Мутантики - Дмитрий Емец

Бормоглотик взял у Трюши Магический Камень и долго смотрел на его сложные грани.

– Как вы думаете, этот кристалл старый? – спросил он.

– Стар как мир, – кивнул Умник. – О нем встречаются сведения даже в самых древних книгах по истории и алхимии. А почему ты спросил?

– Если загадка давняя, то и разгадка должна быть старой. Древней, исторической… – Бормоглотик потер розовый животик. – Между этими словами есть что-то общее. А вот что, я не могу понять. Моя память пробуждается, но как бы не до конца…

– Постарайся, дорогой, постарайся! – подбодрила его Трюша, знавшая о способности своего друга вспоминать о назначении вещей.

– Должно же быть какое-то место, в котором собирают все самое старое и древнее… Место, где оно хранится на протяжении веков для назидания потомкам… Думаю, это должен быть какой-то большой дом с гардеробом, билетами, стеклянными витринами и сигнализацией… – размышляя, Бормоглотик обошел вокруг липы с белой корой, его мордочка просветлела, и он радостно воскликнул: – Вспомнил, что это за место! Это музей! Разгадка Магического камня, такая же древняя, как и он сам, может быть только в музее!

Пупырь посмотрел на мутантика, померцал носом, поскреб подбородок, а потом сказал очень важно и торжественно:

– Бормоглотик, ты гений! Только ты мог додуматься до такого сложного и верного решения! Если все завершится благополучно, мы выберемся из Старого города и победим Карлу, и если ты к тому времени не раздумаешь жениться на моей дочери, бери ее, я согласен, ибо в мудрости ты порой превосходишь меня.

Лобастики были полностью с ним согласны и тоже стали хвалить умного мутантика. Но когда впечатлительный Хорошист воскликнул: «Рукоплещите же ему, братья! Этот юноша еще при жизни воздвиг себе памятник!» – Бормоглотик покраснел и начал смущенно переминаться с ноги на ногу.

– По-моему, радоваться еще рано, – пробормотал он. – Мы пока ничего не нашли… А за Трюшу спасибо. Я буду очень о ней заботиться, Пупырь.

– Надеюсь на это. Корми ее хотя бы изредка и не швыряй в нее чем попало – вот рецепт семейного счастья, – улыбнулся будущий тесть.

И они пожали друг другу руки, как будто все уже закончилось благополучно.

– Очень мило, – фыркнула Трюша, подбоченившись. – Ох, уж эти мужчины! Все решения принимают сами, а со мной никто не посоветовался. А если я не соглашусь? Вот возьму из вредности и не стану его женой!

– Вот-вот! – поддержала дочку Мумуня. – Как же это можно у самой девушки не спросить? Тоже мне пупыреархат устроили! Долой его, даешь мумунеархат! Вся власть Мумуням!

И мама с дочкой принялись прыгать и вопить: «Даешь мумунеархат! Мы за мумунизацию женщин! Мумуни – полноправные мутантики и сами должны за себя решать!», и всякую другую чепуху в этом роде.

Бубнилка слушала-слушала, а потом также начала подпрыгивать и кричать вместе с ними: «Даешь мумунеархат!»

– А ты-то чего распрыгалась? – удивился Отелло.

– Из солидарности. Я ведь тоже мумуня, только маленькая, – объяснила Бубнилка. Очевидно, малышка решила, что мумуня – это общее название всех мутантиков женского пола, и захотела присоседиться к их протесту.

– Погодите! Слышите? – Дедушка Умник прервал дамский протест и поднял вверх палец. – Оттуда раздаются какие-то звуки.

– Естественно, звуки… Они же вопят, хоть уши затыкай. Устроили тут марш феминисток, – недовольно сказал Пупырь.

– Нет, там что-то другое. Совсем другое, – Умник был очень серьезен, и все внимательно прислушались.

Со стороны реактора снова подул ветер, и явственно донесся собачий лай. Похоже, в их сторону двигался целый отряд карликов с псами. Погоня приближалась, и на этот раз преследователей явно было больше, чем прежде.

Бешеный Блюм и Собачий Хвост, опасаясь подвоха со стороны друг друга и желая во что бы то ни стало вернуть Карле Магический Кристалл, взяли с собой каждый по пятьдесят отборных воинов и теперь прочесывали Старый город двор за двором, квартал за кварталом. Вначале солдаты-карлики ни за что не соглашались переступить границу, но Блюм и Хвост пообещали им богатое вознаграждение, а всех несогласных пригрозили утопить в пруду. И карлики перебороли страх, так как многие знали, что утром их начальникам удалось дойти почти до центра Старого города и вернуться невредимыми, а значит, это место не такое уж ужасное, каким они его представляли.

Каждый карлик вел на поводке специально обученного красноглазого пса. Если бы не лай этих собак, донесенный ветром, шерстюши и лобастики узнали бы о погоне слишком поздно и не смогли бы ничего предпринять.

– Они нас окружают, нам всем не выбраться, – печально сказал дедушка Умник.

– Тогда вот что, – заявил Пупырь. – Я останусь и отвлеку погоню, а вы разыщите музей. Бегите же, чего ждете, пока карлики нас не схватили!

– Мы тоже остаемся с тобой! – вызвались Хорошист и дедушка Умник. – А ты, Отелло, береги Бубнилку и не пускай ее никуда!

– Я тоже буду отвлекать погоню! Я не хочу вас оставлять! – воскликнул Бормоглотик.

– Ты не можешь, – покачал головой Пупырь. – Ты единственный, кто обладает способностью вспоминать о назначении вещей. Никто, кроме тебя, не сможет найти разгадку Магического Кристалла.

Понимая, что спорить уже поздно, так как карлики приближались, а Пупырь не изменит своего решения, всхлипывающие Мумуня и Трюша обняли его и, подхватив на руки Бубнилку, со слезами рвущуюся к папе Хорошисту, побежали между домами в ту сторону, где кольцо карликов еще не замкнулось и откуда не доносился злобный лай красноглазых псов.

– Догоняй их, зятек! И не потеряй кристалл! – И Пупырь вложил Магический камень в ладонь Бормоглотика.

– А как же вы?

– Не волнуйся! В Старом городе много укромных местечек! Мы запросто собьем погоню со следа и найдем, где спрятаться самим, – успокоил его дедушка Умник.

– Ладно, только не рискуйте! В полночь встречаемся у музея! – И Бормоглотик, оглядываясь, побежал догонять Трюшу и Мумуню.

– Дедушка, а ты зачем остался? К чему этот героизмус-мортале?[2]Может, тебе лучше пойти с ними? – озабоченно спросил Хорошист у Умника.

– Это раньше я был немощный дед и меня приходилось таскать как тюк! А теперь у меня есть скейт, и я из тихоходного старикашки превратился в моторного лобастика! – гордо сказал Умник. – Побеспокойся лучше за себя, дружок.

Лай собак приближался, и теперь уже было слышно их рычание. Погоня уже была где-то совсем рядом.

Пупырь, Умник и Хорошист побежали навстречу карликам, дали красноглазым собакам увидеть себя, а потом что было сил понеслись через дворы, уводя за собой преследователей. Впереди на скейте мчался дедушка, а за ним – шерстюш с лобастиком.