BATTLEFRONT: Сумеречная рота - Александр Фрид

глаза продолжал следить за ней. Она вернулась обратно и уселась в противоположном углу стола.

— Хочу дать вам совет, сержант, поскольку вы были мне полезны и у меня такое чувство, что вы в нем нуждаетесь. А принимать его или нет — уже ваше дело.

На сей раз его внимание привлекли не слова, а тон, которым они были сказаны. Ее голос стал высоким и утратил эти странные искусственные нотки. Он обрел новый акцент — не совсем чужой, но и не полностью знакомый, напомнив Намиру о планете, которой он не видел много лет.

Челис пожала плечами, и когда она заговорила вновь, акцент исчез.

— Вы родом с Кутеба? Или Променсиуса-четыре? Судя по вашему старотионскому акценту, вы с одной из захолустных планет, где говорят на этом языке. Но я никак не соображу, с какой именно.

— С одной из, — еле слышно подтвердил Намир.

— Чудно, — сказала Челис. — Значит, вряд ли вам случалось видеть рабочую санитарную станцию первые лет десять жизни. Повстанцы приходят и поднимают вас из грязи, дают вам еду, — в этом слове было какое-то презрение, подчеркнутое жестом руки в сторону подноса Намира, — и кров. Разумеется, вы клянетесь в верности своим спасителям. Я прав?

— И в чем же совет?

Женщина рассмеялась:

— Немного терпения, сержант. Я как раз веду к этому. Намир ждал.

— Я хочу сказать, — продолжала она, — что вы выжили. Выбрались из выгребной ямы, в то время как большинству такое не удается. Это все хорошо и славно, но вы так благодарны за полученные объедки, что перестаете стремиться к лучшему.

— Например, к посту губернатора? Или заключению в шлюзе?

Челис без всякого раздражения снова пожала плечами:

— Не могу назвать этот год особо удачным для меня. Даже Хейдорал был ссылкой, но там было не так плохо — меня уважали, жилось мне комфортно, у меня было свободное время для ваяния. Все, чего я действительно хотела. Если бы только Вейдер не ждал случая казнить меня…

Намир заметил, что ее акцент снова изменился — она не подражала знакомому ему говору, но в ее словах появилась какая-то еле заметная медлительность, тягучесть гласных. Ее поза тоже изменилась, расправленные плечи опустились, голова и руки двигались более непринужденно.

Впервые он ощутил, что губернатор не пытается манипулировать им.

— Остальное вы знаете, — сказала она. — Я здесь, и если мне придется низвергнуть Империю, чтобы вернуть себе прежнюю жизнь, да будет так.

— И этот план вы собираетесь изложить Верховному командованию Альянса?

Челис сморщила нос:

— Да полно вам. Они хотят услышать от меня об «имперском гнете», так и услышат. Это называется дипломатией. — Она выдержала паузу. — Иронично, но я не считаю, что они совсем уж не правы. — Женщина подалась вперед, небрежно опершись локтем на столешницу. — Они считают, что Империя с каждым годом выжимает из своих граждан все больше соков ради процветания своей усыхающей элиты. Отнимает все свободы и комфорт у народных масс, чтобы утолить бездонный аппетит Императора и Правящего совета. Тут они правы. У меня есть цифры, подтверждающие это. Но Альянс ошибочно полагает, что это никогда не замедлится и не закончится. Что неизбежным итогом является, — ее голос обрел насмешливую торжественность, — полное опустошение и отсутствие надежды для любого живого существа… кроме самого Императора. — Теперь она наслаждалась собой, воодушевляясь по ходу речи. — Они так уверены в своей праведности, что не видят, насколько на самом деле нереален их кошмарный сценарий, — сказала она. — Правящему совету не нужно, чтобы штурмовики контролировали каждую ферму по добыче влаги, не нужно превращать каждую обитаемую планету в фабрику. В определенный момент Палпатин просто взглянет на Империю и скажет: «Вот теперь хорошо».

Челис покачала головой и вздохнула, устало улыбаясь. Глядя на нее, Намир понял, что она не просто не манипулирует им: на его памяти это был первый за долгое время разговор с тем, кто не рассматривал Галактику как поле идеологической битвы. От этого губернатор не становилась менее омерзительной, но по сравнению с извилистыми философствованиями Горлана и фанатичной самоотверженностью Гадрена этот разговор был приятно честным.

Или нет. Части головоломки встали на свои места, и Намир снова рассмеялся.

— Вы лжете, — сказал он.

— О чем? — без намека на обиду спросила Челис.

— Насчет сокрушения Империи, — пояснил Намир. — Вы использовали Сумеречную, чтобы удрать с Хейдорала, и с тех пор работаете на Альянс. Но вы бросите его сразу, как подвернется случай.

— Возможно, — сказала Челис. — Но пока я с Альянсом. — Встав со скамьи, она постучала костяшками пальцев по столу, а затем повернулась к выходу. — По крайней мере, у меня есть цель. Есть о чем подумать.

Она ушла, и Намир остался в столовой один. Ощущение комфорта исчезло. Он выбросил этот разговор из головы, постарался позабыть прощание с товарищами в Клубе. Надо будет сделать обход и проверить своих солдат еще раз, прежде чем он покинет борт «Громовержца».

«Не думай о базе повстанцев, — говорил он себе. — Ты глазом моргнуть не успеешь, как вернешься».

Глава 11

СЕКТОР МЕТАТИССУ

Тринадцать дней до Плана К-один-ноль

Капитан Табор Сейтерон провел большую часть месяца на борту «Вестника», наблюдая за экипажем корабля, ведущим охоту на губернатора Челис под руководством прелата Верджа. И первое его впечатление, как он осознал, было неблагоприятным.

В команде, состоящей из молодежи всего полгода как из космопорта, такие недуги, как усталость и военный невроз, лучше всего лечатся посредством структурирования и дисциплины. Если коротко, в войсках, стремящихся выполнять свои обязанности, более частая смена вахт способствует большей собранности, а четкое следование уставу дает стимул тем, кто не желает быть собранным.

Но Табор не спешил вводить изменения на «Вестнике». Слишком часто он видел, как командиры ломали порядок действия своих команд, а результат оказывался ничтожным. Вместо