Притворись моим - Алика Фортис

реальности. Внутри все пульсировало. Чувствовала, как сокращающие от удовольствия стенки влагалища, крепко сжимают член, который пульсировал во мне, не прекращая ритмичных движений.

После череды особенно глубоких толчков Глеб резко вышел из меня и, проведя рукой по члену, кончил на припухшие губки и лобок. Поток вязкой и горячей спермы обжигал кожу. Запах секса витал в воздухе, принося ещё большее удовлетворение.

Притянув меня к себе крепко обнял, уткнувшись лбом в мое плечо. Дыхание было сбившимся, глубоким и рваным. Мы оба не могли совладать с эмоциями. Они переполняли нас до краев.

– Люблю. – выдохнул мне в шею, крепко прижимая к себе.

Глава 16.

Глеб

Я практически не спал этой ночью даже после того, как конфета, обессилившая и изнеможённая, уснула у меня на груди. Не хотелось ни на секунду закрывать глаза. Я с какой-то звериной жадностью впитывал в себя каждую ее черту. Каждое движение. Не мог насытиться ее близостью. Даже спящая она такая манящая и притягательная. Такая моя. Вся без остатка.

Я ежесекундно ее хочу. И не просто тело ее, а всю ее хочу. Вот такую какая есть. С улыбкой игривой, взглядом манящим, голосом мягким, кожей нежной с ароматом шоколада.

Дина. Ведь моя она. Вся моя и всегда ей была. С самого первого взгляда, с первого прикосновения. А я – дурак, не понял этого сразу. Ведь тянуло к ней с непреодолимой силой. Но я как слепец не видел очевидного. Или не хотел тогда этого видеть думая, что мне не нужны отношения. Но как же глубоко я заблуждался.

То время, проведённое врозь, стало настоящей пыткой и испытанием. Но оно дало мне понять, как сильно я в ней нуждаюсь. И как хреново мне без неё.

Поделом себя сжирал, за глупость и ошибку, которая слишком дорого мне обошлась. Была бы возможность отмотать время назад – все было бы по-другому. Не было бы той боли, что драла нас двоих изнутри. Но это мне не подвластно и совершив ошибку я сделал выводы. Я, конечно, понимаю, что учимся мы на ошибках, но в жопу такие ошибки.

В добавок к самобичеванию ещё и мать костерила, на чем свет стоит. Она сразу смекнула в чем дело, ведь Кристина успела и у них отметиться после того вечера. А сопоставить ее появление и нашу жопу с конфетой, о которой я вскользь упомянул, ей труда не составило. Такой я мать ещё не видел. Она парочкой крепких фраз выбила из меня остатки кислорода, которого и так катастрофически не хватало. Ведь мой глоток воздуха меня ненавидел в тот момент. И было за что. Сам себя ненавидел.

Удивительно, даже Кристина, которая была вхожа в нашу семью чуть ли не с пелёнок, не пользовалась такой популярностью. Хоть и относились к ней родители раньше, как к родной. А Дина как-то быстро всех очаровала. Хотя, чему я удивляюсь? Сам залип на ней не успев опомниться как.

Кстати о Крис. Она досаждала каждый день на протяжении всего этого времени. Продыху не давала. Писала, звонила. Один раз даже снова пришла к дому. Но меня как отвернуло. Каждое ее появление проносилось болезненным воспоминанием о Дине. И, получив от ворот поворот, Крис сменила тактику. И теперь уже вместо бдений под моими окнами стала осаждать дом моих родителей.

Из разговора с отцом я узнал, что вернулась она не просто так. Мужик, с которым она жила и за которого собиралась замуж, выпер ее из дома. Причины не известны, но бежала она на родину поджав хвост. И я очередной раз убедился, что никакой любовью тут и не пахло-она просто решила по-удобнее устроиться за мой счёт. Только мне она на хрен не сдалась. Жаль, что понял это совершив ошибку. Ненависти к ней я не испытывал, мне было плевать. Я скорее злился на себя за то, как поступил с Диной. Не знаю, сколько времени должно пройти, чтоб я смог хоть на йоту простить себя за свой поступок. Иногда мне кажется, что чувство вины перед конфетой будет преследовать меня вечно.

Но в одном я уверен точно – не важно, что будет происходить в наших жизнях – я всегда буду выбирать Дину. Даже не так. Я уже ее выбрал и никуда не отпущу. Каждый день доказывать буду, что она не пожалеет о втором шансе, который мне дала. Моя маленькая сладкая конфета с огромным сердцем и не менее огромной душой.

Завозившись на постели, Дина что-то довольно промурлыкала себе под нос. Такая милая. Снова залип на ней, не смея отвести взгляда. Словно загипнотизированный боялся лишний раз моргнуть. Моя конфета.

Дина

Утро встретила в квартире Глеба. После сумасшедшего секса в подсобке клуба мы поехали к нему и продолжили уже дома, в постели. Ночь растянулась на несколько часов. Жарких, пылких, сопровождаемых стонами и громким дыханием.

Проснулась от стойкого ощущения, что за мной наблюдают. Раскрыла глаза и встретилась с изучающим взглядом Глеба.

– Привет. – довольно потянулась и зажмурилась от удовольствия. Тело приятно ныло, напоминая о тех безумствах, что мы творили несколько часов назад.

– Привет. Выспалась?

– Ага, более чем. А ты?

– У меня было занятие поинтереснее сна. – хмыкнув, притянул меня к себе.

– Какое например?

– Тобой любовался. – после его слов щеки обдало жаром. Глупо смущаться, но ничего не могла с собой поделать. Это сильнее меня.

– Ты серьезно? Совсем не спал что ли?

– Совсем. Да и как тут уснёшь, когда под боком лежит такая прекрасная провокация к отсутствию сна.

– Так, завязывай меня смущать и лучше накорми. – от одного только упоминания о еде желудок скрутило болезненным спазмом. Была готова слона проглотить.

– Желание дамы – закон. – с этими словами он встал с постели, надел серые спортивные штаны и поцеловав вышел из комнаты.

Откинувшись на подушку блаженно прикрыла глаза. Неужели все это действительно не сон? Неужели я и правда нахожусь здесь и сейчас? Даже захотелось себя ущипнуть для пущей убедительности. Но глубоко втянув носом запах с соседней подушки поняла, что нет, не сон. Ещё раз потянувшими всем телом, рывком поднялась с постели.

Пока Глеб колдует на кухне решила сходить в душ и привести себя в более приличный вид. Пройдя в ванную посмотрела на себя в зеркало.

Волосы спутанные, глаза светятся искристым блеском. На бледной коже яркими отметинами горят напоминания о проведённой ночи. Никогда ещё синяки и засосы не приносили мне столько морального удовольствия. Вообще никакого удовольствия на