Банда под каблуком - Татьяна Чистова

Рита ничего не понимала — вчера тут все было спокойно, если не считать неудобного забора, но это же временно. Из-за поворота слишком резко выскочила черная иномарка, сразу видно, что водитель был не из местных — внезапный забор напугал его до чертиков. Завизжали покрышки, народ кинулся кто куда, толстый юноша убежал на другую сторону и кричал свои лозунги оттуда. Дед с вязаной теткой шарахнулись к забору, Рите пришлось бежать за ними. Издалека послышалось кряканье спецсигналов, звук быстро приближался.

— Что такое? — спросила Рита деда. Тот так и держал угрожающий плакат над головой, хотя руки уже заметно дрожали.

— Фашисты в городе, — крикнул дед, — враги окружили! Уничтожают нашу историю!

По всем признакам дед смахивал на сумасшедшего, причем довольно буйного.

— Кто в городе? — Рита бы с удовольствием отошла, но было некуда. Движение встало намертво, встречные потоки машин и людей слились, переплелись, и в этой мешанине сам черт бы не разобрался. Юношу пытались побить, но он, несмотря на свои габариты, ловко ушел от разъяренных участников движения и колыхался на бровке тротуара, крутился на все стороны с плакатом на пузе.

— Фашисты хотят сломать этот прекрасный дом, — взлохмаченная тетка ткнула пальцем в ворота, — а на его месте построить торговый центр! Тьфу на него!

Она натурально плюнула на створку ворот, Рита невольно попятилась, дед преградил ей дорогу.

— А его строил сам Кекушев, автор особняка Маргариты на Остоженке! Ну, тот самый, из романа! Вы что, не читали этот великий роман?

Судя по выражению лица, дед был готов убивать, тетка не отставала.

— Если сегодня мы дадим им уничтожить дом, до завтра от нас ничего не останется! Кругом будет одна еда! — вещала тетка, глаза у нее покраснели.

— Его строил Кекушев? — Рита посмотрела на торчащие за забором башенки и стены из красного кирпича. — Тот самый?

Это стало полной неожиданностью, даже предположить не могла, что этот замок, уже намозоливший глаза за шесть лет, и легендарный особняк из центра Москвы — кровные родственники по отцу-создателю. И получается, что сейчас его сносят, чтобы построить очередную лавку с макаронами? «А как же химера, они убьют мою химеру?» — Рита вглядывалась в переплетение кленовых веток за забором, всматривалась так и этак, щурилась, приподнималась на носки, но ничего не видела. Химеры не было, и тут сердце сжалось, стало горько чуть ли не до слез, как в детстве. «Да вы сдурели!» Рита незаметно для себя оказалась на проезжей части и чудом не угодила под такси. Правда, то еле ползло в потоке, но все же было мало приятного обнаружить в полуметре от своих колен не очень чистый бампер «Ситроена». Водитель как нажал сигнал, так и держал его с невозмутимым видом, Рита смотрела на крышу дома. Химеры не было, хотя отсюда, кажется, ее должно быть видно. Рита рванула прямо по дороге и уже перед банком разминулась с полицейскими — те важно следовали к месту происшествия.

Рита заметила их краем глаза, так торопилась, что ничего вокруг себя не видела: кому-то машинально отвечала на приветствия, мимо кого-то просто промчалась без дежурного «здрасьте». Гудел в сумке телефон, Рита его точно и не слышала, вбежала в кабинет и рванула прямиком к себе. И только узрев в окно знакомый острый профиль и горбатую шипастую спину, успокоилась, бросила сумку на стол и открыла окно. Химера вытянула шею и смотрела вниз, вид у нее был злой и растерянный. Оттуда доносился грохот отбойников и еще чего-то очень похожего, вроде недавнего перфоратора, над домом висело облачко красноватой пыли, слышались чужая речь, неприятная музыка и смех. Их перебивало «кряканье», сквозь листву снизу поблескивали красно-синие отблески проблескового маячка. Рита во все глаза смотрела на химеру, а та точно отползала от края, вцепилась в крышу когтями и выглядела довольно жалко.

— Рита, привет, тут дополнения пришли от доп. офисов, — ворвалась Юлька с бумагами в руках. — Надо уточненку сдавать. А это что такое?

