Сквозь время - Алексей Красюк

– Ну что, смельчак, так и не решился мне все рассказать, так и будешь из себя героя корчить? – Олег упивался своим превосходством.

– Ну раз ты такой стойкий, то сам себя после этого и кори. Он подал знак кому-то за моей спиной, думаю, что это был его костолом Захар и, спину после короткого посвиста обожгло по всей ширине от хлёсткого удара плети. Если честно, ощущение не из приятных.

– Ну что, решил все-таки умереть героем? – донёсся до меня вкрадчивый голос князя Рязани.

– Да пошёл ты, княжеское твоё величие!

После моего дерзкого ответа не понадобилось указаний Олега, сразу же на мою многострадальную спину посыпались удары. После пятого удара боль перестала быть резкой и обжигающей, видимо организм таким образом защищался, она стала тупой, нудной и протяжной. Но самое обидное, что я не терял сознание, почему-то все стоял и смотрел в глаза князю рязанскому. Истязание длилось достаточно долго и, видимо когда на моей спине не осталось живого места, удары прекратились.

– Ты особенно не радуйся, это только начало, – князь встал со своей скамьи – чуть позже мы продолжим разговор, у Захара ещё много сюрпризов для тебя и твоих друзей.

– Бросьте их всех в подвал, а завтра продолжим, я сейчас должен уехать.

Меня, Подвздоха и Никиту тут же схватили и поволокли в подвал. Когда дверь за рязанцами закрылась, я попытался рассмотреть очнулись ли ребята.

– Что, командир, попали мы с тобой в лапы к медведю? – внезапно раздался голос Подвздоха. И странное чувство, как только я услышал голос друга, мне сразу стало легче, я был не один, так и сражаться веселее, не зря говорят, что на миру и смерть красна.

– Да, Подвздох, попали, только вот понять бы, как это так произошло, что мы попали в засаду, как младенцы, как – будто нас ждали?

– Вот и я об этом думаю постоянно.

– Как там Никита, жив?

– Да жив вроде, он парнишка крепкий, хоть и с виду, слабак.

– Что делать-то будем, командир, видимо, не жить нам теперь, нас Олег живыми не выпустит?

– Я тоже так думаю, что живыми нам не быть, а убежать в таком состоянии мы не сможем, но и лежать как побитая корова я не собираюсь. Я постарался приподняться и попробовал силу верёвки, которой у меня были связаны руки.

– Подвздох, я сейчас попробую встать и перебраться к тебе, а ты зубами развяжешь верёвки, только ты мне голосом дай ориентир, а то в темноте ничего не видно, куда ползти!

Через минуту, превозмогая боль и закусив губу, чтобы не дай Бог не вскрикнуть от резких прострелов в сломанных рёбрах, я подполз на голос своего товарища. Ещё несколько минут Подвздох возился с моими верёвками и наконец я почувствовал, что путы стали ослабевать и через мгновение я смог разъединить руки. Развязать Подвздоха было уже делом минуты и мы на ощупь стали пробираться в сторону, в которой, как мы предполагали, лежал Никита. Никита лежал в неестественной позе в самом углу подвала с подвёрнутыми под спину руками. Подвздох приподнял его и, я сразу же пощупал пульс. Жизнь теплилась в теле нашего товарища.

– Командир, я его понесу, ты не подумай, у меня сил хватит!

– Вместе понесём, вот только понять бы, куда нести, что-то у меня сомнения большие, что мы сможем так просто выбраться из этого подвала. Один раз мне удалось уйти от Олега, второй раз, я так думаю, он постарался предусмотреть все нюансы, так что нас за дверью ждёт очень «тёплый» приём. Когда я уже готов был искать на ощупь дверь, эта самая дверь резко распахнулась и, в подвал ввалились несколько воинов с зажжёнными факелами и с Олегом во главе.

– Ну я так и предполагал, я знал, что ты не успокоишься и станешь искать возможность выйти отсюда, – Олег торжествующе посмотрел на меня. Ну что же мне с тобой делать, а вот что, у меня в городе сейчас гостит один богатый араб, продам ка я тебя ему, и деньги хорошие выручу и с арабом дружбу налажу. Да, так и сделаю.

– Немедленно пошлите за арабом, а этих связать, и оставить здесь пять воинов, чтобы больше они не смогли развязаться. На нас тут же навалились несколько человек и старательно опутали верёвками так, что уже невозможно было пошевелить ни рукой ни ногой. Где-то через час дверь в подвал снова открылась и по лестнице вновь спустился князь Рязани, но сопровождал его теперь богато одетый человек в чалме и с чётками в руках.

– Вот те, о ком я тебе говорил, Ахмед.

– Они все побиты, – араб скривил лицо – какой мне от них толк?

– Не спеши отказываться, это только внешне они окровавлены, но сильных повреждений им не наносили, так что они целы, а шкура заживёт. Посмотри на этих богатырей, они будут лучшими слугами в твоём доме, они смогут работать за пятерых. Один только этот великан чего стоит, а второй силен не только физически, но и велеречив, он будет встречать твоих гостей сладкими словами и, ты станешь ещё более уважаемым и знатным. В глазах гостя мелькнул интерес.

– Сколько ты просишь за них, князь?

– Я бы отдал тебе их даром, но у нас на Руси есть обычай брать за товар хоть малую монету, а здесь товар слишком отменный, так что не могу я их тебе подарить просто так, хоть и уважаю тебя.

– Я дам тебе за них десять золотых монет и арабского скакуна в придачу

– Разве это достойная цена, Ахмед, за такой товар, ты меня просто обижаешь. Мои купцы всегда платят тебе хорошую цену за товары, которые ты привозишь к нам, так почему ты решил дать так мало?

Видно было, что араб сомневается, но ещё больше ему хотелось увезти с собой таких сильных людей, он уже представил себе как привезёт их в свой дом, как все будут считать его великим воином, когда он расскажет, как захватил этих русов в бою.

– Ну ладно, князь, я готов добавить ещё двадцать золотых и ещё одного скакуна, но больше я не дам.

– Договорились, Ахмед, надеюсь ты передашь своему господину, что рязанский князь своё слово держит, рад дружбе с ним и ждёт обещанные войска не позднее весны.

Нас сразу же схватили отроки и поволокли на улицу. Там уже стояли повозки, в которые нас бросили и, через некоторое время караван (или как он тут называется) тронулся в путь.

Как только мы тронулись в путь, Подвздох, который лежал рядом, зашептал мне:

– Командир, а как же Никита, ведь его убьют? Но чего я не ожидал больше всего-это того, что при этих словах у этого закалённого в боях, крепкого воина из глаз покатятся слезы.

– Подвздох, не убивайся ты так, жив будет Никита, вырвется, да и мы, я надеюсь, сумеем уйти от этого арабского упыря.

Подвздох на некоторое время замолчал, а потом глухим голосом сказал:

– Никита сын мой младший.

Вот это да, я был сильно удивлён, как это так, я даже не знал этого, надо лучше знать своих воинов, это мне урок на будущее, вот только есть оно у нас это будущее?

Сколько мы ехали я точно не знаю. Но когда повозки остановились и нас выволокли на улицу, было уже темно и я решил, что времени где-то около десяти вечера. Нас с моим товарищем грубо протащили к крайней повозке и бросили к заднему колесу, к которому через минуту мы были привязаны грубой волосяной верёвкой.