Азартные игры волшебников - Кристина Зимняя

Жаль, что по правилам калечить друг друга нельзя, пока не добрались до озера. О-о-очень жаль…

Ягуар сидел, прислонившись к белому камню, приятно холодившему спину, и с недвусмысленным интересом разглядывал зад вредной Лисички. Туго обтянутый кожаными штанами, он смотрелся весьма и весьма аппетитно. Почти так же аппетитно, как гномья еда, которой эта стервочка их так и не угостила. Рыжая уже полчаса сосредоточенно сопела, занимаясь художественным оформлением их общего «спального покоя». Вид сзади нравился Ягуару больше всего, хотя и спереди было на что посмотреть. Правда, жилет, обтягивающий стройный стан, и глубокий вырез некогда белой рубахи оставляли мало места воображению.

«Пожалуй, надо поручить новой рабыне благоустройство дорожек в саду камней», – плотоядно ухмыляясь, подумал Итан. Мысль, посетившая его голову, была на редкость приятной. Но тут в желудке мужчины противно заурчало, и, надкусив какой-то плод из друидских запасов, он мрачно решил, что посадит всех подчиненных ему баб на двухдневную диету. Пусть весь женский род страдает за жадность своей рыжей представительницы!

Лиса тем временем закончила возиться с камнями, выпрямилась и, уперев руки в бока, окинула довольным взглядом результат своей деятельности.

– Значит так, коты мартовские! – Барс и Ягуар с вялым интересом посмотрели на ораторшу и синхронно скривились. – Границу видите? – Цепочка мелких камешков, повинуясь щелчку пальцев творца, озарилась тусклым багровым светом. – При пересечении бью на поражение, и плевала я на все правила! Белая, а ну-ка давай на нашу половину! И мешок захвати. Я проголодалась, – с садистской улыбочкой закончила ведьма.

Адель извинилась перед Барсом, после чего мышкой прошмыгнула мимо и побежала к напарнице. Вернее, попробовала бежать, но с тяжелым мешком на буксире это у нее не особо получилось. А спустя час сытая, но совершенно недовольная этим фактом девушка сидела по свою сторону костра и грустно смотрела на пляшущие языки пламени. Этим вечером она только и делала, что краснела. Оставалось надеяться, что маска не столь явно демонстрировала ее смущение окружающим и была по-прежнему белой, а не нежно-розовой. Такого количества комплиментов, щедро сдобренных не совсем приличными намеками, она не слышала за всю свою взрослую жизнь. Фея буквально тонула в знаках внимания, которые оказывал ей дракон, и всерьез подумывала прихватить с собой на свидание штук пять дуэний и клетку из колючей проволоки. Хорошо хоть, после того как Лиса и Ягуар заснули, сладкоголосый кавалер вынужден был прервать поток красноречия и ограничиться жаркими взглядами, опаляющими даже на расстоянии.

А из кустов, на которые бедная фея старалась вообще не смотреть, на нее таращились, не мигая, два янтарных глаза не в меру ревнивой рептилии, явно мечтавшей подзакусить. И, как казалось Кошке, съесть она мечтала вовсе не спрятанные в мешок продукты.

Если бы Адель не отводила так часто взгляд, она, возможно, заметила бы, как недвусмысленный интерес в глазах Барса сменился задумчивостью, а задумчивость – расчетом. Наконец, придя к какому-то решению, дракон сам себе кивнул и, поднявшись на ноги, скрылся в лесу.

Пламя костра давно уже было просто пламенем, а не средством общения для вездесущего шута, но четверо игроков, сделавших привал под навесом скалы, продолжали мрачно гипнотизировать огонь, будто ждали от него очередного сюрприза.

«Хм, – Дин Эльт-Ма-Грэниус обвел задумчивым взглядом окружающих. – Не союзники, значит? Прекрасно! В гробу я видал всех, и желательно с пиктограммой подчинения на лбу. «Трубочист припадочный» и «рыба под водным соусом» – абсолютно бесполезный балласт в пути. Жаль только, что Змею нельзя в их лагерь сплавить. Вместе эти трое отлично смотрятся».

