Невеста-чужестранка - Кэтрин Коултер

Она невольно улыбнулась.

— Тайсон, вы очень хороший человек. И глаз красивее ваших я никогда не видела, А рот… нет, не стоило такое говорить. Послушайте, я не хочу быть причиной ваших несчастий. Страшно подумать, как вы будете потом жалеть! Я не навлеку на вас позор и бесчестье. Поймите, я незаконнорожденная! И тут ничего не поделаешь. Когда вы примете это как неоспоримый факт?

— Да, я знаю. Вы незаконнорожденная. Ну и что? Кому это интересно? — пожал плечами Тайсон.

— Всем, кого я знаю, — честно ответила она. — В детстве Донателла дразнила меня ублюдком и смеялась, смеялась… Тогда я не догадывалась, чем мне это грозит. Не воспринимала слова Донателлы всерьез — ведь она была всего лишь маленькой девочкой, гораздо младше меня. В конце концов пришлось спросить дядю Лайона. Он объяснил, что у меня нет отца. С того дня все изменилось. Я поняла, что окружающие: слуги, тетка и дядя — обращались со мной иначе, чем с остальными. И что мне позволено жить в Велленс-Мэнор только потому, что моя мать — сестра хозяйки дома.

— Согласен, это не слишком приятно, но теперь все в прошлом, Мэри Роуз. Мне жаль, что вам пришлось страдать, но отныне с этим покончено. Повторяю: кому какое дело?

— Неужели не видите? Вы принадлежите к благородному английскому роду, в котором мне не место.

— Ну что, выговорились?

— Вы сейчас похожи на страдальца, терпеливо пытающегося урезонить истеричку.

— Вы — истеричка? Помнится, вы заверяли Эриксона в своем полном спокойствии. Впрочем, не важно. Как викарий, я привык иметь дело с истеричками, хотя, по правде говоря, не хотел бы жениться на таковой. Возможно, моя первая жена была несколько… нет, не стоит об этом. Вы скорее показались мне весьма здравомыслящей и рассудительной, Мэри Роуз. И имя у вас прелестное. А глаза куда красивее моих, хотя голубые глаза Шербруков славятся по всей южной Англии, — усмехнулся Тайсон. — Мне совершенно все равно, есть ли у вас отец. Это не играет никакой роли. Да и в Англии никто не узнает о вашем происхождении. Еще раз прошу — будьте моей женой.

— Вы меня не знаете.

Тайсон улыбнулся и обнял ее за плечи.

— У нас еще будет время узнать друг друга в ближайшие сорок лет. Я, по-моему, не храплю, иначе Мегги и ее братья непременно сказали бы мне, поскольку имеют привычку забираться в мою постель в холода. Еще у меня есть две кошки, Эллис и Монро. Правда, они не скаковые, но…

— Скаковые кошки? — удивилась Мэри Роуз. — В жизни не слышала ничего подобного! Чтобы кошки участвовали в бегах? Они всегда делают только то, что им нравится. Признайтесь, что разыгрываете меня!

— Вовсе нет. Кошачьи бега весьма популярные в южной Англии. Сезон длится с апреля по октябрь, соревнования проходят по субботам близ Истборна. Если хотите, я попытаюсь достать вам такого котенка, но его придется тренировать. Я знаком с братьями Харкер, самыми известными заводчиками кошек. Они живут в Маунтвейл-Холле.

Обрадованная девушка не задумываясь выпалила:

— О Господи! Подумать только, скаковой котенок! Какое счастье иметь такое существо! — Она резко осеклась и как-то сразу поникла. — Нет, я не стану думать о таких вещах. Все это не правильно, нехорошо. Я не изменю своего решения, Тайсон.

— Не думайте, что задача так уж легка. Братья Харкер далеко не всякому доверяют тренировать скаковых котят.

— Перестаньте! Я не хочу думать о котятах, не хочу!

