Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

В какой-то момент Роберт изловчился и заломил своему врагу руку, да с такой силой, что у того что-то хрустнуло в локте. Воспользовавшись его замешательством, Роберт залез ему в карман и забрал обратно гильзу. Затем он развернул нападавшего лицом к задней, стремительно проносившейся мимо стене туннеля так, что его нос отделяли от серого кирпича считанные сантиметры.

— Кто ты? — крикнул он ему в ухо. — Кто тебя послал?

Тот молча боролся, пытаясь освободиться. Роберт толкнул его вперед, еще ближе к стене.

— Кто ты?

К изумлению Роберта, слезы вновь брызнули из глаз. Но если раньше это были слезы боли, то теперь — ярости. Его охватило бешеное желание покончить с этим мерзавцем прямо сейчас, воткнуть его лицом в стенку туннеля и наблюдать за тем, как оно превращается в кровавое месиво… Ужаснувшись своим мыслям, он на секунду потерял концентрацию и чуть ослабил хватку.

Этого его врагу оказалось вполне достаточно. Роберт получил чудовищной силы удар в живот и согнулся пополам. Нападавший отпихнул его от себя и попытался скрыться за дверью, которая вела в последний вагон.

А поезд тем временем уже подъезжал к станции «Чамберс-стрит»…

Роберт, как ему показалось, медленно разогнулся и ухватился рукой за дверь, не давая своему противнику захлопнуть ее. Все члены его вдруг налились железной, невесть откуда взявшейся силой. Шум в ушах и боль исчезли… Странная, незнакомая и будто чужая энергия наполнила все его тело… Время растянулось как резина и почти замерло…

Он сделал стремительный шаг вперед, и, словно отлитый из чугуна, кулак его молнией врезался в спину замешкавшегося в проходе неприятеля. Один-единственный, короткий, почти без замаха, удар имел фантастический эффект. Тело врага отделилось от земли, и он, будто пущенный из пращи, полетел головой вперед вдоль вагона. Примерно на середине его он задел плечом стойку, но она не остановила его, а лишь придала дикое вращение телу. Еще секунда — и он, врезавшись боком в дальнюю стенку последнего вагона, мешком свалился на пол.

Роберт наблюдал за этим полетом округлившимися глазами. Он просто отказывался верить тому, что видел. Потом он медленно опустил взгляд на свой все еще сжатый кулак. Сила, которая брызнула из него фонтаном несколько мгновений назад, вновь исчезла, ушла в землю…

Тем временем враг кое-как поднялся на ноги и юркнул в распахнувшиеся двери на станции «Чамберс-стрит».

Не чувствуя своего тела, Роберт тоже спрыгнул на платформу и на негнущихся ногах заковылял к ближайшей урне. Он едва успел рухнуть перед ней на колени, как его вырвало… Потом он еще долго стоял над ней, упершись руками в холодную кафельную стену и пытаясь отдышаться…

Литл-Фолс,

26 августа 2004 года

Кэтрин смотрела на себя в зеркало, ее бил сильный озноб.

Она видела поединок. Она видела, как на ее мужа напали, и видела, как он вышел победителем из смертельной схватки. Видения изливались в ее сознание, не потеряв на расстоянии ни грамма своей силы и живости. Боль и ярость, пережитые Робертом, во всей их полноте пережила и она. А в какой-то момент Кэтрин даже получила возможность увидеть то, что видел Роберт, его собственными глазами. И это было как раз то мгновение, когда он был пригвожден взглядом неумолимого, гипнотического Ока — олицетворения Зла и Ненависти.

Стало быть, времена обетованные все же наступили… Череда событий, которым было положено начало более двадцати лет назад, близилась к своей кульминации. И День Великого затмения не расставил точек над i, а лишь стал генеральной репетицией…

Кэтрин, как никогда остро, нуждалась сейчас в совете по поводу того, как лучше выполнить ее последнюю миссию. На протяжении многих и многих лет она получала приказы, готовила и выполняла задания, но все это было не то, не то…

И лишь теперь наступил момент исполнения единственной миссии, о которой она по-настоящему мечтала. И она жаждала услышать последний приказ Сторожа.

Она любила Роберта. До сих пор любила. Хотя, возможно, это было уже не так важно после стольких лет, проведенных вместе. Ей всякий раз бывало очень больно, когда приходилось обманывать его, таиться от него. И даже если обман был ему во благо, Кэтрин всегда потом сгорала от стыда перед мужем.

Вздохнув и оторвавшись наконец от зеркала, она вышла на задний дворик и закурила первую за сегодня сигарету…

За все в этой жизни приходится платить…

Сегодня она играла в кошки-мышки с психотерапевтом Сарой, которая пыталась открыть ей Америку — научить примиряться с утратой близких и «регулировать душевную боль». Сара и понятия не имела о том, с кем она разговаривает и кого она пытается лечить… Она думала, что перед ней очередная несостоявшаяся мамаша, находившаяся на грани шизофренической депрессии, в которую готова впасть из-за потери ребенка…

Сара ни за что не поверила бы, что ее пациентка Кэтрин видела и пережила в своей жизни такое, что большинству людей и не снилось. Что она была непревзойденным мастером лжи, обмана, шантажа и — предательства… Что она, как никто, умела манипулировать людьми, пользоваться ими — чтобы потом просто выбросить на помойку…

У Кэтрин была прямая связь с миром, о существовании которого Сара и не догадывалась.

На самом деле Кэтрин очень утомляли эти сеансы психотерапии, однако она исправно продолжала посещать их вот уже три месяца, чтобы не волновать Роберта. Иногда они ходили к Саре вместе. Кэтрин трепетно заботилась о душевном равновесии своего мужа — она давным-давно дала себе клятву, что будет защищать и оберегать Роберта до тех пор, пока его не призовут, пока не наступит его время. И часто ей приходилось таиться, лгать ему… Но все это делалось ради его же блага.

Она вздрогнула от неожиданно ворвавшегося в ее размышления телефонного звонка, подошла к аппарату, сняла трубку и молча выслушала все, что ей сказал Сторож.

Потом она еще с полминуты слушала гулкие гудки и тупо смотрела прямо перед собой. «Охота началась, — сказал Сторож. — Роберт вступил в контакт с Терри и встал на путь испытаний. Он вскрыл первый тайник, и ему пришлось вступить в первую схватку со Злом». Впрочем, Кэтрин уже знала об этом… Она видела это… Сторож дал ей понять, что, если ее душу отягощают какие-то сомнения, у нее есть последний шанс признаться в этом.

Кэтрин не знала сомнений и наконец получила тот приказ, которого так долго ждала. Она знала, что ей теперь нужно делать.

Она вышла из состояния летаргической дремы, и ее охватила жажда действий.

Кэтрин оставила Роберту записку, объясняющую ее отсутствие. Она знала, что эта записка спровоцирует его на дальнейшие — нужные — шаги. После этого она ушла из дому.

Нью-Йорк,

26 августа 2004 года

Промокая окровавленный рот носовым платком, зажатым в дрожащей руке, Роберт быстро пересек платформу станции «Чамберс-стрит». Он был счастлив, что на него никто не обращал особенного внимания. Через несколько минут он был уже на подземной автостоянке, где утром — ему казалось, что это было в прошлой жизни, — оставил свою машину. Запершись в ней, он наконец вновь почувствовал себя человеком, а не прокаженным, и сразу же взял курс на туннель Линкольна.