у Филиппа. Он задохнулся гневом, а демон запахом черного перца.

– Тогда зачем ты задурил голову моей дочери? Селеста пришла просить благословение на свадьбу! Играть чувствами невинной девочки подло, кузен. Ты немедленно должен с ней объясниться! Она расторгла помолвку с Оливье Гальяном! Она жизнь себе сломала! И все из-за тебя!

От перца хотелось чихать. Филипп сжал кулаки и грудью бросился на демона. Бедный, отважный человек. Не понимал, с кем собрался сражаться. Но не убивать же его за заботу о дочери. Селеста такого не простит. Вот что с ним делать?

Данталион вчера рассказывал Белинде, что Белая магия не годится для нападения. Увы, сила Ада проигрывала в защите. Филиппа проще отпугнуть, чем удержать на месте, чтобы не размахивал кулаками. Демон пока уворачивался от ударов, но тучный и немолодой торговец не собирался сдаваться. Пот градом катился со лба, щеки побагровели. Хоть бы устал раньше, чем демон успеет ему навредить.

Сила Ада волной жара прошла по телу герцога. Он коснулся Филиппа сознанием и нашел колотящееся в груди сердце. Нужно чуть-чуть надавить.

Получилось. Ювелирная работа. Отец Селесты тяжело задышал и вцепился в камзол на груди.

– Тебе плохо, кузен? – участливо спросил демон. – Пойдем, нужно сесть. Мари! Мари!

Тащить тяжелого торговца было не просто. Филипп цеплялся носками туфель за ковер и выскальзывал из рук. Наконец, Данталион усадил его на стул.

– Мари! – позвал он еще раз.

– Не нужно… Уже прошло…

Конечно. Демон отпустил сердце, оно билось, как прежде.

– Что-то я… захворал, – тяжело говорил Филипп. – За ужином… и вот теперь… Скажи… Жан Аллар… ты правда… неравнодушен к Селесте?

Выпороть нужно юную Дюбуа. Перекинуть через колено, взять розги и выпороть. Что она наговорила отцу? Почему не предупредила, что будет лгать?

– Я – старый солдат, кузен. Только команды отдавать умею, а с юными девами общаться разучился. Может, дал пустую надежду. Но без злого умысла, клянусь. Я поговорю с ней, обещаю. Жаль времени совсем нет, крестьянин увезет голубей. Отпусти нас вместе в город. Возле рынка есть старый парк. Там в тишине мы и объяснимся. Под присмотром компаньонки, разумеется. Жизель пойдет с нами.

Филипп устало кивнул и закрыл глаза.

Предупредить герцога о свадьбе я не успела. Рванула к нему вверх по лестнице, но застала Филиппа в дверях. Быстро же он решил выяснить, говорила я правду или нет. Мамочки, какой там был скандал! Слуги жались по углам и только успевали ушами шевелить. Филипп орал громче Камиллы, я слышала каждое слово. А потом все стихло. Мужчины говорили шепотом или молчали, я не могла понять. При мне Жизель не решилась подслушивать, хотя дернулась ближе к двери. На зов демона прибежала Мари, но поздно. Филипп уже вышел из спальни гостя, и устало оперся рукой о стену. Его лицо напоминало маску из папье-маше. Кожа отдавала желтизной и бескровные губы едва шевелились.

– Филипп, что тебе сказал кузен? – запричитала Камилла.

Тетушка поднялась по лестнице и тяжело дышала. В тот момент мне показалось, что тайна истинной сущность гостя уже не тайна. Данталион, психанув на мой предложение выйти за него замуж, выложил отцу все. Со стороны это звучало как: «Твоя дочь собралась переспать с дьяволом!» В моем родном мире это показалось бы дикостью, а здесь Филипп мог сойти с ума.

– Филипп? – пискнула взволнованная Камилла, – Жан Аллар сказал, кто он?

– Да, – ответил отец и у меня сердце остановилось. В животе разлилась свинцовая тяжесть. Мамочки, что я натворила? – Месье Делорне – отставной военный. Ремонтирует поместье и коллекционирует голубей. И он не собирается жениться. Селеста солгала.

Я выдохнула, будто воздушный шарик отпустила и он улетел. Камилла сопела зло и сверкала глазами. Знаю, что виновата. Но перед Филиппом, а не перед ней. Тетушка пальцем не пошевелила, чтобы помочь. И все ведьмы Ковена тоже. Бросили меня одну с герцогом Ада и смотрели со стороны, как я буду выкручиваться из положения. Вот вам и Белая магия. Любовь, сострадание, поддержка. Одна Белинда суетилась, но так ничего и не сделала.

– Селеста, ты позоришь семью! – тетушка оправилась от шока и перешла в наступление. – Иди в свою комнату и учись держать язык за зубами!

– Нет, – оборвал её отец. – Селеста поедет в городской парк вместе с месье Делорне. Разговаривать. Мари, передай кучеру, чтобы заложил повозку. Жизель, отправляйся вместе с хозяйкой.

Я стояла, не шелохнувшись, и не смела возражать. Филипп не схватился за ремень, как сделал бы любой другой родитель, и даже нотацию мне не прочел. Странно. Очень. Будто доверил воспитание дочери герцогу Ада. Звучало еще хуже, чем «замуж за Сатану». Данталион меня воспитает. Одни угли и головешки останутся.

Я молча пошла ждать демона на улицу. Крыльцо дома Дюбуа выходило на оживленную магистраль, одним концом уходящую на городскую площадь. До парка оттуда рукой подать. Я бы прошла пешком, чтобы остудить голову, но Селесте полагалось путешествовать в повозке. Как дочери депутата в машине с мигалками. Только статус у меня был ниже, а вместо машины кучер подогнал нашу старенькую повозку.

Жизель успела сбегать за плащом и теперь расправляла его складки у меня на плечах. Пасмурно сегодня было в Брамене и прохладно. Но демона, наверняка, подогревала сила Ада. От взгляда Данталиона жаром обдавало. Я почувствовала его спиной и нехотя обернулась.

– Как же быстро вы прошли путь от «ненавижу» до «хочу замуж», мадемуазель, – съязвил герцог. – А почему браслет с сапфирами не подарили? Не встали на одно колено, предлагая руку и сердце?

Я спрятала ладони в рукавах. Подарок Оливье забрала Камилла. Вернее я сама попросила ему передать. Вряд ли ювелир захочет видеть меня после отказа.