Без всякого сознательного намерения, просто желая положить конец бесплодному спору, Тайсон еще крепче сжал ее плечи, привлек к себе и, наклонив голову, прижался сомкнутыми губами к ее губам. На него вдруг снизошло откровение. Тело словно ожило, пронзенное непонятными ощущениями, такими сильными, что Тайсон пошатнулся, охваченный невероятно острым наслаждением, подобного которому он еще не знал.

— Открой рот, — хрипло приказал он, молясь всем своим существом, чтобы она послушалась.

К его величайшему удивлению, мягкие полные губы раскрылись, и его язык нежно коснулся нижней, прежде чем проникнуть вглубь. Ему показалось, что он умрет на месте от всепоглощающей, безграничной радости. Но даже и смерть будет сейчас благом.

Тайсон отстранился. Его сердце бешено колотилось, он задыхался, не в силах прийти в себя, чувствуя себя совсем молодым, сильным, но так и не поняв, что с ним творится. Как бы то ни было, он не хотел, чтобы это кончалось. И был бы рад взорваться от избытка эмоций.

— Я не представлял… — начал он, глядя на нее, потрясенный тем, что происходит. Тело мучительно ныло от невозможности коснуться ее, ласкать ее язык своим.

Тайсон, досадуя на себя, тряхнул головой, опустил руки и поспешно отступил. Господи, как все болит!

— Просто не представлял, — повторил он, и это было чистой правдой. Он в самом деле не понимал, что случилось, только знал, что это нечто поразительное, великолепное. И все еще дрожал от пережитого потрясения.

Губы Мэри Роуз заблестели от поцелуя. Тайсон молча наблюдал, как она подносит ко рту пальцы, словно тоже никак не может осознать, что с ней было. Потом она недоуменно моргнула и уставилась на него, отчего Тайсон затрепетал еще сильнее, едва не плача от мучительного желания.

— Это… так мило, Тайсон. — пролепетала она.

Мило? Она считает это милым? Да он трясется как осиновый лист! Тот взрыв, который едва не убил его, — всего лишь милый? Как новая шляпка?

Он снова не сумел совладать с собой. Рванул ее на себя, обнял и принялся исступленно целовать, гладя по спине. Единственное, на что у него хватило воли, — не опускаться ниже талии. Она ему пока не жена.

Но он не мог не целовать эти сладкие губы, маленький подбородок, нос, лоб, веки. Сколько еще предстоит увидеть, ощутить, попробовать на вкус!

— Будь моей женой, — прошептал он, почти не отрываясь от ее губ. — Я больше не вынесу этого, Мэри Роуз. Ты должна мне уступить. Все будет хорошо. Ты станешь вести ученые беседы с Максом, а его будет распирать от гордости. Эллис и Монро захотят по ночам спать у тебя в ногах. И все мы будем жить долго и счастливо. Выходи за меня.

Честно говоря, он был уверен, что упадет и скончается на месте, если она опять ему откажет, не пожелает стать его женой и принадлежать ему вечно.

Тайсон не мог остановиться. Он продолжал осыпать ее поцелуями, пока она не застонала прямо ему в губы. Этот еле слышный звук послал по всему его телу волну нерассуждающего вожделения. Только нечеловеческим усилием воли ему удалось сдержать себя.

Тайсон проворно отскочил, дыша тяжело, как загнанная лошадь. Прошло не меньше минуты, прежде чем он взял себя в руки и улыбнулся. Мэри Роуз побледнела. Спаситель, да он ее перепугал!

— Я хочу делать это с тобой, пока мы оба не состаримся и не умрем, — сказал Тайсон и не узнал собственного голоса.

— Я… — Она судорожно сглотнула. — Мне тоже очень хотелось бы. Со мной никогда такого не было. Мне двадцать четыре года, никому не нужная старая дева — так все говорят. Я и не знала, что один человек может подарить другому все эти безумные ощущения. Я не хочу, чтобы это кончалось. Не понимаю, что со мной творится!