Остров невезения - Андрей Дышев

Ничуть не сомневаясь в том, что ихтиолог из знойной Лайлы ради спокойствия своей мамы одним махом лишит его головы, Гера решил незамедлительно последовать примеру Дикобраза. Тот уже находился настолько близко от дыры, что начал жадно втягивать ноздрями воздух свободы. Подтянув колени к животу, Гера с силой распрямил ноги, нацелив каблуки ботинок в грудь Азизу. Удар отбросил долговязое тело вместе с кинжалом к радиостанции.

Восприняв полет араба как сигнал к бегству, Дикобраз со скоростью кабана, удирающего от мясников, на четвереньках ринулся в пролом. Голова и плечи проскользнули через него столь же легко, как глоток виски через горло, но вот задняя часть тела застряла. Острые края фанеры, словно зубы хищника, крепко впились в округлые бедра Дикобраза. Беглец, уже окунувшийся в свободу своей колючей головой, готов был приуныть, но тут Гера изящным ударом ноги вытолкнул его зад наружу, а затем выпрыгнул сам.

Вскочив на ноги, они что есть мочи побежали вон с проклятой базы. Стая собак с громким радостным лаем устремилась за ними, нацелив зубы в мельтешащие лодыжки. Подгоняемые четвероногими друзьями, Гера и Дикобраз выбежали с территории базы, пулей пронеслись мимо ночлежки и, поднимая клубы пыли, устремились в сторону курортного поселка, белоснежные отели которого издали напоминали яхты и корабли.

– Где он?! Дайте мне его!! – кричал Дикобраз, топая короткими ножками и нанося удары мягкими, как пирожки, кулаками по воздуху. Он представлял перед собой Макса и храбро сражался с ним. – Какой негодяй! Он толкнул меня на преступление! Он меня обманул! Если встречу, я оторву ему голову! Я так закручу ему уши, что винторогие бараны примут его за своего!

Гера сидел в тени на каменных ступеньках древней часовни, построенной, наверное, еще конквистадорами, и смотрел на проезжающие мимо машины. Тащиться пешком к причалу под полуденным солнцем было невыносимо, а везти бесплатно двух подозрительных типов в мятых и рваных рубашках водители машин не хотели. Вот уже полчаса Дикобраз тщетно размахивал руками, то голосуя, то дерясь с виртуальным Максом, а Гера сидел на исторических ступеньках и голодными глазами смотрел на бесконечный поток праздных людей, которые пили пиво и кока-колу, жевали гамбургеры, бутерброды с рыбой, пиццу и хот-доги. Несмотря на то, что почти у каждого на груди болтался фотоаппарат, никто не обращал внимания на старую испанскую часовню. А если кто и бросал взгляд на культовый объект, то немедленно отводил его.

«Они принимают меня за бомжа, – с безразличием подумал Гера, глядя на свои пыльные ботинки, некогда чистые салатовые брюки и рваную футболку. – И потому боятся встретиться со мной взглядом, чтобы не испортить себе настроения».

Радикальное изменение классовой и социальной принадлежности тем не менее не слишком тяготило Геру. Если бы не чувство голода и не Дикобраз, словно придурок размахивающий руками, он бы даже получил удовольствие от удивительного ощущения свободы, неизведанного раньше. Сейчас Гера мог позволить себе то, чего не позволил бы еще несколько дней назад. Он не стыдился своей одежды, небритости и голодных глаз. Он запросто мог сесть и даже лечь на тротуар, заставив туристов обходить себя. Он даже мог протянуть ладонь и начать клянчить у прохожих деньги, но делать это ему было лень. Чувство стыда осталось где-то в вагончике нефтяников, а его место заполнила беспросветная тоска и отупляющее равнодушие. И виной тому были слова Макса: Лисица предала Геру… Она бросила его и улетела на Сесспул к Максу… Кошмар.

