Бизнес. Сегодня и завтра. С современными комментариями - Генри Форд

На каждом заводе и в каждом филиальном отделении строго соблюдается правило, что скрепы и ящики должны выниматься и открываться с большой осторожностью, дабы не сломать дерево. Пользование ломом не допускается, и если груз слишком тяжел, пускается в ход особый механизм, снимающий крышку ящика без порчи дерева. Все деревянные отбросы в конце концов поступают в отделение по переработке древесных отбросов в Гайленд-Парке; в это отделение, разработавшее довольно интересную технику переработки, направляются даже остатки старых товарных вагонов и полусгнившие бревна.

Когда дерево поступает на завод, оно по большей части бывает утыкано гвоздями и винтами, причем размеры его чрезвычайно разнообразны. Прежде всего его сортируют на тяжелый лес и легкий лес. Тяжелый лес, т. е. деревья и брусья от 1 до 2 вершков в диаметре и больше, помещается на южный конвейер; легкий лес – диаметром от 1/2 до 1 вершка – помещается на северный конвейер.

Непосредственно за раздвижными дверями южного конвейера находится обыкновенный пресс, снабженный стальными резаками, сходящимися под углом в 45°. В этом пункте тяжелые доски, имеющие в себе изогнутые гвозди, удаляются из конвейера и передаются поставленному здесь рабочему. Выбивать эти гвозди молотком отняло бы много времени, да и, кроме того, их вообще нельзя вынуть, пока они не выпрямлены. А между тем, если их не извлечь, дерево можно утилизировать только для топки. Рабочий продвигает доски под пресс, выбивающий гвозди. Особого вида молот довершает операцию и удаляет остатки, и вся доска, если только в ней не получилось больших трещин, может быть теперь употреблена для распилки на ящичные планки.

Более легкие доски, поступающие в северный конвейер, передаются под такой же пресс, только меньших размеров. В большинстве случаев легкие доски не приходится подвергать дальнейшим операциям, и они посылаются непосредственно в мастерскую, изготовляющую ящики, так как небольшие гвозди, заключающиеся в них, нисколько не мешают их использованию. В тех случаях, когда гвозди необходимо удалить, мы пользуемся очень простым приспособлением. Приспособление это представляет из себя изогнутую полосу инструментальной стали в пять дюймов шириной и в ¼ дюйма толщиной, прикрепленную скрепами к поверхности стола; тот конец, на котором помещен крюк, обращен кверху. На самом конце крюка имеются зубья приблизительно в 1 дюйм длиной. Несколькими ударами молотка гвозди раскачиваются. Затем доску проводят под зубьями, за которые и зацепляются головки гвоздей. Через секунду-другую извлеченные гвозди выпадают из зубьев. После того как бревно очищено от гвоздей, оно поступает на распилочные станки, где его и распиливают согласно определенным стандартным размерам. По мере распилки треснувшие доски отделяются от здоровых. В каждой партии дерева обычно находится немало длинных досок. Поверхность их часто испорчена, а благодаря своей толщине они не годятся для выделки ящиков. Такие доски распиливаются надвое, после чего доски стандартной толщины выстругиваются рубанком, выравнивающим их поверхность.

Дерево передвигается при помощи конвейеров и, когда оно распилено на соответствующие размеры, поступает в ящичное отделение. Дерево, которое можно утилизировать для других целей, поступает в другие конвейеры и направляется в соответствующие отделения завода.

Оставшееся дерево переносится на конвейере к распилочной машине, помещенной внизу. Опилки посредством всасывающего аппарата переносятся в два аккумулятора, расположенные на крыше, откуда посредством сжатого воздуха переходят по большой трубе в помещение для топки.

Ящичное отделение, кроме ящиков, вырабатывает большое количество особых блоков для погрузки и упаковки таких автомобильных частей, как радиаторы и генераторы; небольшие куски дерева используются при сборке; сколоченные деревянные платформы употребляются при отправке готовых автомобилей. Кроме того, ящичное отделение по мере надобности изготовляет деревянные скрепы для перевозки по морю.

Короткие куски тяжелого леса утилизируются самым разнообразным образом. Так, например, стандартная партия в сто моторов требует для упаковки 750 футов тяжелого леса. Многие из досок при этом должны быть длиной не более и не менее как в 8 футов 6 дюймов. С помощью металлических накладок мы составляем эти доски из более коротких кусков.

Чрезвычайно интересной чертой этого отделения является то, что многие из работающих в нем стоят ниже среднего уровня и не способны к тяжелой и точной работе. Переработка отбросов позволяет задействовать и их.

Наши лесные предприятия далеко уклонились от лесных разработок в собственном смысле этого слова и развились в крупную отрасль промышленности. Поистине удивительно, к каким далеким отклонениям приводит борьба с непроизводительными затратами; столь же удивительны и результаты этой борьбы, ибо, перерабатывая побочные продукты, часто получаешь необходимый для производства материал по совершенно ничтожной цене. Трудно провести разницу между продуктом и побочным продуктом. Особенно ясно обнаружилось это в нашем лесном деле. Для устранения непроизводительной траты дерева – а мы ведь потребляем около миллиона футов дерева в день – мы купили около полмиллиона акров лесных площадей в Северном Мичигане, в добавление к 120 тысячам акров, приобретенным в Кентукки. Кентуккский лес еще не разрабатывается как следует. Надо, между прочим, заметить, что большая часть купленной нами земли не приносила дохода ее собственникам вследствие трудностей путей сообщения. Мы всегда предпочитаем брать брошенную собственность и делать из нее полезное употребление.

Нашей первой покупкой было приобретение земли, давным-давно пожалованной правительством Мичиганской Лесной и Железоделательной Компании. Позднее землю эту взял Английский синдикат, у которого мы и купили ее. Затем мы приобрели 70 тысяч акров лесных площадей в Ланзе. Покупка включала также большой лесопильный завод, тридцать домов и узкоколейную железную дорогу, ведущую к лесным разработкам. Мы перестроили эту линию, приспособив ее к нашим стандартам, и соединили ее с Главной линией. Приблизительно в то же время мы приобрели 30 тысяч акров земли около Пекваминго, небольшого городка в девяти милях к востоку от Ланза. Здесь находился по-современному оборудованный лесопильный завод с прекрасными доками и двумя баржами, 20 миль железной дороги и весь город Пекваминго. Оба эти города находятся на берегу Кивиноу-Бэй, на Верхнем озере, и располагают оборудованием для водяного транспорта.

Центр наших разработок находится в Айрон-Маунтене, представлявшем из себя типичный северный город, целиком связанный с лесными работами и шахтами. После того как в прилегающих местностях был вырублен лес, город этот почти перестал существовать. До того как мы построили свой завод, единственными промышленными заведениями этого местечка были железорудная шахта и лесопильный завод: многие склады и жилые помещения пустовали. Жизнь в округе замерла. В настоящее время в этом месте работают 5000 человек, и округ снова ожил. Давным-давно запертые лавки снова открылись, и молодежь перестала уходить в большие города, так как она и дома зарабатывает шесть долларов в день.

Другими словами, весь округ был возвращен к жизни, причем это произошло не благодаря какому-либо новому открытию, а благодаря тому, что стало использоваться то, что находилось под рукой, но считалось раньше не имеющим никакой цены.