Десантник. Остановить блицкриг! - Олег Таругин

– Это точно, что бить нужно, – мрачно согласился десантник, думая, понятное дело, вовсе не о том, о чем летчик. В смысле, не про Олимпиаду 1936 года, а совсем даже про другую, отстоящую от нее на восемь долгих десятилетий. – Причем больно бить, чтобы впредь неповадно было. Ладно, не переживай, пригласят еще. Может, и к сожалению.

И внезапно рявкнул, бросив в оконный проем короткий взгляд:

– Зато у нас тут совсем даже не баловство! Сержант Борисов, отставить разговоры, к бою! Патроны готовь, фрицы что-то подозрительно зашевелились, не ровен час кого-то из наших заметили, когда они по самолетам палили. Сейчас прикроем, если что. И гранаты поближе уложи, те, что из броневика прихватил, вдруг пригодятся. Не забыл, как пользоваться?

– Обижаешь, – сквозь зубы пробормотал летун, выкладывая из сухарной сумки запасные короба с пулеметными лентами и четыре трофейные «колотухи» «М24». – Правда, так ни одной и не кинул, все только ты сам. И по танкам, и по фрицам. Даже нечестно как-то.

– Накидаешься еще. Хотя лучше, конечно, без подобного экстрима обойтись… и вообще, твое место в кабине самолета! Вот доберемся до наших, получишь новый истребитель и будешь ихних асов с небес ссаживать ничуть не хуже, чем сейчас получилось. Чтоб только дымящаяся воронка на земле оставалась. А гранатами швыряться – дело пехоты…

– Всем номерам – возвращение на исходную, десять минут, – снова ожил наушник гарнитуры. – Нулевой-раз, отвлеки противника, минута, затем отходи, прикроем. Помощь нужна?

– Справлюсь, Первый, – ответил Леха, прижимая к плечу затыльник приклада и ловя в прицел нескольких ближайших фрицев. Которые, судя по поведению, окончательно уверовали, что русского пулеметчика удалось подавить – перли по изрытому воронками открытому пространству, хоть и не в полный рост, но достаточно смело.

– Вася?

– Готов, – Борисов замер рядом с патронным коробом в руках.

– Поехали!

Пулемет гулко зарокотал, отплевываясь стреляными гильзами. Дымящиеся латунные цилиндрики посыпались на подоконник, смешно подскакивая и падая на пол. Первых пятерых фашистов просто смело, раскидав в стороны, остальные тут же залегли, огрызаясь огнем из карабинов. Несколько пуль ударило в края оконного проема, кроша штукатурку и выбивая розоватые облачка кирпичной пыли, одна противно визгнула возле самого уха – кожа виска даже ощутила движение воздуха. Быстро пристрелялись, что не есть хорошо! Да и лупят метко, сволочи.

Одной очередью добив ленту, десантник отсоединил опустевший короб, не глядя швырнув под ноги бесполезную железяку, и принял у товарища новый.

– Прикрой, заряжаюсь.

Пристроившийся правее Лехи летун сделал один за другим пять выстрелов, лихо передергивая кидающийся гильзами затвор и тратя на прицеливание не больше пары-тройки секунд. Продолжавший контролировать периферическим зрением поле боя Степанов мысленно хмыкнул: смотри-ка, оказывается, в умелых руках и от допотопного дрына тоже польза имеется! Не соврал Васька, когда насчет стрелкового кружка говорил: как минимум двоих сейчас завалил, причем одного – точно вглухую, прямо под срез каски попал! Да и второй, которому в грудь прилетело, тоже уже не шевелится.

– Не маячь.

Уже освоившийся с тем, что в бою команды всегда короткие, Борисов торопливо отшагнул под защиту кирпичной стены, в которую в очередной раз влепилось несколько пуль. Отведя в заднее положение затвор, вытащил из кармана комбинезона запасную обойму, торопливо перезаряжая «98К».