– К причалу! – громко сказал Дикобраз водителю старого «Форда», похожего на квадратную консервную банку из-под исландской сельди. – Деньги? Какие деньги, шеф? Ты знаешь, с кем говоришь? Мы жертвы военной экспансии и антитеррористической истерии! Про нас говорит вся планета! Ты будешь первым, кому мы дадим интервью…

Дикобраз едва успел отскочить, и «Форд» помчался дальше. Дикобраз сплюнул под ноги, погрозил удаляющейся машине кулаком и, сокрушенно качая головой, взглянул на Геру. Он словно хотел сказать: какие на этом побережье жадные и темные люди!

Гера мысленно разделил мнение Дикобраза и подумал, что пройдет еще пять минут, и он откажется от своей идеи. Он не поедет к причалу и не станет просить владельцев скоростных катеров отвезти его на Сесспул. Зачем ему видеть Лисицу? Чтобы убедиться в правоте слов Макса? Чтобы еще раз испытать боль предательства? Сама судьба отговаривает его от этой затеи. Лисица ушла из его жизни. И сделала она это сознательно, спалив за собой все мосты… Не надо бежать за ней. Той Лисицы, которую Гера любил, уже нет. Она растаяла, как сон. Умерла. А на Сесспуле живет ее двойник, ее материальная копия – хитрая, жестокая бестия с ангельской внешностью и подлой душой…

Мимо проехал армейский джип с брезентовым верхом. Дикобраз с опозданием махнул ему, но джип, как ни странно, затормозил и дал задний ход. Остановился он не рядом с Дикобразом, а чуть поодаль. Двери закрыты, стекла подняты. Солнце, отражаясь в них, не позволяло увидеть, что происходит внутри машины. Казалось, водитель рассматривает Дикобраза и мысленно прикидывает, стоит ли связываться с этим коротышкой.

– Сюда подъезжай! – крикнул Дикобраз, показывая пальцем себе под ноги. – Что ты застрял там, как невеста перед брачным ложем? Смелее! Ну!

Джип тронулся с места и очень медленно подкатил к Дикобразу. И тут Гера увидел сквозь запыленное стекло знакомое лицо. Бармен! Тот самый сонный бармен, у которого они смотрели телевизор и который напоил их протухшим пивом! Он сидел на заднем сиденье за водителем и пристально смотрел то на Геру, то на Дикобраза. Потом он кивнул, его губы зашевелились. Он что-то говорил то ли водителю в пустынном камуфляже, то ли другим пассажирам, чьи тени двигались внутри салона, и вслед за этим на противоположном борту джипа распахнулись дверцы.

– Вам подвалило счастье лицезреть героев… – начал было рекламное вступление Дикобраз, но вдруг заткнулся. Из-за машины показалось узкое и морщинистое, словно высушенное, лицо пожилого человека в темном цивильном костюме. Крупная бородавка на подбородке, крючковатый нос, короткие седые волосы с выбритым пробором…

– Генерал Чеффиндж! – узнал мужчину Дикобраз и зачем-то распростер объятия. – Вот уж не думал… А мы вас вчера по телевизору видели и порадовались за ваши, так сказать…

Он не успел договорить. Генерал поднял руку и щелкнул пальцами. Тотчас по обе стороны от него выросли фигуры рослых парней в полевой форме. Они вскинули автоматы, поставили локти на крышу джипа и прильнули к прикладам.

Геру словно ветром сдуло со ступенек часовни. Схватив остолбеневшего Дикобраза за воротник безрукавки, Гера кинулся навстречу строю узкоглазых туристов, дружно шагающих по тротуару в одинаковых соломенных шляпах. Оглушительно прогремела автоматная очередь, по стене часовни пробежал пунктир, выбивая из древнего камня крошку и пыль. Подгоняя Дикобраза ударами по затылку, Гера вонзился в строй. Чтобы не выделяться среди малорослых туристов, он согнул ноги и пошел вприсядку. Солдаты выпустили еще по одной очереди. Под узкой крышей часовни со звоном вылетело стекло. На соседнем доме рассыпалось неоновое рекламное панно. Туристы ничуть не испугались происходящего. Они остановились, раскрыли рты, потом дружно зааплодировали и схватились за видеокамеры. Вчера их водили на карнавал, где грохотали петарды, сегодня утром им показали водный аттракцион, в котором что-то взрывалось и горело, и потому они восприняли стрельбу на улице как очередное представление.