Двойной агент - Сергей Зверев

Прелюдия продолжалась недолго, давно готовая Ли не испытывала в ней необходимости, да и Алекс тоже. Горячая волна возбуждения захлестнула его, меняя отношение к реальности, он увлекся горячим, податливым и понимающим телом китаянки. Партнерша она была изумительная – умелая, страстная, но эгоистичная, о нем она заботилась мало и была полностью поглощена своими ощущениями, и это почему-то заводило Алекса еще больше. Их тела переплетались в постоянно сменяемых немыслимых позах. Сколько все это продолжалось, ни он, ни она не представляли, но в конце концов после серии диких криков Ли все закончилось. Несколько минут они неподвижно лежали, переводя дыхание.

Алекс чувствовал себя ужасно, в голове стучало, сердце готово было выскочить из груди, знобило, поясницу будто сжала чья-то железная рука.

«Что-то со мной не то», – думал он, привставая на локтях и осторожно снимая со своей груди ногу Ли, которая, по всей видимости, дремала.

Он подошел к столу, налил себе виски в стакан и, закурив, сел в кресло. Пока он шел от стола до кресла, голова сильно кружилась, он едва не упал.

«Да что же это такое, черт возьми?!» – зло подумал он, такое самочувствие было для него неестественно и непривычно. В голове мелькнула мысль, что это могло быть, но он тут же отбросил ее, не желая даже думать о худшем.

– Ты что-то плохо выглядишь, Джонни, – раздался с дивана голос Ли. – Неужели я так утомила тебя?

Оказывается, она не спала, а лежала и внимательно смотрела на него, но взгляд ее теперь был другим – холодным, изучающим, и не было в нем теперь ни призыва, ни страсти.

Алекс посмотрел на нее и промолчал. Он выпил виски и, встав с кресла, пошел собирать свою одежду. Одевался он с трудом, пальцы дрожали и не слушались, но по мере действия алкоголя боль в голове немного утихла, а озноб прошел вовсе.

– Хочешь, я скажу, что с тобой? – сказала Ли, все это время наблюдавшая за Алексом.

От ее взгляда не ускользнули ни его вялые, скованные движения, ни гримаса боли, периодически появляющаяся на его лице, ни испарина на лбу.

– Ну, скажи, – равнодушно проговорил Алекс, глядя на Ли, продолжавшую лежать на диване в довольно свободной позе.

– Ты вляпался в дерьмо, милый. И вляпался крепко, – сказала она, садясь на диване и закуривая сигарету.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно поднял брови Алекс.

– А ты не догадываешься?! Джонни, дорогой, по-моему, ты достаточно умен и уже успел заметить, что я тоже далеко не дура. Ну и что же мы тут, два умных человека, морочим друг другу головы?

Алекс молча ждал, что будет дальше.

– Ты ведь давно догадался, милый, что аренда автомобилей и ананасы – не основной мой бизнес, – сказала она, вставая с дивана и бросая окурок сигареты в пепельницу.

Алекс улыбнулся, она воспользовалась тем же приемом, что и он буквально несколько часов назад. Лобовая откровенность, как он это называл. Но разница заключалась в том, что сейчас он был на ее территории, в ее власти, и эта откровенность не сулила ему ничего хорошего.

«Ну-ну, говори, моя милая, говори».

Ли прошла к стенному шкафу, достала оттуда атласный розовый халат.

– И я, конечно же, давно поняла, что меньше всего в этой стране тебя интересуют фрукты. Не так ли, Джонни? Или как тебя там? Хотя, впрочем, какая разница… Джонни, так Джонни, – говорила Ли пока надевала халат.

Она прошла к столу, плеснула себе виски в стакан, посмотрела сквозь него на свет, любуясь игрой янтарного напитка, и произнесла:

– Кто бы ни был твой начальник, Джонни, но он идиот! Или тебя просто подставили.

– Я не понимаю, о чем ты… – начал было Алекс, но она резко оборвала его.

– Хватит, Джонни! Хватит! Поиграли и хватит! Вы думаете, что вы там, в Лэнгли, самые умные, вам все подвластно, все вы можете! – Она почти кричала, упиваясь своим положением хозяйки ситуации.

Она плеснула виски себе в рот, села в кресло, закинув ногу на ногу, и, глядя на Алекса с какой-то странной улыбкой, сказала:

– Возможно, я не стала бы тебе говорить всего, что сейчас говорю, если бы не твое самочувствие, Джонни. Это не временное недомогание, как ты, возможно, думаешь. Ты, милый, получил то, зачем сюда приехал – вирус. Теперь мне придется брать грех на душу.

– О чем ты, Ли? Выражайся яснее, – вяло попросил Алекс, внутри содрогнувшийся от страшной догадки.

«Неужели я действительно подхватил этот вирус! Сколько же у меня тогда времени?»

Словно угадав его мысли, Ли произнесла:

– Да уж куда яснее! Ты ведь приехал сюда за вирусом, не так ли? И ты его получил – он в тебе! Только сделать ты с этим ничего не сможешь, даже сообщить своим хозяевам в Вирджинию. У тебя осталось всего-то два-три дня. Страшно об этом думать, а, Джонни? Или ты мне не веришь? Думаешь, что это просто лихорадка? Не обольщайся. Судя по твоему виду, заразился ты не больше суток назад. Учитывая твое отменное здоровье, он сожрет тебя дня за три-четыре… Это подлый вирус, Джонни, чем больше твой организм ему противодействует, тем быстрее он развивается. И антидота против него нет даже у меня. Хотя если бы он у меня и был, это ничего бы не изменило. Ты ведь профессионал и должен понимать, что отпустить тебя живого я не могу, как бы ты ни был мне симпатичен, а ты очень мне симпатичен, Джонни, очень. Так что ничего личного, как говорите вы, американцы, это просто бизнес.

– Так ты считаешь, что я агент ЦРУ? – выдавив из себя улыбку, спросил Алекс.

– А кем ты себя считаешь? Матерью Терезой? Не надо, Джонни, не порти о себе последнего впечатления.

– Ну, хорошо, предположим, что я действительно агент ЦРУ. Тогда почему я поехал с тобой, сам отдался в твои лапы?

– А у тебя просто не было другого выхода – это раз, и ты, как, впрочем, и все американцы, переоценил собственные силы и недооценил противника – это два. Давай не будем продолжать эту тему, это скучно, ты, как ребенок, отказываешься от очевидного. Да и неважно все это, уже неважно. И скоро ты это поймешь, буквально через сутки.

– Это ты про что?

– А это я о болезни, Джонни, о твоей болезни. Я, конечно, не врач, хотя имею некоторое отношение к медицине, но могу сказать тебе точно, почти по часам, как ты будешь чувствовать себя дальше.

– Ну-ну, расскажи, интересно будет послушать, – сказал Алекс, стараясь изобразить на лице ехидную улыбку, хотя ему действительно было интересно. У него было ощущение, что сейчас она с ним откровенна. Она его не опасается, ведь он для нее уже почти труп, находящийся к тому же полностью в ее власти.

«Смотри-ка, как все повернулось, – думал Алекс. – Если я действительно болен этой болезнью, то получается, что стоимость успеха операции – моя жизнь. Найду вирус – найду вакцину, они наверняка вместе, по-другому просто не бывает! Стоп! Она сейчас сказала, что антидота нет даже у нее, и это, скорее всего, правда – покойникам не врут, а я для нее покойник. Значит, и вируса у нее нет! Хотя все это очень натянуто».