Пулемет снова загрохотал, долбя короткими очередями. Рванувшиеся было вперед гитлеровцы вновь залегли, потеряв еще трех камрадов и не добежав до разрушенного здания метров двадцати. Укрывшийся за торчащим из травы бугорком фриц вытащил гранату, торопливо скручивая торцевую заглушку. Леха криво ухмыльнулся: а вот такого нам точно не нужно! Мы уж как-нибудь и без подобного переживем…

Дождавшись, когда шутце дернет шнурок и замахнется, вынужденно приподнимаясь над землей, десантник аккуратно прочертил его грудь очередью. Отброшенный ударами пуль фриц опрокинулся на спину, роняя гранату позади себя. Залегший рядом пехотинец чисто инстинктивно отпрянул, не сводя взгляда с курящейся дымом горящего замедлителя рукояти, и дернулся в сторону, подставляясь. «МГ-34» отработал экономной серией, пересекая китель строчкой пробоин. Спустя пару секунд бухнула, выбросив клуб сизого дыма, граната.

«А вот не хрен было трусить, – отстраненно подумал Степанов. – Кучу времени имел, чтоб ее в сторону отбросить. Так что извиняй, но сам виноват. Трусы и тормоза погибают первыми».

– Нулевой-раз, какого хрена возишься? Сваливай оттуда, все номера на исходной. Выходи через пролом в западной стене, контролирую визуально, прикрываю. Давай, тридцать секунд.

– Все слышал? – прижав фрицев еще одной очередью, на сей раз длинной, патронов на пятнадцать, Алексей сдернул с подоконника пулемет. – Тогда бегом, ищи обрушенную стену. Хотя… ты хотел хоть раз гранату кинуть? Валяй, я пока остальные обратно приберу. Как запал активируешь, выжди пару-тройку секунд, затем швыряй. Только в окне долго не светись.

Закусив от волнения губу, Борисов взял в руку одну из «колотушек», торопливо откручивая крышечку. Вытряхнув из рукоятки шнурок с фарфоровым бубликом, решительно зажал его пальцами. Торопливо запихивающий обратно в сумку оставшиеся гранаты, Леха боковым зрением контролировал действия летуна, готовый вмешаться, пойди что-то не так. Но Василий справился без посторонней помощи – энергично рванув запальный шнур, отсчитал, старательно шевеля губами, несколько секунд и запулил «М24» в оконный проем. Особенного эффекта от этого десантник не ожидал, просто хотел устроить фрицам последний сюрприз. Снаружи гулко бумкнуло, заставляя гитлеровцев уткнуться в землю. Ну, вот и хорошо, теперь его выход…

– Все, Вась, держи сумку и уходи. Мы с пулеметом следом. На рывок!

Вытащив из кармана штурмовую гранату – ту самую, что отобрал у готовящегося героически погибнуть Батищева, – Алексей провернул ребристое колесико замедлителя до третьего щелчка, вдавил кнопку активатора, удерживая ее пальцем. Вроде ничего не перепутал, а то обидно будет в последний момент по собственной забывчивости сдохнуть! И, коротко размахнувшись, швырнул зеленый шарик наружу, стремительно рванув следом за летуном, мысленно, словно во время парашютного прыжка, отсчитывая десятками секунды.

Рвануло примерно на третьей, как и обещал Локтев. Хорошо так рвануло, словно в паре десятков метров упал фугасный снаряд калибром никак не меньше ста пятидесяти двух миллиметров. Ну, или кто саданул сдуру из «Шмеля-А». Стены разрушенного здания дрогнули, ворвавшаяся сквозь оконный проем взрывная волна, поднимая с пола пыль и мусор, упруго толкнула заворачивающего за угол десантника в спину. Не прикрытая одеждой кожа на короткий миг ощутила сухой жар, в груди противно екнул, подкидывая к горлу внутренности, акустический удар. Позади с сухим шорохом обвалились остатки кровли, но Степанов уже выскочил-вывалился на улицу.

– Больше так не делай, – прокомментировал Локтев. – Или кидай подальше. Отходи на одиннадцать часов, тебя видим, прикрываем. Примерно полтораста метров, ориентир – две сгоревшие машины, левее есть удобный проход между развалинами. Вперед.