А все-таки лихо развел их двуликий: подстроил общую стоянку, чем и ввел в заблуждение. Некромант скривился, представляя, как веселился Дух Тритэры вместе со зрителями, наблюдая за развитием взаимоотношений обеих четверок. Перед глазами Ворона всплыли подробности недавней встречи, и кислое выражение птичьей физиономии обогатилось зверской ухмылочкой.

Около часа назад изрядно вымотанный некромант наконец-то добрался до ориентира, упомянутого «детьми света». Элегантно хлопая призрачными крыльями, он плавно опустился на каменистую площадку и, «мягко» швырнув на землю изрядно надоевшую ношу, окинул презрительным взглядом компаньонов.

– М-да, послал Эраш союзничков! – протянул он, разглядывая черного дикаря с полосатой физиономией, в котором не сразу признал Волка.

Серый, катаясь по земле, явно корчился в припадке эпилепсии. А груда тряпок, киснущая в ручье, и вовсе не подлежала идентификации. Змея, шипящая, как настоящая гадюка, плевалась ядовитыми репликами, довершая картину всеобщей бесполезности. Хорошо, что Дин с детства привык полагаться только на себя. Рассчитывай он всерьез на помощь напарников, ему пришлось бы туго.

Некромант небрежным пассом руки создал воздушную петлю и, зачерпнув из ручья воды, щедро окатил ею Волка. Тот трястись и кататься по земле не перестал, но на мокрой физиономии появились признаки осмысленного выражения. Змея, которой досталась следующая порция ледяного душа, зашипела еще злобней и, подхватив сухую корягу, ринулась на обидчика.

– Куда? – прохрипел Волк, все еще всхлипывающий от смеха, и ухватил девицу, несущуюся мимо него, за щиколотку. Она не удержалась и рухнула лицом вниз. Серый, подавившись смешком, игриво пощекотал ногу союзницы, та лягнулась, но не попала. – Не торопись, красавица! Не видишь, что ли, ангелочек в роль вживается: ему не до соблазнительниц.

Шептунья в ярости стукнула кулаком по земле и, извернувшись, накинулась на провокатора. Пыль, поднявшаяся от их возни, живописными пятнами осела на белоснежном облачении Ворона. Маг брезгливо скривился, натянув двумя пальцами ткань рубахи, и отошел подальше от чешуйчатой психопатки, которая пыталась расколоть волчью голову о камни.

Ночь обещала быть длинной и утомительной.

Так оно и получилось. Прошло полчаса, а дружеской атмосферой у скалы так и не запахло. «Союзники», не сговариваясь, расползлись по углам, чтобы, вполголоса переругиваясь, поужинать каждый своим пайком. Акула по-прежнему безучастно отмокал, Волк с аппетитом поглощал кусочки вяленого мяса, запивая их чем-то «горючим» из маленькой фляги, Змея давилась всухомятку какими-то зернами, а Ворон рассеянно крутил в руках светящиеся шарики из своего продуктового мешка. Энергией они, конечно, насыщали, вот только от чувства голода избавить, увы, не могли.

Волшебница-шептунья, устав грызть птичий корм, в сердцах швырнула его остатки в огонь и попыталась устроиться на ночь. На камнях было холодно и жестко, подстилка из веток немилосердно кололась сквозь одежду, вызывая сожаление о некогда ненавистных крыльях, которые сейчас могли бы заменить ей постель. Но больше всего женщину бесило «гнездо» на голове. Ни снять, ни хотя бы сдвинуть его у нее так до сих пор и не получилось.

– Лапуля, – протянул Волк, и Змея с ненавистью посмотрела на мужчину, которому не подпортили настроение даже несколько шишек на затылке и поцарапанная морда, – тебе бы подушечку какую? Вон того, – Серый кивнул на Акулу, – можно выловить: сыровато, правда, но зато будет, куда «оперение» твое пристроить! – Раздавшееся в ответ шипение только подзадорило темного мага. – Ладно-ладно, так и быть, я сам готов подставить тебе плечо, но исключительно по-дружески! – Волк откровенно издевался, ничуть не опасаясь за сохранность своей шкуры. Возможных покушений на собственную «честь» он тоже не боялся. Магистр был практически уверен, что знает эту стерву со всеми признаками мужененавистничества, – уж слишком она напоминала ему одну пренеприятную особу, которая держала в страхе весь факультет Заговоров.