Заговор стервятников - Елена Басманова
Шрифт:
Интервал:
И госпожа Бирон, представительница немецкого населения Петербурга, выглядела в фельетоне весьма непривлекательно. Конечно, столичные жители нередко посмеивались над немцами: над их дотошностью, педантичностью, законопослушанием, но насмешки над немцами свидетельствовали, что газетчики и читатели не считают их врагами России. Да разве можно считать врагами таких замечательных немцев, как Вирхов или Фрейберг?
Мария Николаевна отложила газету. Необъяснимая тревога начала овладевать всем ее существом. С чего это она взяла, что Бричкин идет по следу бурбоновского врага? А если он замерз во время своего дежурства? А если его загрызли бешеные собаки? Да мало ли опасностей подстерегает человека в военное время в ночном зимнем городе!
С каждой минутой она все более и более укреплялась в мысли, что с Софроном Ильичом стряслась беда. Не мог он, будь у него все в порядке, не сообщить хозяйке о своих действиях и перемещениях.
И Мура решилась. Она скинула нелепую кофту, оделась и поехала на Литейный, в здание Окружного суда, рассчитывая с помощью Вирхова поискать в полицейских сводках и отчетах следы ее потерявшегося помощника. В душе она очень боялась обнаружить имя Бричкина в списках замерзших на улице, жертв ограбления, поступивших в покойницкие трупов.
Кабинет Вирхова был заперт. Дежурный курьер сообщил ей, что господин следователь отбыл домой — у него случилось несчастье. Выехал по делу и его помощник господин Тернов.
Мура развернулась, сбежала по лестнице вниз, тяжелая дверь медленно захлопнулась за ней. Она постояла, щурясь от сверкающего снега. Потом подозвала извозчика и, вспорхнув в сани, велела ехать на Кирпичный.
Она еще ни разу не посещала холостяцкое убежище следователя. И весьма робко приблизилась к распахнутым настежь дверям. Несмотря на ощутимый сквозняк, квартиру наполнял химический удушливый запах. Дворник и кухарка копошились возле изразцовой печки в гостиной. На полу на ковре стояли пожухлые комнатные растения в горшках. Сам Вирхов сидел на диване, а пред ним, утопая в подушках, на спине с грелкой под боком лежал кот. Кошачья мокрая голова со слипшимися, темно-серыми клочьями шерсти была повернута вбок, глаза полузакрыты, передние лапы безвольно, как и голова, откинуты влево, а нижние раскинуты в стороны, оставляя открытым белый, с просвечивающей через шерстку розовой кожицей, живот. Карл Иванович одной рукой держал кота за заднюю лапу, а другой, в которой была зажата щеточка для усов с богатым, инкрустированным золотом и слоновой костью черенком, бережно растирал кошачью конечность.
— Добрый день, Карл Иваныч, — Мура нерешительно подала голос. — Что у вас случилось?
Однако увлеченный своим делом следователь не ответил, зато плаксиво заныла кухарка.
— Это я, барышня, я во всем виновата. Сдуру-то вчера печь протопила, а вьюшку до времени закрыла, да и от котла с кухни чад шел. Как разберешь, отчего угар? Ушла домой, а квартира-то и угорела. Вон герани приказали долго жить, почернели. И котик чуть не помер. Под одеялом отлежался.
— Но сейчас-то вьюшки открыты, — Мура жалостливо косилась на пушистый серый комочек, — почему ж запах так плохо уходит? Очень душно.
— Так всю ночь угорало, до самого утра, — вздохнула кухарка, — да и дымоход, поди, засорился.
— А может быть, дрова были отравлены? — предположила Мура.
— Как это? — кухарка перекрестилась.
— Запах мне не нравится, какой-то химический, — настаивала Мура, — может, попалось полено от дерева, которое росло вблизи завода, пропиталось вредными веществами и при температурной обработке выделило опасные токсины? Серную или соляную кислоту, например.
