Тремарнок - Эмма Бёрстолл

Лиз уже собиралась было подняться и поставить чайник – приятный и успокаивающий ритуал, – но тут подпрыгнула от неожиданности: в дверь звонили. Она так погрузилась в собственные мысли, что напрочь забыла об окружающем мире.

Лиз осознала вдруг, что рада – сейчас даже беседа с почтальоном Натаном улучшит ей настроение. Можно спросить его, как продвигаются тренировки и как дела на личном фронте. Натан все еще вздыхал по Лавдей, но уже нашел себе другую девушку – Энни из Торпойнта. Судя по рассказам, она подходила ему больше, потому что работала фитнес-тренером, а Лавдей не отличала гребной тренажер от любого другого.

Может, зазвать Натана на чашку чая? Иногда по воскресеньям, если на улице было особенно холодно, он с удовольствием к ней заходил. Лиз выбранила себя за слабость. Ханна права: надо воспользоваться свободой на полную катушку и считать эти дни подарком судьбы, второй такой шанс не скоро выпадет.

Роберт был последним человеком в мире, которого она ожидала увидеть на пороге. Он нервно ерошил волосы и переступал с ноги на ногу с таким взволнованным видом, что Лиз решила, будто произошло нечто ужасное.

– Что случилось? – воскликнула она, перебирая в голове самые страшные предположения. В ресторане пожар! Сразу несколько их клиентов отравились! Лавдей с Джессом поругались и оба уволились!

Роберт громко откашлялся.

– Ничего, – ответил он и впился зубами в ноготь, у Лиз отлегло от сердца. – Все в порядке. А можно я… э-эмм… можно мне войти?

Проходя по коридору в ее крохотную гостиную, он пригнулся, а потом, когда Лиз жестом предложила ему сесть, еле втиснулся в синее кресло.

– Твоя дочка, наверное, уехала, – сказал Роберт, когда Лиз уже собиралась предложить ему выпить или спросить, не нужна ли ему помощь. Вряд ли он просто зашел в гости.

Ресторан сегодня был закрыт, иначе Лиз решила бы, что Роберт попросит ее выйти в вечернюю смену. Может, он хочет, чтобы она поработала эту неделю днем? Тогда она не станет отказываться – комната Рози может и подождать.

– Мне хотелось пригласить тебя на ужин. В качестве извинения, – выпалил он.

От изумления Лиз не нашлась с ответом. Чему больше удивляться – приглашению на ужин или извинениям, она тоже не знала. И за что он извиняется, оставалось неясным.

– Тот человек, ну, посетитель… он оскорбил тебя, и я не должен был позволять ему, – проговорил Роберт, словно прочитав ее мысли. – Не следовало спускать это ему с рук, это было недопустимо. – Роберт сидел, вытянув одну ногу вперед, а другую подогнув, слегка подергивая, словно пытался избавиться от забравшейся в штанину осы.

Лиз все еще злилась на него за тот случай с грубым клиентом, хотя таить обиду было не в ее правилах. С того вечера Роберт вел себя с ней без особой сердечности, и это тоже сыграло свою роль. Но если честно, она и сама не сказать чтобы лучилась дружелюбием. И он наверняка заметил, что она перестала угощать его десертами, хотя ни слова не сказал. Ничего резкого они друг другу не говорили, неучтивости по отношению к нему Лиз себе не позволила – она слишком дорожила работой и понимала, что Роберт просто неспособен нахамить кому бы то ни было. В последнее время они словно вернулись в прежние времена, до того, как Лиз увидела Роберта, в нерешительности замершего возле стремянки, и держались друг с другом вежливо, но отстраненно.

Сейчас же Роберт так разволновался, что Лиз захотелось успокоить его. В конце концов, тот хам оскорбил ее, а не ударил.

– Да все в порядке, правда… – начала было она, но Роберт перебил ее:

– Нет, не в порядке. Понимаешь, мне хотелось побыстрее избавиться от него, я мечтал, чтобы он заткнулся. Он был пьян, и я боялся, что он полезет драться. Но едва он ушел, как я понял, что зря я так. Надо было заступиться за тебя – как за сотрудника, – быстро добавил он, – я с тех пор места себе не нахожу.

– Вообще-то я и правда была задета, – призналась Лиз, стараясь не встречаться с ним взглядом. Думала, ты не дашь себя в обиду. И ресторан тоже. Ну и меня заодно. – Она быстро взглянула на него, но Роберт пристально рассматривал какую-то книгу на полке за ее спиной. – Но это уже в прошлом, – сказала она, – так что забудь.

Он наклонился вперед, упершись локтями в колени, и заскреб волосы, будто втирая в них шампунь.

– Спасибо, – тихо сказал он, уставившись на свои черные кеды. – Так как насчет ужина?

Лиз поднялась и открыла окно – ей вдруг стало душно.

– Тебе вовсе не обязательно водить меня куда-то, честно. – Она повернулась к нему спиной, но чувствовала на себе его взгляд. А может, ей это чудилось. – С твоей стороны ужасно мило было зайти ко мне, но ты мне ничем не обязан.

Роберт тоже вскочил. Он потянулся и сморщился, словно от боли, но, скорее всего, причиной было смущение.

– Ну пожалуйста, – взмолился он, – мне бы очень хотелось. Если ты не против.

Он выглядел таким несчастным, что Лиз не нашла в себе сил отказать.

– Ладно, давай. Спасибо.

Его лицо озарила улыбка, морщины на лбу вдруг разгладились, и Лиз в очередной раз заметила, какие у него выразительные карие глаза.

– Отлично! Я тогда заеду за тобой в половине седьмого. И оденься как-нибудь особенно.

Она открыла было рот, чтобы спросить, что именно ей надеть, но Роберт уже вышел за дверь и стремительно зашагал по дороге. Не бежать же за ним.

После его ухода Лиз прошла в спальню и, открыв дверцу шкафа, скептически оглядела одежду. Ничего «особенного» у нее попросту не было. Если Лиз куда и ходила по вечерам, то на работу, наряжаться ей было некуда, и гардероб ее состоял преимущественно из джинсов, легинсов и блузок, – как она понимала сейчас, весьма потрепанных.

Наверное, все это вдобавок еще и ужасно старомодное… За модой она особо не следила, но замечала, как одеваются некоторые элегантные курортницы и Лавдей. Вот Лавдей точно следила за трендами, однако у нее свой, действительно особенный, стиль, скопировать который невозможно. К тому же, если уж на то пошло, нет у Лиз ни сногсшибательной груди, ни бритых висков, да и бедрами вилять она не умеет.

Она уныло посмотрела в зеркало над комодом и заметила под ним голубые заколки-бабочки с припорошенными серебристой пыльцой крылышками, которые они купили вместе с Рози. Лиз еще ни разу не надевала их. Вот и станут «особенным».

Немного приободрившись, она расчесала волосы и подхватила их с двух сторон заколками, так чтобы пряди свободно падали по бокам, обрамляя лицо. Прическа придала ей загадочности, усилившейся, когда Лиз вдела в уши серебряные сережки-звездочки.

Но как быть с одеждой? Свитер и футболка тут едва ли подойдут, а в магазин она уже не успеет, да и денег нет. Знать бы заранее – одолжила бы что-нибудь у Айрис. У той полным-полно нарядной одежды, да и на Кристи тогда, на пасхальном обеде, была чудесная блузка – голубая и словно воздушная.