Житие мое - Ирина Сыромятникова

По крайней мере, одну проблему я так решил.

– Какие части? – раздраженно процедил Карл.

Я снова пожал плечами:

– Скажу, когда изучу процесс!

– Действительно, Карл, – вступился за меня Полак, – позволь мальчику изучить вопрос детальней!

Кому другому я за «мальчика» в морду бы дал, но тут – начальство. Пришлось улыбаться.

Алхимик гордо отвернулся – решил меня игнорировать. Да не больно-то и хотелось! Родственница Четвертушки подлила мне бренди в чашку в качестве поощрения (этот мужик девчонкам определенно не нравился). Разговор перешел на несерьезные темы: посещение весеннего фестиваля и организация выезда на природу. Я смотрел, слушал и понимал, почему Рон так старался засунуть меня в эту компанию. Детский сад, штаны на лямках! Причем на лямках в буквальном смысле слова.

– А почему вы не работаете магом? – осторожно подступилась брюнетка, решив, что двух чашек бренди с меня достаточно.

Я изобразил теплую отеческую и немного самодовольную улыбку:

– Одно другому не мешает, деточка!

Она очень мило надула губки и попыталась сесть мне на колени.

А на следующий день Полак отправил меня «в командировку» на предприятие заказчика. Ну, вы поняли куда. Признаю, только после этого я осознал, что вызвало у всех сотрудников такой тяжелый шок.

Очень сложно дать адекватное описание тому, что представляет собой ассенизационная фабрика. Не то чтобы я раньше не знал, как это происходит, но маленькие вонючие пробирки не дают представления о работе системы, способной переработать отходы жизнедеятельности целого города. Черные маги не любят такие вещи, но меня впечатлил масштаб: шеренги гигантских насосов, трубы в мой рост, опутанные лестницами и утыканные градусниками цистерны и постоянно пляшущий над трубой огонек аварийного выхлопа (угадай, что горит!).

Приняли меня недружелюбно. Признаюсь, я не сразу сообразил почему.

– Что, опять «Биокин»? – скривился управляющий.

– Да, – робко сознался я.

– По поводу того, что было третьего дня?

– Вот именно.

Возиться со мной он не стал и сдал на руки мастеру смены.

– Ты там кто? – подозрительно сощурился работяга.

Представляться новым сотрудником в такой обстановке показалось мне неразумным.

– Независимый аудитор! – Я выгнул грудь колесом. – Инвесторы хотят выяснить целесообразность размещения средств.

– Да этих… давно пора… Крысы конторские! – экспрессивно изложил мастер свою точку зрения.

– Давайте так: вы поможете мне понять, что к чему, и эти умники вас больше не побеспокоят.

«Потому что их вот-вот разгонят пыльным веником», – добавил я про себя.

Мы ударили по рукам, и персонал стал ко мне значительно добрее.

Быстро выяснилось, что наша контора билась над макетированием блока управления бродильным чаном – основной производственной единицей фабрики. На вход этого агрегата подавались процеженные и взболтанные канализационные стоки, а на выходе получали осветительный газ и смолянистую субстанцию, служащую сырьем для всяких интересных процессов. Ну и много-много воды. Суть проблемы была в том, что выведенные при помощи белой магии суперпродуктивные бактерии были крайне чувствительны к составу… гм… питательной среды. Гораздо, гораздо чувствительнее, чем неприхотливые дикие штаммы! Стоило труженикам, невидимым простым глазом, перегреться или переохладиться, как они теряли активность и блок приходилось останавливать. И чистить. Мой визит на фабрику совпал как раз с таким мероприятием, и вот что я вам скажу: столетний гоул по сравнению с этим – ходячая ароматическая свечка. Дополнительную пикантность ситуации придавало то, что поступившее за время чистки сырье приходилось сливать в отстойник, а это вам тоже не дождик золотой.

Даже за организацию одного такого мероприятия можно было убить, а если «Биокин» устраивал его хотя бы дважды… Искренняя ненависть мастера стала мне понятней. Снова возвращаться на фабрику отчаянно не хотелось, но интуиция твердила, что решение задачи можно найти только здесь – что-то было такое в этих усовершенствованных бактериях, что превращало их применение в тихую диверсию. Если я хотел отработать деньги Четвертушки, этот фактор мне и предстояло найти.

И все-таки ничто так не отвлекает от дурных мыслей, как напряженная творческая работа! Объект труда в этом случае несущественен. За какие-то несколько дней я и думать забыл о событиях минувших месяцев, словно вся эта эпопея с черной магией не имела ко мне отношения.

Неудивительно, что, увидев шефа редстонского НЗАМИПС, поджидающего меня у ворот университета, я ни на секунду не задержал на нем взгляда. Тем более что капитан Бер был в гражданском. Может, он девушку здесь ждет!

Однако у капитана (после нашей встречи на Обретении мне рассказали, что его подпольная кличка – Паровоз, в смысле тупо, прямо и по рельсам чух-чух) были на этот счет другие планы. Когда я поравнялся с ним, он шикнул:

– Эй! А ну, притормози.

Я замедлил шаг и скорчил недовольную мину:

– Какие-то вопросы, сэр?

– Надо поговорить.

Он завел меня в полутемное кафе и усадил за дальний столик. Я не возражал – не хватало еще, чтобы меня с ним увидели. Потом разговоров не оберешься.

– Я хочу перезаписать твой кристалл.

Наверное, глаза у меня стали, как у мышки в сортире.

– На фиг?

– Потому что подменить я его смогу без проблем, а за утерю с меня голову снимут.

– Не понял! – честно признался я.

Полицейский раздраженно поморщился:

– Значит, так. Смотри сюда! У меня недавно начальство поменялось. С прежним боссом я работал пятнадцать лет, естественно, не раз ему навстречу шел, одолжения всякие делал – в нашей работе без этого нельзя. Но! Упаси меня бог довериться черному, натуру вашего брата я отлично знаю. Случай с твоим пробоем он замял лично, сказал, что канал стабильный и повода паниковать нет, я не возражал – с боссом спорить не принято. Если бы я тогда собрал комиссию для экспертизы, досталось бы и нам, и тебе, а вывод был бы тот же самый. Теперь другое дело – он мне больше не босс, а слова к делу не пришьешь. Так вот, я тут размышлял и понял, что сглупил тогда – нельзя было черному магу верить. Ты не подумай чего, просто у вас, ребята, мозги иначе повернуты, не можете вы чужие интересы в расчет принимать.

– Почему? Можем, – обиделся я.

– Не тот случай, – отмахнулся капитан. – Короче, у нас вся контора деятеля одного ищет, записи просматривают, туркаются везде. Так что твой кристалл новый босс рано или поздно увидит, но лучше, если записи пробоя в нем не окажется. Понимаешь свой интерес?

Я понимал, причем отчетливо, что шеф редстонского НЗАМИПС предлагает мне вступить в сговор. И ему это нужнее, чем мне!