— Полено сгорело, — отрешенно откликнулся Вирхов, не отрываясь от своего занятия.
Мура подошла к печи и заглянула внутрь. Потом она достала из муфты носовой платочек и прихватила им горстку золы — пусть папа проверит на всякий случай.
— Бедный Минхерц, — услышала Мура за спиной скорбный голос Вирхова, — и меня рядом с ним не было. И все из-за поганых собак.
— А вы как же спаслись, Карл Иваныч? — осторожно спросила она.
— Ночевал у Фрейберга, — отозвался Вирхов. — Да с болонками разбирался. Да объявлял розыск пуделей. Будто в дому умалишенных побывал. А у вас что стряслось? Не так же просто пожаловали? Не из сочувствия к старику?
— И из сочувствия тоже, — Мура смутилась. — Но у меня и неприятность есть. Бричкин пропал.
— Найдется, — успокоил ее Вирхов. — Что с ним станется? Небось, у зазнобушки заспался в пуховиках.
Мура покраснела. Ей как-то и в голову не приходило, что ее помощник, мужчина во цвете лет, вполне мог иметь даму сердца, тайную страсть.
— Какая-то сплошная полоса невезения, — жалобно сказал Вирхов, принимаясь за вторую лапу, — сначала в нашем любимом с Фрейбергом ресторане едва не угодил под пулю, предназначенную безухому китайцу. Затем на меня едва не попала слетевшая с крыши ваза. Теперь вот на старости лет чуть не лишился преданного друга, единственного домочадца. Что еще ждет меня впереди?
Мура испытывала нарастающую злость оттого, что этот достойнейший человек, так много сделавший для того, чтобы очистить столицу от преступников, оказался предметом шуток безответственного господина Маныча.
— А вы не собирались сегодня посетить бывшую гауптвахту? — спросила она у Вирхова, внутренне холодея от закравшихся в душу подозрений.
— Зачем? Вон, кота оттереть надо. И дела у меня нерасследованные стоят.
— Вы справитесь, — поддержала старшего друга Мура, — вам нужно только как следует разозлиться. И тогда вы горы свернете, но найдете преступников.
Мария Николаевна протянула Вирхову «Петербургский листок» с фельетоном Маныча-К-на.
Вирхов встал с дивана и погрузился в чтение, и чем дальше он читал, тем свирепее становилось выражение его лица. Он уже дочитывал последний абзац, когда предоставленный самому себе кот приподнял голову, мутным глазом покосился на хозяина, издал тяжелое «уф-ф» и вновь откинулся на подушки. Карл Иванович болезненно скривился и отшвырнул газетенку, уставился на несчастного Минхерца и топнул.
— Гауптвахта? Собаки в намордниках? Аплодисменты укротителю? Да они у меня увидят небо с овчинку! Если эти бестии — Куприн и Маныч! — решили устроить спектакль, водевиль, народ веселить в военное время… Я их в бараний рог скручу! Вы увидите триумф сумрачного германского гения!
Павел Миронович Тернов, разумеется, не поехал с начальником любоваться на дохлого Минхерца. Прерывать расследование, бросать все дела… Нет, не так представлял себе истинное служение закону кандидат на судебные должности. Теперь основная нагрузка ложилась на него. Он был уверен, что Карл Иваныч займется вплотную похоронами любимого котика и следствие приостановится.
Тернов немного досадовал лишь на то, что Вирхов не удосужился сообщить ему ничего конкретного о немом автомобилисте. Неужели Дмитирий Шевальгин и впрямь так опасен? Почему Вирхов уверен, что мастер имеет отношение к ножу? И к какому из двух? Вряд ли к гаранцевскому. Чертеж исполнен на листе, вырванном из учебника по химии или физике, и учебник предназначен для высших учебных заведений! А Шевальгин, судя по уверениям Кронберга, давно вышел из студенческого возраста.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!