Экономика просто и понятно - Александр Никонов

В общем, истории с внезапно упавшими на голову бедным людям незаработанными деньгами неумолимо свидетельствуют: на пользу они не пойдут – бедные, как правило, бедны не потому, что они хорошие, но им не повезло, а потому что они плохие и никакое везение им не поможет. Причем это касается как отдельных людей, так и целых стран.

Помогло ли внезапное богатство крохотному государству Науру, когда вдруг обнаружилось, что почти вся страна – сплошной клад, поскольку практически целиком состоит из ценного сырья? Правда, сырьё это носило не вполне благозвучное для русского уха название – гуано, с ударением на второй слог. А главное, происхождение вещества вполне соответствовало звучанию: гуано – это дерьмо. Птичье дерьмо, которое морские птицы нагадили за сотни тысяч лет в местах своего гнездования таким мощным слоем, что кое-где его толщина достигает 40 метров. Не очень-то и много на земном шаре таких мест. И одно из них – как раз маленький островок Науру, затерянный в Тихом океане.

Казалось бы, кому нужно дерьмо в таких количествах? Однако нужно. Более того, лежалое высохшее дерьмо оказалось столь ценным сырьём, что за него в Южной Америке даже шли войны – например, в конце позапрошлого века Чили и Боливия не на шутку воевали друг с другом на суше и устраивали морские сражения в борьбе за небольшой участок территории, богатый этим ценнейшим гуаном.

Дело в том, что лежалое птичье дерьмо содержит соединения азота и фосфора, то есть является отличным фосфатным и азотным удобрением. Мы его, в конечном счёте, буквально едим, пропустив через почвенно-растительный круговорот, то есть восстанавливая до еды.

Ведь что такое зерно, семечко? Это не что иное, как овеществлённая программа. По которой разные вещества почвы, пищей не являющиеся, выстраиваются в нечто более сложное – то, что уже можно совать в рот. Бросая эту программу в землю, мы некоторое время ждём её реализации, то есть самопостроения питательных растительных волокон, после чего собираем урожай, чтобы его сожрать и выделить из себя новые удобрения.

Теперь представьте себе лес. Или поле с урожаем. С лесом проблем нет – старые деревья умирают, падают, разлагаются и таким образом вновь превращаются в простые вещества, которые для других растений являются питательными и которые молодые деревья втаскивают в себя через ниточки своих корней в виде водных растворов.

Проблема начинается в культурном сельскохозяйственном поле, с которого мы убрали урожай. Эти стебли и колоски мы с поля уносим. Конечно, энергия для постройки живого вещества берётся от солнца в виде излучения, но строится-то растение из тех веществ, что содержатся в почве, из которой растение делает себя. И если эти вещества, высосав их из почвы при помощи растения, мы забираем с поля в виде урожая, а не оставляем урожай гнить на поле, значит, в почве этих веществ, из которых сделаны растения, станет меньше. Не так ли? Мы ведь их каждый год раз за разом изымаем!

Получается, мы своим сельским хозяйством истощаем почвы, из которых в конечном счёте питаемся. А запасы вещества там не беспредельны! Значит, в почву нужно вносить простую органику, из которой растения будут строить свою сложную органику. Удобрения нужно вносить! Навоз, например. Как это делали южноамериканские индейцы, которые использовали засохшие птичьи экскременты в своём сельском хозяйстве ещё до прибытия европейцев на их континент. Европейцы сию процедуру подметили и смекнули, что такое ценное сырьё, как гуано, им и самим бы не помешало! Гуано и вправду очень богато как раз теми минералами и соединениями, которые так любят кушать растения.

И вот это самое вкусное гуано европейцы начали массово добывать на острове Науру. Остров маленький, кругленький, примерно пять километров в диаметре. Когда европейцы островок открыли, жили там дикари, которые ловили рыбу, собирали кокосы. Поначалу островок был, как водится, колонией более развитых стран, а потом получил независимость и стал самостоятельным государством с собственным флагом и населением в три тысячи человек. Именно на это население и полился внезапный золотой дождь. Белые люди покупали удобрения, а на счетах туземного государства Науру начали с катастрофической быстротой накапливаться миллиарды долларов. Население островка, правда, за несколько десятилетий выросло до 14 тысяч, но всё равно на это мизерное количество людей приходилось умопомрачительное количество денег.

В результате Науру превратилось в самое богатое государство в мире (по доходу страны в расчёте на душу населения). Образование и медицина стали для его граждан бесплатными, все налоги на граждан были отменены, а каждому наурийцу государство выделяло деньги на покупку билетов до Австралии, чтобы можно было выбраться в большой мир поразвлечься, а не сходить с ума от скуки на крохотном пятачке земли среди безбрежного океана.

Чтобы как-то занять вчерашних туземцев, которые давно разучились ловить рыбу и собирать кокосы, правительство Науру придумало кучу бессмысленных должностей, на которых наурийцы бездарно проводили время, растрачивая попусту жизнь и получая огромные деньги, на них они покупали себе по нескольку автомобилей, хотя на крохотном острове было совершенно некуда ездить. Островитяне разжирели, в результате чего больше половины граждан микространы стали страдать диабетом.

Ну и чем всё закончилось для государства Науру, как вы думаете? Учитывая рассказанные выше истории, можно догадаться – закончилось полнейшим банкротством.

Куда же дело молодое государство свои миллиарды, ведь даже на проценты с этой суммы островитяне могли бы неплохо жить? Профукали – будучи неквалифицированными инвесторами, вкладывали деньги в разные идиотские бизнес-проекты, которые регулярно прогорали. И к тому моменту, когда добываемые на острове удобрения закончились, на счету страны вместо миллиардов осталось всего 140 миллионов. А потом как-то незаметно растворились и они.

Сегодня Науру нищее государство, живущее на подачки богатых стран. Пробавляется оно, скажем так, случайными заработками – то выклянчит гуманитарную помощь, то разместит у себя за деньги австралийский лагерь для беженцев, которые жаждут попасть в Австралию и ждут решения своей судьбы, то занимается тем, что продаёт свой голос в Организации Объединённых Наций при решении спорных вопросов… В общем, печальная история. И типичная для сырьевых стран. Экономика же зависит от психологии, поскольку социальный организм состоит из людей, и как ощущают себя люди, так ощущает себя и экономика. А человек – скотина ленивая. Как и любая другая скотина, впрочем. Если бы людям не нужно было ходить в школу или на работу, никто бы и не ходил. Только нужда, только обстоятельства выживания в этом мире заставляют нас работать, думать, соображать, изобретать, крутиться.

Со странами, привыкшими к халявным деньгам, льющимся на голову за счёт продажи сырьевых ресурсов, зачастую происходит то же самое – деградация или остановка в развитии. В экономике этот феномен называется ресурсным проклятием или, по-другому, голландской болезнью, потому что Голландия вплотную столкнулась с этим феноменом в середине ХХ века.

В 1959 году на севере этой страны было открыто большое месторождение природного газа. Столько газа самим голландцам было не нужно, поэтому газ стали продавать за рубеж. То есть практически из земли стали добывать деньги. Сырьё ведь такая штука: без разницы, какой клад ты в земле нашёл – золотые монеты, нефть, газ, богатые золотые руды, гуано, медь – всё равно это приз в лотерее, в которой ты получил то, что не наработал, а то, что образовалось, помимо твоих усилий, само – природа постаралась. И можно, прикладывая минимум усилий по добыче и транспортировке, продавать природные ресурсы за границу и получать иностранные деньги, которые обеспечены не твоим трудом, а чужим. И на эти деньги иностранный труд потом покупать.