Что такое "люблю" - София Яновицкая

* * *

У нас было пять уроков, как и у Елены Сергеевны – прямо как по заказу. Мы с Яриком остановились у кабинета математики и переглянулись. Я сглотнул и переступил с ноги на ногу, машинально комкая в руках край футболки. Челка взмокла и приклеилась ко лбу, несмотря на папин гель.

– Все помнишь? – спросил я у бледного Ярика.

– Да, – каркнул он диким голосом и оглянулся по сторонам. – А ты? Готов?

Я резко выдохнул, помотал головой, через силу протянул одеревеневшую руку и постучал в дверь.

Елена Сергеевна открыла сразу же, на плече у нее висела сумка – она явно уже собралась в столовую. Математичка непонимающе уставилась на нас, и по ее выражению лица я понял, что настроение у нее ни капельки не улучшилось. Я незаметно пнул Ярика по ноге.

– Елена Сергеевна, – залепетал друг с несчастным видом. – Я ручку потерял, кажется, здесь, в кабинете. Можно мы поищем?

Математичка секунду поколебалась и пропустила нас внутрь.

– Можно. Только побыстрее, – недовольно сказала она и застыла у дверей.

Черт. Мы плюхнулись на колени и стали шарить руками по полу, демонстративно греметь стульями и отодвигать парты. Ярик посмотрел на меня круглыми от ужаса глазами. Я осторожно вытащил из кармана свою собственную ручку, раскрутил ее и сделал вид, что поднимаю детальку с пола.

– Ой, Ярик, смотри, это от нее ведь, да? – я помахал частью ручки в воздухе.

Ярик вылупился на меня, потормозил целых несколько секунд, а потом сообразил.

– Да! Остальное тоже где-то тут должно быть…

И мы принялись пачкать руки об пол с удвоенной энергией.

– Мальчики, – не выдержала математичка, – мне нужно идти обедать, времени нет!

Мы переглянулись.

– Елена Сергеевна. – Я посмотрел самым проникновенным из своих взглядов. – Вы понимаете, это его папы ручка… Он ее, ну, без разрешения взял, а ручка очень дорогая…

Последние слова явно заставили математичку занервничать.

– Ярик? – Она посмотрела на моего друга.

Он вздохнул, опустил голову и покивал.

– Да, – голос у Ярика был такой, как будто ему очень стыдно. – Папа меня убьет, если ручка пропадет.

Нет, все-таки Алла Иванна не зря взяла нас в свой театр!

– О боже, зачем же ты ее взял! – всплеснула руками Елена Сергеевна.

Мы уставились на нее несчастными глазами, как будто от нее зависела наша жизнь. В общем-то, примерно так все и было.

– Ладно, – вздохнула Елена Сергеевна. – Ищите тут свою ручку, а я пошла в столовую. Скоро вернусь. Только, мальчики, пожалуйста, до моего прихода никуда не уходите, не оставляйте кабинет открытым. Дождетесь меня?

– Да, конечно! – закричали мы, перебивая друг друга. – Спасибо большое! Вы идите, не волнуйтесь, мы будем тут!

Елена Сергеевна покачала головой и ушла. Мы замерли на четвереньках и слушали, как по коридору цокают ее каблуки. Когда стало тихо, я быстро поднялся с пола и вытер руки о штанины. Без особой надежды обрыскал взглядом учительский стол – мел, стакан с ручками и карандашами, линейки. Ярик смотрел на меня с сочувствием. Тетрадки могли быть только в одном месте.

– Ты ведь даже за миллион долларов… – взмолился он и замолчал.

– Сравнил, – вздохнул я. – Кто не рискует, тот не катается на скейте… Может, это и правда только сказки.

Ярик кивнул так, что затряслись кудряшки, и неуверенно покосился на маленькую дверцу в углу.

– Стой на шухере, – велел я другу. – Смотри в коридор, и если увидишь ее издали, подай сигнал! Понял?

– Понял, – с готовностью прыгнул к выходу Ярик. – А какой?

– Сам придумай! – отмахнулся я.

Сжал кулаки, закусил губу и шагнул в Проклятую Подсобку.

* * *

Хорошо, что дверь в эту комнатку никогда не запиралась на ключ. Я проскользнул внутрь, оставил маленькую щель, чтобы услышать Яриков сигнал, и стал пробираться вперед. В комнате было темно и тесно, всюду стояли шкафы. Фантазия тут же радостно подкинула мне картинки того, кто может выпрыгнуть из этих шкафов, и я мгновенно покрылся холодным потом. На полках были горшки с какими-то цветами и целая куча тетрадей – наверное, со всей школы. Я достал из кармана телефон и стал светить на подписи на обложках. В первом шкафу нашего класса не оказалось, во втором тоже. Я перебирал стопку за стопкой, но не видел тетрадей шестого класса вообще. Может, Елена Сергеевна унесла их с собой? Или заперла в ящике стола? Или еще где-нибудь? Вдруг она вообще обо всем догадалась?!

Время шло, и я страшно нервничал. Из-за того, что было так плохо видно, я боялся, что просто пропустил наши тетради где-то в начале. Когда я подошел к третьему шкафу, ладони были такими потными, что телефон выскальзывал из них. Я посветил на полку и – ура – увидел в середине стопку с шестым «Б»!

– Фух, – прошептал я сам себе и принялся перебирать тетради.

Свою я вытащил быстро, а вот Ярикову пришлось искать два раза – видимо, сначала я ее не заметил от волнения. Я резко дернул его тетрадку на себя, и тут вся стопка вдруг покачнулась и рухнула на пол с диким грохотом. Я подскочил, со свистом втянул сквозь зубы воздух и замер на секунду, а потом обернулся. И тут же почувствовал, как сердце бешено заколотилось где-то в горле. У дверей стояла и смотрела прямо на меня Елена Сергеевна.

Высокая. В платье. Лица мне не было видно из-за полумрака и слепящего света от телефона. Да я и не хотел его видеть. Я попытался отойти от полки, но ноги приросли к полу и не двигались. Голос тоже где-то застрял. Да и что тут скажешь? И Ярик, урод, не просигналил! Или я не слышал из-за грохота тетрадей? Господи, что же теперь будет?! Я зажмурился от страха и приготовился умирать. Елена Сергеевна почему-то молчала. Наверное, готовила что-то совершенно ужасающее. К директору. Вон из школы. Я переступил с ноги на ногу и осторожно приоткрыл один глаз. Она все так же молчала и даже не тронулась с места. Что-то было не так.

Я открыл оба глаза и присмотрелся.

– Елена Сергеевна?.. – прохрипел я диким голосом, которому обзавидовался бы Джигурда.

Молчание. Я почувствовал, как к спине прилипает холодная футболка, и позвал еще раз. Ноль реакции. Зомби?! О Господи, я же знал, я так и знал, что в этой подсобке творятся жуткие вещи! Осторожно переступив через тетради, я сделал шаг в сторону, поморгал, поднял дрожащей рукой телефон повыше и вытянул шею. Целую вечность я всматривался в силуэт математички, а потом дернулся назад, от неожиданности и облегчения чуть не свалившись на пол. На дверь была прицеплена вешалка, а на ней болталось очередное платье математички – видимо, на случай, если ей захочется сменить наряд второй раз за день! Внизу стояли туфли, а наверху, со шкафа, свисали извивающиеся побеги цветка в горшке – с перепугу я принял их за пышную прическу Елены Сергеевны.