Парадокс Гретхен - Вера Колочкова

– Ну что, Ась, поедем? А может, она и правда знает, куда они переехали?

– Давай… Только не на автобусе, ладно? Лучше машину поймаем. А то у меня уже сил нет.

Соня, стоя у окна, долго провожала их грустным взглядом. Может, надо было сказать, чтобы не искали Пашку с Маргошкой в городе, что уехали они вчера? Но Пашка, опять же, ничего такого не наказывал… А вообще, жалко ей было, конечно, этих теток. Особенно ту, маленькую, Пашкину мать. Совсем потерянная она и невеселая, а улыбается так хорошо, по-доброму, и курицу вот отдала… Зря Маргошка говорила, что черт там какой-то в ней сидит. Вот же глупая… Не бывает никаких таких чертей в матерях, как она этого не понимает! Они же не кто-нибудь – они матери все-таки! Может, по тому адресу, что Пашка ей дал, они, эти черти, и проживают, только она их не увидела еще. Как он говорил, их там зовут? Не забыть бы. Жанна Аркадьевна со Львом Александровичем, вот как. Надо бы сегодня снова к их дому смотаться. А может, именно сегодня ей повезет, и получится все по коварно задуманному плану, и попадет она к ним наконец и вкатится в их жизнь маленькой витаминкой – нате вам меня, ешьте, сколько влезет, только не оставляйте на погибель одну в этом страшном полуразрушенном доме, в этом страшном и жестоком мире…

А бывшая квартирная хозяйка Паши с Маргошей оказалась действительно похожей на Мамая – все было при ней. И грозный взгляд узких татарских глаз, и горделивая воинственная осанка, и даже черные усики топорщились ежиком над верхней губой, сжатой в капризный красный бантик. Она долго не могла понять, чего хотят он нее эти странные, прилично одетые и культурные женщины, и только повторяла без конца, как заведенная, гортанным мужским голосом одну и ту же фразу:

– Денег обратно не отдам! Съехали и съехали! Денег не отдам! Нету денег! Не отдам!

А поняв наконец, что никаких денег с нее эти женщины не требуют, подобрела взглядом и широко развела руки в стороны:

– Нет, не знаю, милые, куда они делись… Не были они у меня. Съехали и съехали. И денег обратно не просили. Да я бы и не отдала! Нету их у меня! Нету! Нету!..

Не дожидаясь ответа, она тут же поспешно захлопнула у них перед носом тяжелую бронированную дверь, заставив Асю вздрогнуть всем телом. Выйдя на улицу, они медленно побрели в сторону автобусной остановки, волоча за собой свои тяжелые сумки.

– Ну, что будем делать? – первой нарушила невеселое молчание Татьяна. – Где их искать теперь?

– Не знаю… – пожала плечами Ася. – Может, по друзьям позвонить? Ой, Тань, а ты Маргошке на работу звонила?

– Да, конечно, звонила! И звонила, и ходила… Она еще две недели назад уволилась.

– А знаешь, я видела ее три дня назад…

– Где?!

– У Кота. У отца ее, то есть… Ну, в общем, у мужа твоего…

– Да? Надо же. Вот поганка, а? К отцу побежала, а к матери – ни ногой…

– Я и адрес их у Кота потом взяла. Она ему оставила.

– А я думала, тебе Пашка свой адрес сказал…

– Нет. Не сказал. И тоже ни разу не позвонил.

– Да уж… – грустно вздохнула вдруг Татьяна. – Выходит, те мы еще с тобой матерешки, если детки наши бегут от нас, как от чумы какой…

– И не говори…

Домой Ася добралась уже затемно. Села в прихожей, не сняв сапог и поставив перед собой злополучные сумки. Голова была пустой, гулкой, все мысли куда-то разбежались, даже слез у Аси больше не было. Припозднившаяся в этот вечер Светка так и застала ее сидящей на маленькой скамеечке в темной прихожей, присела перед ней на корточки:

– Мам, случилось что? Ты почему тут сидишь? А?

– Свет, ну почему, почему все так? Ушел, живет по углам каким-то и даже не позвонил мне ни разу… Вот совесть у него есть, скажи? Он же знает, как я волнуюсь, как с ума схожу!

– Да потому и не позвонил, мам! Ты перестань для начала с ума сходить, а? Разреши ты ему взрослым быть! Он ведь и в самом деле уже взрослый и самостоятельный, как ты этого не понимаешь-то, господи? Все держишь и держишь его на коротком поводке, на этом своем «волнуюсь» да «с ума схожу»…

– Так я же мать, Света! Может, плохая, но все же мать! И я всю жизнь буду за него волноваться, беспокоиться…

– Так и волнуйся на здоровье, только внутри себя и потихоньку, а не ставь это беспокойство во главу угла! И не используй его как орудие, чтоб заставить плясать под свою дудку! Тем более дудка твоя, мамочка, ты уж прости меня, и ломаного гроша не стоит. По крайней мере, для Пашки. Он давно уже в свою дудку дудит, свою музыку придумывает…

– Да согласна я с тобой, Светка, во всем согласна! Но хотя бы просто позвонить можно? Жив, мол, здоров…

– Мам, да все у него в полном порядке!

– Ну почему ты так уверена, дочь?

– Да потому что знаю! Только сегодня с ним по телефону разговаривала…

– Сегодня? Правда? Он на домашний звонил, да? И что? И где он живет? Что с ним? Он прямо сюда звонил? Когда? – взволнованно встрепенулась Ася. Вцепившись в Светкины плечи, она принялась трясти ее изо всей силы, словно пытаясь добыть таким способом побольше информации о Пашкиной жизни.

– Мам, прекрати! Ну что ты меня трясешь, ей-богу! Я-то в чем перед тобой провинилась? Пусти, больно же! Говорю же – все в порядке с ним!

– А где, где он сейчас живет? Он адрес тебе сказал?

– Нет, я и не спрашивала… На фига мне его адрес? Они, по-моему, вообще собрались уезжать куда-то…

– Куда? Зачем уезжать?

– Не знаю!

– Ну почему, почему ты не спросила, Свет? Господи, с ума я с вами сойду…

– Вот этого совсем не нужно делать, мамочка! И вообще, бросай свою дурную привычку – с ума сходить! Пойдем лучше поедим чего-нибудь. Я голодная – жуть! У нас в доме еда какая-нибудь имеется, а?

– Да вон – в сумках полно всего… – кивнула Ася головой в сторону притулившихся к ногам кошелок. – Набрала вкусностей всяких, хотела Пашку подкормить…

– Ну так и меня подкорми! Я тоже твой ребенок, между прочим! Забыла, что ли? А то все Пашка да Пашка… Пойдем, мамочка, вставай! Сейчас мы с тобой чаю попьем, поедим, еще сыночка твоего любимого душевные песенки послушаем…

Ася послушно поднялась со скамеечки и понуро поплелась за Светкой на кухню. Усевшись за стол и положив усталую голову на руку, принялась следить за дочкиными хлопотами, потом тихо произнесла ей в спину:

– Свет… А можно тебя попросить? Если Пашка еще позвонит, ты скажи ему… Ну, в общем… Скажи ему, что он во всем прав… И еще скажи, что я все, все поняла. И прошу у него прощения. Он поймет. Так и скажи: мама у тебя прощения просит… Ладно?

– Ладно, мам, – серьезно проговорила Светка и посмотрела на нее долго и внимательно, – обязательно скажу, слово даю. Только он на тебя и не сердится вовсе.

– Ну, все равно… Все равно скажи… Свет, а голос у него какой был?