Рита повернулась: Юлька тянулась к черно-белому полосатому галстуку, что так и валялся на столе. Рита немного не успела, Юлька схватила галстук, размотала, рассмотрела пристально, зажала в кулак.

— Этой чей? Красивый какой, дорогой, наверное. Я такой недавно видела у кого-то, — Юлька намотала галстук на ладонь и размахивала свободным концом. — У кого я его видела?

— Дай сюда! — Рита снова промахнулась, Юлька выдернула галстук у нее из рук и спрятала за спину.

— У Черникова, точно! Ритка, это его галстук? — Юлька лягнула дверь, и та захлопнулась, Юлька перешла на шепот. — Ритуля, ты же знаешь, я никому не скажу, мне можно доверять! Это его галстук, да? Он его тут забыл? Когда, почему? Ритка, чем вы тут занимались, как он тебе?

— Дай сюда, — прорычала Рита, — сейчас же!

Юлька сделала умоляющее лицо, прижала палец к губам, потом молитвенно сложила руки.

— Ритка, но это же так интересно! Ну расскажи, я никому!

Рита изловчилась и выхватила у нее галстук, смотала и кинула в ящик стола. Юлька надулась.

— Подумаешь, какие тайны… Все равно все скоро узнают. Вот охота тебе, чтобы я от других узнавала.

— Анька где? — перебила ее Рита. Смутно помнилось, что тот угол пустовал, когда она прибежала, а вот Руснакова на месте: как всегда, с идеально прямой спиной, смотрит в монитор с пустой таблицей. А в кабинете снова нехорошо пахнет, и что с этим делать, совершенно непонятно.

— К врачу пошла, — недовольно бросила Юлька. — А эта ворона с утра так сидит, даже в туалет не выходила. Ритка, ты как хочешь, я ее боюсь, живой человек так вести себя не может.

«Я сама боюсь». Рита выглянула из-за Юлькиного плеча. Руснакова не двигалась, монитор перед ней давно «заснул».

— И так целый день, — прошептала Юлька, — с девяти часов. Иди, скажи ей что-нибудь.

И даже подтолкнула Риту, но та закрыла окно и повернулась спиной к испуганной химере. Грохот, пыль со стройки просто рвали душу, хотелось своими руками прибить рабочих, а лучше того, кто прислал их сюда. Торговый центр они построить решили, мать их, на фиг никому не нужный очередной торговый центр. А как же химера, а особняк Маргариты?

— Потом, — Рита собрала разбросанные Юлькой документы, сложила аккуратно и вручила ей. — Сделай уточненку, пожалуйста. Я тебе отгул дам! В пятницу! Или в понедельник.

Тем самым пресекла Юлькины возмущения на корню: та недовольно сверкнула глазами и потопала на свое место. Боком обошла застывшую на манер степной каменной бабы Руснакову, уселась за свой стол, нацепила наушники. Руснакова не шелохнулась, вонь усилилась, Рита закрылась в своем кабинете. Проверила почту — от Милютина ничего, ни одного письма за целый день, даже глазам не верится. Были еще несколько неважных, Рита ответила и проверила свой телефон. Звонила Женя, от нее же имелось сообщение: хозяйка салона перенесла встречу, до нее оставалось всего ничего. Рита прикинула, что ждать сегодня больше нечего — Милютин нейтрализован, Юлька все сделает, а Руснакова… С этим ничего не поделать, во всяком случае, сейчас. «Я пошла», — отправила Рита Юльке. «У тебя свидание с Черниковым?» — моментально отозвалась та. «Нет, успокойся». — «Галстук не забудь, ему он очень идет, кстати». — «За Натальей следи. Сразу пиши мне, если что». — «Что — если что? Вдруг она меня убьет?» — «Я отомщу». — «Спасибо, успокоила. Меня это очень бодрит». Рита громко попрощалась, проходя через общий кабинет. Юлька кивнула и сделала страдальческую физиономию, а Руснакова вообще непонятно, слышала или нет. И вообще заметила ли она Риту или глубоко ушла в свой внутренний мир. Разбираться с этим было некогда, надо смотреть новое помещение.