Алая сова Инсолье 2 - Ива Лебедева

шутку. А мне было не до усталости. Элле. Что? Перенапряглась? Испугалась? Ранили? Черт, на алом платье не заметны пятна крови, сразу не разобраться.

— Дебилка шаттова. — Из кустов выбрался помятый и всклокоченный козодой. Один глаз у него заметно кровоточил, а в хвосте не осталось даже половины перьев. — Влей в нее пару снадобий, придет в себя, хочу сказать ей много добрых слов!

— Отвали! — Мне даже пнуть гада было некогда, я шарил по карманам в поисках эликсиров, которые мы аккуратно стащили все с той же таможни. Только так, чтобы их не сразу схватились — все-таки лекарства были намного ценнее одеял и кляч. А нам не нужна была погоня.

— Не отвалю. Пока ты не научишь свою жену, что спасать всех вокруг, особенно врагов, ценой своей безопасности — это дурная привычка!

Глава 37

Алла

Я очнулась, чувствуя теплое прикосновение к своим губам. И прохладные руки — одну на плечах, другую на талии. Даже нити распускать не надо было, чтобы понять — Инсолье. Его губы, его руки. Его запах. Его присутствие, которое я ощущала всей кожей, как цветок ощущает солнце — оттуда греет и светит, там жизнь.

— Ведро воды надо было на эту ведьму вылить, а не целовать! Ты что, перечитал женских сказок, где умирающую спасают обменом слюной?

— Сам дурак, — прошептала я прямо в губы мужа, который не обращал на скрипучего козодоя ни малейшего внимания, а с охотой откликнулся на мой ответный поцелуй.

— Я, кстати, как-то даже высчитывал, кем должен быть лобызающий и чего именно нужно нажраться, чтобы такой трюк провернуть. Так вот, если ты будешь заранее жевать всю ту травяную гадость, которая должна отложиться на твоих зубах в виде минеральных камней, а потом вступить в реакцию с ядом во рту спящей красавицы, то тебе надо родиться не принцем, а козлом. Причем именно горным, необходимые травы в основном растут в этой местности. Хотя был еще вариант, что принцесса просто в обмороке, тогда достаточно вонять аммиаком.

— А ты еще и сказочник-естествоиспытатель-теоретик? — Инсолье меня целовать не перестал, но делал это слишком деликатно и не в губы, а в нос, скулы, повязку, шею… короче, везде. И говорить это мне не мешало. Скорее, мешало слушать, потому что здорово отвлекало. Но козодой орал во весь голос, даже сквозь розовую дымку легкого возбуждения и эйфории пробивался его противный голос.

— Второй вариант, кстати, звучит получше, но посложнее. Лобызать должен светлый архиепископ с навыком воскрешения. Но такими обычно ранее восьмидесяти не становятся. И через рот все равно неудобно, там надо еще и как минимум грудь принцессы лапать.

— Чушь это все. На самом деле достаточно нажраться чеснока, покурить, прибухнуть и не почистить зубы недельку. Любая принцесса, даже самая обморочная или дохлая, проснется с воплями и сбежит, — вмешался наконец мой некромант, прерывая поцелуи. — Жена. Я зол. Что тут этот недодранный лупоглазый петух орет про спасение пернатых ценой собственной безопасности? Ты опять?!

Каюсь, в тот момент я даже об этом не подумала. Но сейчас это казалось хорошим аргументом, чтобы успокоить Инсолье. Ворчание мужа мне не приедалось, тем не менее сейчас я была слишком слаба, чтобы как следует им насладиться. Хотелось просто понежиться в теплых объятиях, без нотаций. Причем, скорее всего, нотации читать приготовились сразу трое. А то и четверо, если считать Хрюшу. Кстати, где он? С ним все в порядке? Спрошу… но сначала отмажусь от нравоучений:

— Я подумала… Вдруг, если он умрет, ты последуешь за ним?

— С чего бы? — хором удивились сразу три голоса.

— Хру! — согласились откуда-то сверху. А вот и наш главный помощник. Можно спокойно выдохнуть. — Хру! Хря! Хру-хря-хру! Хры?

— Че, прям всю пещеру вытоптал? — Инсолье заинтересованно повернулся на Хрюшин монолог.

— Ты его понимаешь? — в свою очередь удивился козодой Филипп.

— А ты нет? Странно… темный брат.

— Я демонолог, а не некромант, — после некоторых размышлений констатировал птиц. — Видимо, с этим связано твое понимание нежити. Так что там про пещеру?

— Троглодиты в ней гнездо устроили. В пещере кладка и самки. Были. Пока наш боевой кабан не вытоптал все к шаттам собачьим. Остатки зубастых тварей удрали внутрь горы по одному из проходов. И свин говорит, проход большой, хороший. Пахнет другой стороной гор.

— О, вот вы везунчики, — непонятно чему обрадовался козодой. — Кстати, это получается между Голодным хребтом и Белой тропой. Надо будет потом на картах лазейку пометить.

— После того как пройдем, пещеру завалим, — непримиримо буркнул Инсолье, поднимая меня на руки и вставая. На попытки шептать в ухо, мол, я уже сама могу идти, он на меня нашипел, как рассерженный кот. И не отпустил.

— Однозначно. Чтобы троглодиты не вернулись, конечно, — поддержал его Паоло в своей манере. — И не терроризировали мирных путников.

— Эх, все в меня, — вздохнул Филипп и, судя по «мультику», растекся перьевой лужей по Хрюше. — Идите заберите лошадей с ослом. По тропинке можно затащить живность наверх. Или не затащить, но тогда надо привязать их дальше на повороте, чтобы следующий караван из халифата заметил животных. Там ребята хоть и ушлые, но хозяйственные, быстро прикарманят. Будет шанс выжить у скотинок.

Я молча удивилась. Этот демонолог как-то подозрительно заботился о животных. С чего бы?

Где-то рядом хмыкнул Паоло. Он, кажется, не удивился. И без споров пошел вниз, махнув рукой моему некроманту, чтобы не дергался. Вернулся паладин минут через пятнадцать. Без лошадей. Но с ослом.

— Поклажу надо на кого-то грузить, — пояснил он. — Эта скотинка достаточно мелкая и проходимая, чтобы провести его через пещеру, если свод достаточно высокий. Что говорит кабан?

Кабан ишаку обрадовался, судя по довольному ворчанию сверху. Зато ишак был недоволен вообще всем. И с ходу попытался цапнуть стоявшего на тропе Инсолье за бедро. Получил по зубам и обиженно заревел.

— Лучше бы я сам поклажу пер, — сморщился муж, перехватывая меня поудобнее. — Надоело изображать цирк.

— У тебя своя поклажа, — не согласился с ним Паоло, шлепнул осла по морде и потянул за поводья. — Молчать! Шевели копытами, новобранец! А то кадавру скормлю.

— Варвар, — хмыкнул козодой со своего насеста едва слышно.

Ночевали мы на этот раз в пещере. Она оказалась огромная — мои нити не доставали до стен и свода.

Конечно, пришлось изрядно уйти от прежнего места обитания троглодитов, потому как та пещера воняла неимоверно. А еще там явно валялась куча останков предыдущих обедов этих тварей. Инсолье даже