Близость максимум - Алена Снатенкова

Радует, что все не так просто.

Огорчает, что я забыть не смогу.

Никогда.

— Я тоже соскучился по тебе. — Нарушает тишину Егор, своим неожиданным признанием.

— Что? Тоже? Нет такого.

— Ты так пристально на меня смотрела.

— Волосы седые считала. Пойдем. Нам пора.

Моя смена начиналась через десять минут. За это время я должна успеть переодеться, подправить блеклый макияж, и договориться насчет нового официанта с нашим администратором. Хотя, с этим проблем быть не должно. Админ наш — девушка. Девушка одинокая. А Егор у меня красивый. Вряд ли ему кто-то сможет отказать.

— Говоря мне про белую рубашку, ты имела в виду, что я…

— Ага. Будешь наподхвате. — удовлетворенно договариваю за него.

— Ты знаешь, я передумал. У меня абсолютно другие планы на этот вечер.

То ли с облегчением, то ли от разочарования я делаю громкий выдох.

Нет, конечно, я не хотела, чтобы Морозов был постоянно рядом. Но я очень хотела увидеть его в черном фартуке и с подносом в руке.

Моя больная фантазия в красках расписывала мне этот вид.

Смотрю парню в глаза, и не знаю, что сказать.

— Хорошо. Не буду задерживать. — Во мне обида просыпается. Детская обида, на простую глупость. Собираюсь развернуться и уйти, но Егор опережает мои действия, хватая за руку, разворачивая на девяносто градусов, прижимая спиной к черному автомобилю.

— Ты в этих планах стоишь на первом месте. Прыгай в машину, белка. Кататься поедем.

Если Егор меня сейчас поцелует, то я не выдержу и позволю ему все…

Потому что эмоции через край бьют. Потому что его этот властный тон с ног сшибает. Потому что он смотрит так, будто я на самом деле его, и мне в этот момент ею и хочется быть. Ужасно хочется. Только вот очередные- НО транслируются в голове, бегущей дорожкой перед глазами, напоминая, что сдаваться нельзя. Запрещено телу доверять. Оно подведет. Каждая клеточка еще тянется к Морозову. А он словно магнит приближает меня к себе.

Знает ли он, что я почти сломалась? Догадывается, что еще немного, и я сдамся? Наплюю на все, и хоть на секунду расслаблюсь, наслаждаясь его близостью?

Боже, пожалуйста, пусть он будет не в курсе. Пусть остается в неведении. Еще одного позора я просто-напросто не переживу.

Мне так хотелось убежать от всего этого. Оттолкнуть парня, наплевать на работу, вернуться домой и свернуться калачиком под любимым пледом. Одной. Чтобы даже запаха Егора рядом не было. Только одиночество и я, как самые верные друзья.

Врунишка. Я лгу. Нагло вру самой себе. Несмотря ни на что, я хочу быть с ним. Сейчас. Хочу еще раз насладиться его объятиями. Хочу, чтобы этим вечером все было как раньше.

— Есть возражения? — Его тихий шепот, вырывает меня из оцепенения воспоминаний.

Перевожу взгляд, и не могу в темноте разглядеть выражения его лица.

— А ты как думаешь? — отвечаю и в ту же секунду слышу его тихий смех.

— Какие тут могут быть возражения, белка? Ты это и сама понимаешь. Тем более, совсем недавно тебе именно это и предлагали. Ночная прогулка с тем щенком. Я решил, что со мной она пройдет в разы лучше.

— Достали меня твои загадки и дурацкие игры в шпиона.

— Как жаль. Я бы с удовольствием поиграл. С тобой.

В институте нас могли увидеть в любой момент. Сейчас же, стоя за машиной в кромешной темноте, мы были словно на другой орбите. Наедине. Вдвоем. И я понимала, что ситуация немного накаляется, и наш невинный диалог до добра не доведет.

Откуда у меня такое чувство, что Егор, что-то задумал и будто у него есть какой- то строгий план? Наверно есть. Какой?

Быть всегда на виду? Не дать возможности чувствам угаснуть? Соблазнить? Для чего? Чтобы доказать, что он может это сделать или довести меня до предела, заставляя забыть обо всем?

— Белка, мы еще долго будем морозиться? Прекращай гонять тараканов и садись в машину.

— А если я не хочу никуда с тобой ехать?

— Я уверен, что хочешь. — Протягивает руку и открывает переднюю дверь, подталкивая меня к ней.

— Не поеду я никуда. — Отталкиваю его ладонь. Все-таки здравый разум берет верх над желанием тела.

— Не заставляй меня силой сажать тебя в машину.

— Не заставляй меня тогда ехать. Хватит появляться в институте. Понял? Хватит. — Меня прорывало. Я перед ответственным шагом сесть в машину, говорила то, что должна была сказать.

Обязана.

— Сделаю вид, что ничего не слышал. — Он и ухом не повел на мою тираду.

— Чего ты хочешь от меня? — Откуда столько надежды в моем голосе? Откуда столько мольбы?

Егор стоял напротив, буравя меня взглядом. Когда понял смысл слов моего вопроса, нервно провел ладонью по волосам. Тяжелый вдох был слышен даже на расстоянии.

— Тебя… Тебя хочу. Поняла? Потому что люблю!!! — Слова перешли на крик. — И отпустить не могу, даже несмотря на то, сколько дерьма наделал.

Егор.

Никогда не верил в волшебство этих пресных слов. Никогда не думал, что этими словами можно вернуть невозвратное.

Белка была именно невозвратной. Я видел, как она борется сама с собой. В ее глазах была гамма-эмоций. Страх, злость, ненависть, желание. Я только из-за последнего чувства не сдавался. Именно ее любовь, которая иногда пробивалась через все преграды, и мимолетно показывалась мне в омуте взгляда, давала мне надежду. Ту самую, ради которой я каждый чертов день, вставал в рань и ехал к ее институту. Каждый чертов день провожал ее взглядов, стараясь не нарушать личных границ. Забил на работу, забил на другую жизнь, которая без Беловой была мне на хрен не нужна.

Время шло, а мы так и продолжали стоять на месте.

Ника молчала, а я понимал, что ее нужно свыкнуться с моими словами. Принять их. Поверить. Черт, я даже представить себе не могу, как ей сейчас сложно. Сложно просто включить доверие, которое я своими же руками выдернул из розетки. Но мне нужно было сказать. Давно уже надо было. Но только не мог. Все время думал, что все и так понятно. А, когда поверил лживым людям, понял, что признание единственное, что у меня осталось. Эти три простых слова. Эти чувства. Моя жизнь, которую я отдаю белке.

Я дико скучал по ней.

Каждый день. Каждую ночь, когда лежал без сна и смотрел в потолок. Все-таки пришлось уволить домработницу, которая отправила в химчистку драгоценную подушку. Уволил, а потом бесился, выпивая залпом стакан с виски. Злился от своей же тупости. От своего бессилия. От своего недоверия. Злился, а сделать ничего не мог.

Готов был уничтожить ее одногруппника, который свои яйца вздумал к Нике подкатывать. Останавливали только слова Кати, которая в то утро сказала, что он белке никто. Только это. Думал, что если вон его вышвырну, то она окончательно решит уйти. Спрячется, скроется, повесит амбарный замок на сердце, который я не смогу уже открыть.