📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаВластитель душ - Ирен Немировски

Властитель душ - Ирен Немировски

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 44
Перейти на страницу:

«Хорошо сыграно», — подумала она.

Она ценила способность к таким уловкам. Ей нравились люди, что борются до конца, извлекают выгоду даже из поражения, через силу с болью цепляются окровавленными пальцами за ступени на лестнице успеха и чудом, несмотря ни на что, ползут вверх. Успех! Она знала ему цену, понимала, как мало шансов достичь его, скольких он стоит усилий, трудов, слез. Знала, чем заплачено за карьеру Дарио и за ее собственную.

Дарио выглядел усталым и грустным. Она пожалела его и, проходя мимо, тронула за плечо.

— В одиночестве?

— Это вы, Элинор? — пробормотал он, целуя ей руку. — Да, в одиночестве. Посидите со мной. Окажите милость.

Она присела рядом.

— Я ждал, но она не пришла, — объяснил он.

— Надин Суклотина? Во что она вам обходится?

— При чем тут деньги, Элинор?

Она рассмеялась:

— Вы и живете ради денег, разве нет?

— Зачем вы так, Элинор? Я всегда считал, что вы единственная в мире женщина, способная меня понять. Представьте оголодавшего волка, что заботится о самке, выводке и вдруг попадает в огромную овчарню, полную кротких овечек, выросших на зеленых пастбищах… Насытившись, я становлюсь, как все — безобидным и кротким. Только женщина может всецело посвятить себя деньгам.

— Вам кажется, что дело и деньги — единственное, чем я живу? — тихо спросила Элинор.

— Дело, деньги, необременительные романы.

— Я мало чем отличаюсь от других женщин, — вздохнула она, — и тоже хотела бы найти себе ровню. Но меня будто сглазили, а может, во мне просто очень сильна мужская натура, и я вопреки собственному желанию сближаюсь со слабыми женоподобными мужчинами, которые мне подчиняются. Вроде Митеньки, например. Вы ведь помните это несчастье? Потом Вардес. Ну и другие… Я искала — и находила — красивых сильных здоровяков, которые могли бы задушить женщину в объятиях, но мне всегда нужно было что-то еще, я никогда не чувствовала себя удовлетворенной… Я имею в виду не физически…

— То же и со мной, — признался Дарио. — Рядом никогда не было женщины, равной мне по силе, по устремлениям.

Он нехотя усмехнулся.

— Были живущие в другой вселенной, очень далекие… Но рядом — ни одной.

Элинор закурила и некоторое время молчала. Потом спросила:

— Когда вы видели Вардеса в последний раз?

— Вчера.

— Он ходит к вам каждый день?

— Почти. Не может без меня обойтись.

— И никаких изменений?

— В смысле улучшений?

— Да.

— Никаких, — отозвался Дарио осторожно. — Иногда он производит впечатление совершенно вменяемого человека, иногда бывает на грани безумия, и кажется, достаточно пустяка, чтобы он погрузился во тьму.

— Но он никогда не погрузится.

— Хотя есть весьма тревожные симптомы.

— Неужели?

Он с тревогой огляделся вокруг, но все танцевали. Они одни были трезвыми в этот поздний час, когда царят любовь и опьянение.

— Теперь его преследует мысль о самоубийстве и прежний страх смерти…

— Но он вовремя спохватывается?

— Да. И знаете, я искренне уверен, признаюсь вам честно, что это я удерживаю его.

— Вы? — прошептала она насмешливо.

— Мои сеансы, часы анализа, исповеди, которые и мучают, и приносят облегчение, — вот на чем сосредоточилась его жизнь. Похоже на наркотическую зависимость.

Свет, приглушенный на время танцевального номера на площадке, стал более ярким, розовым. Женщины инстинктивно воспользовались лестным освещением, открыли сумочки, напудрились.

— Я старею, — сказала Элинор и покачала головой, предупреждая возражения Дарио. — Я вижу это не только здесь, — добавила она, указав на зеркало. — Мне все надоело, и кабаре, и лица, всегда одни и те же, и перспектива постоянной изнуряющей работы, в которой я лишена мужской поддержки, а так хотелось бы опереться на разумного осторожного человека, знающего жизнь, чьи интересы совпадали бы с моими! Все это признаки старения, я знаю.

— Здесь гадко, — произнес Дарио с гримасой отвращения. — Но поверьте, сейчас у меня недостает мужества быть дома, видеть медленно угасающую жену, терпеть присутствие Даниэля, который при мне и рта не раскроет. Подло, что я встречаюсь с Надин. Но она молода, весела, полна свежести и здоровья, ей удается отвлечь меня от постоянной тоски. Смешно, свет корит нас за мрачный разврат, а, по сути, мы жаждем самого простого человеческого счастья. Доктор Асфар и Элинор Вардес в глубине души — обычные буржуа, сторонники прочного надежного брака.

В бокалах оставалось по капле шампанского, они поднесли его к губам и молча выпили.

32

В конце лета Дарио посоветовал Вардесу уехать из Парижа. Идеальным местом отдыха для него он счел известную водолечебницу близ горной деревушки в Оверни. Оттуда Вардес должен был посылать Дарио подробные отчеты обо всех физических ощущениях и малейших движениях души.

В первых числах сентября — в начале осени было душно, словно перед грозой, — Дарио рекомендовал ему в письме: «Выберите лучший отель, но живите в строжайшем уединении. Размышляйте. Созерцайте. Отдыхайте. Пишите мне. Ждите, я скоро приеду. Проверю состояние вашего здоровья, и мы вместе вернемся в Париж».

Через некоторое время Дарио перестал отвечать на письма Вардеса. Вардес подождал, написал еще письмо, отправил телеграмму. Ему ответили, что доктор на пару дней уехал. Пришлось ждать. Разумеется, он мог просто сесть на поезд, взять такси, вернуться в Париж или уехать, куда ему вздумается, однако мешала многолетняя привычка повиноваться Дарио даже в мелочах: Вардес вверил душу доктору, что и принесло пагубные плоды, — постепенно он перестал существовать как личность.

Вардесу казалось, что Дарио заключил его в магический круг, и у него нет возможности выйти. С нетерпением, гневом, с глухой животной яростью он ждал.

Зарядили осенние дожди. Вардес не видел никого, кроме секретаря, запуганного приступами его ярости. Про себя секретарь давно называл его буйным сумасшедшим, но, дорожа куском хлеба, не увольнялся. Каждый день он умолял Вардеса вернуться в Париж, но Вардес отказывался. Вскоре Вардес перестал отвечать, замкнувшись в тяжелом сумрачном молчании.

Вардес ненавидел Дарио и трепетал перед ним, как бесноватый трепещет перед священником. Он спокойно засыпал, только если Дарио письменно или устно приказывал ему спать в тишине и покое. Один Дарио имел власть над необъяснимыми страхами Вардеса, тот боялся толпы, боялся перейти через мост, сесть в автомобиль или в вагон поезда. Душевная болезнь, погружавшая его то в тоску, то в ярость, неочевидная для других, жестокая и мучительная для него самого — в письмах к Дарио Вардес называл ее «раком души», — развилась до стадии депрессии, угрюмой тоски, сродни молчанию и неподвижности смерти, сковавшей разум. Вардес уже не искал выхода из тьмы, что его окружала, он замер в глубоком оцепенении.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 44
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?