Крылья огня - Чарлз Тодд

– А может быть, он помогал Николасу Чейни вытащить лодку?

– Тогда почему мастер Николас ничего не сказал?

– Ладно. Кто мог бы желать смерти Фицхью?

Уилкинс тяжело вздохнул:

– Понимаете, в том-то и закавыка. Не мисс Розамунда – точнее, тогда она была миссис Фицхью… ей вряд ли хотелось отправить мужа на тот свет. Близнецы тогда были совсем крошки, да и не пускали их без няни ни на пляж, ни на мыс, ни в конюшню. Мисс Оливия была калекой. Мистер Кормак – родной сын мистера Брайана… Насколько я помню, никто из слуг с ним не ссорился. Конечно, мистер Фицхью был человеком вспыльчивым, но отходчивым. Никто не держал на него зла. Остается только мастер Николас. Но ему-то с какой стати убивать отчима? Поэтому я прикусил язык и ждал, что будет, а когда ничего не произошло, я продолжал молчать.

Возможно, у Николаса и не было причины убивать отчима, но он мог прикрывать Оливию, если боялся, что она каким-то образом причастна к гибели Брайана Фицхью.

Интересно, умела ли она ползать по скалам – с шиной на ноге?

Ратлидж спросил об этом вслух. Уилкинс задумался.

– Мисс Оливия не любила демонстрировать свою беспомощность. Бывало, закусит губу и идет за остальными… Да, пожалуй, она ползала по камням – по-паучьи, подволакивая больную ногу. Медленно и осторожно. Уж если она что решала, то поступала по-своему.

Вспомнив слова констебля Долиша, Ратлидж спросил:

– Кажется, коня пристрелили вы? А Оливия тоже была там и все видела?

– Да, прикончить коня поручили мне, и, должен признаться, я взялся за дело нехотя. Уж больно я его любил! Мистер Кормак – тот никак не мог успокоиться. Обнимал коня за шею и рыдал. Мисс Оливия пришла вместе с Долишем, который тогда был совсем мальчишкой. Она еще спросила: «Его нельзя спасти? Даже если он уже никогда не будет состязаться на бегах? Неужели придется его пристрелить?» И я ответил: «Кузнец осмотрел его ногу, мисс, и сказал, что кость раздроблена, ее уже никак не вылечишь, потому что он рухнул на нее всей тяжестью». А ведь как быстро бегал… Я первый не мог бы смотреть, как он доживает свои дни в мучениях, когда каждый шаг дается с трудом… Мисс Оливии я, конечно, ничего не сказал – ведь она и сама была калекой!

Уилкинс посмотрел в свою кружку и задумчиво взболтал пиво.

– Она не уходила, пока все не было кончено. Не отворачивалась, не закрывала глаза, как сделали бы на ее месте все молодые барышни… После она сказала мистеру Кормаку: раз он так любил Люцифера, пусть поможет выкопать ему могилу. Похоронили мы его на мысу, и мистер Кормак помогал копать мне и другим деревенским парням.

* * *

Ратлидж вернулся в гостиницу, когда церковные часы пробили полдень. Дождь сменился туманной моросью; под ногами уже не текли ручейки. Местные жители вышли из домов. Некоторые кивали ему в знак того, что узнали. Обогнавшая его миссис Трепол поздоровалась. Издали Ратлидж мельком заметил Рейчел, которая шла, опустив голову, к роще, отделявшей деревню от владений Тревельянов. Хэмиш, кипя от подавленного раздражения, не дал Ратлиджу сосредоточиться и обдумать утренний разговор. А может быть, на Ратлиджа повлияло собственное дурное настроение?

Взяв у него зонтик, мистер Траск сообщил, что в общем зале его ждет гость. Ратлидж прошел в длинную узкую комнату с таким низким потолком, что он все время боялся удариться головой. Из-за последовавшего приступа клаустрофобии он успел заметить только темную мебель, пустой камин и высокого седовласого человека, который встал ему навстречу, явно ожидая, что Ратлидж заговорит первым.

Ему не сразу удалось сказать:

– Я Ратлидж. Кажется, мы с вами незнакомы.

Прежде чем ответить, незнакомец оглядел его с ног до головы.

– Чемберс. Томас Чемберс. Я представляю интересы семьи Тревельян…

Ратлидж сразу понял, кто перед ним. Адвокат, который в свое время ухаживал за Розамундой и едва не стал ее четвертым мужем. Семейный поверенный, у которого хранятся завещания. Окинув Чемберса заинтересованным взглядом, Ратлидж зажег лампы на каминной полке. Их мягкий свет, добавленный к свету лампы, стоявшей на столе, развеял полумрак, и комната перестала походить на пещеру. Ратлиджу стало легче дышать. Теперь он мог с полным вниманием отнестись к Чемберсу, который говорил:

– Насколько я понимаю, вы приехали из Лондона, чтобы еще раз проверить обстоятельства их смерти. Мне хотелось бы знать почему.

Ратлидж повернулся спиной к холодному очагу и ответил:

– Потому что министерство внутренних дел хочет убедиться, что следствие было проведено как следует. Мисс Марлоу… то есть О. А. Мэннинг – персона, не лишенная известности.

Чемберс только что не фыркнул:

– Так можете отвечать местным жителям, чтобы произвести на них впечатление. Но не мне!

– Значит, вы что-то подозреваете? – спросил Ратлидж.

– Конечно, подозреваю, если Скотленд-Ярд считает нужным совать свой нос в смерть моих клиентов, чьим имуществом распоряжаюсь я!

– Что-нибудь не так с завещаниями? Есть ли там какие-либо особые условия, оговорки, которые вызывают у вас сомнения? – Ратлидж как будто намеренно истолковывал иначе слова своего собеседника, выбивая из-под его ног почву и уверенно беря руководство разговором в свои руки. Он вовсе не питал к адвокату недобрых чувств; просто так ему проще казалось достичь цели.

Чемберс посмотрел на Ратлиджа в упор. Оценил болезненную худобу, мрачное лицо, морщины, преждевременно состарившие человека более молодого, чем ему показалось вначале. И не удержался от небольшого выпада:

– Вы ведь воевали?

Ратлидж кивнул.

– Были ранены?

Ратлидж помедлил, а затем сухо ответил:

– Да.

– Так я и думал! Так же выглядел Стивен, когда вернулся с войны. От него осталась одна оболочка. И в конце концов проклятая нога его совсем прикончила.

Слушая грубые замечания Хэмиша, Ратлидж поспешил перейти в наступление:

– А вы чем занимались во время войны?

– Меня на фронт не взяли, – раздраженно ответил Чемберс. – Сказали, что я уже старый. Хотя Францию я знал куда лучше наших генералов! Оттуда родом моя бабка по материнской линии. Должен сказать, что места для сражений выбирались бездарно! Там у нас не было преимущества с географической точки зрения. Я сказал им: вот увидите, войска завязнут и будут нести колоссальные потери… Никто не выйдет оттуда победителем. Американцы, конечно, изменили соотношение сил… Американцы и танки. А все-таки лучше перемирия так ничего и не сумели придумать! – Сообразив, что оседлал своего любимого конька, Чемберс замолчал. Он понял, что Ратлидж захватил преимущество. Вдруг он расплылся в улыбке. – По-моему, теперь ваша очередь.

Ратлидж неожиданно для себя улыбнулся в ответ. Чемберс ему понравился. Он понял, что привлекло к нему Розамунду Фицхью.