Академия счастья, или Пирожные всегда в цене! - Виктория Миш

Косясь по сторонам и делая самый независимый вид, я медленно направилась к выходу.

Наружу я пробралась без проблем, никто меня не остановил и вопросов лишних не задавал. Уже спускаясь к фонтану по мраморным белоснежным плитам я подумала, что Винсента что-то давно не видно. И этот факт вызывал во мне беспокойство, так что я решила пожертвовать временем, но зато выведать информацию у водного элементаля.

— Ты здесь? — я подошла к фонтану и опустила руку в воду, — Привет!

— Здесь-здесь, феечка, — мой прозрачный друг поднялся в полный рост и слегка обрызгал меня, — Что случилось?

— Да я просто спросить… — оглянулась на высокое здание Академии и тихо спросила: — Директор на месте?

— Ну… — протянул элементаль, — Я не могу следить за первыми людьми в Академии, это как бы неэтично…

— Да или нет? — напрямую спросила я.

— Нет.

— Отлично, — я даже потерла от удовольствия руки, — Значит, повезло.

— Только учти, — вдруг приблизилась ко мне водяная волна, — Он был очень зол. Нереально зол. Лучше не попадайся ему на пути и не зли его.

— Даже не собираюсь, — клятвенно пообещала я, — Да и чего ожидать от фея, которого захватила тьма…

— Не до конца, — булькнул элементаль, — Иди уже. Вижу, что нетерпется тебе…

Я нашла музыкальный корпус довольно быстро, вспомнив, что нужно идти по строго проторенному пути — иначе дорога просто не откроется. Эти фейские игры с пространством уже перестали казаться странными, а только забавляли меня. Здание оказалось сделанным из такого же прозрачного голубого камня, вот только стены были еще прозрачнее.

— Как будто топаз, — подумала я и подошла к железной, очень красивой двери. По ее контуру шли незнакомые надписи, похожие на клинопись. На всякий случай осмотревшись, и не увидев любопытных глаз в кустах, я потянула дверь на себя.

Да, это была обитель искусств: огромный холл с уходящим вверх бездонным куполом и высокой статуей феи посредине. У феи в руках были флейта, скрипка и свернутые в трубочку ноты. Видимо, она олицетворяла собой музыку. Длинное платье шлейфом спадало вниз и грани складок переливались в полумраке помещения. Казалось, что одно мгновение и она двинется на тебя.

Если бы не полупрозрачная кожа и одежда, вполне могла бы принять ее за живую и испугаться.

Огляделась. В разные стороны от центрального холла как будто стрелами уходили коридоры. Насколько было видно от входа, стены украшали картины, и все коридоры были друг на друга похожи. Вот по какому мне следует идти, чтобы найти концертный зал?

Указателя не было.

Я аккуратно ступила на полупрозрачную плитку пола и в удивлении замерла: прямо под ногами, за полупрозрачным полом разливалась вода и мельтешили едва заметные блестящие рыбки. Кажется, я совсем привыкла к необычному в Академии, но увидеть такой холл внезапно почему-то не была готова.

Очень осторожно — мне казалось, ступлю не правильно и сразу же провалюсь в воду через пол, — я подошла к статуе. Да, очень красивая девушка была изображена в этом мерцающем камне: точеные черты лица, стройная фигура, необыкновенно изящная поза и сами крылышки… Необыкновенная красота!

Вдруг статуя моргнула.

— З-здрасте, — прошептала я, делая шаг назад.

Девушка плавно повернула голову и внимательно посмотрела на меня. Да, я была готова спорить на что угодно, что в белесых, переливающихся глазах мелькнул интерес. Только все это было так странно, что зашевелились волосы на голове.

— Простите, что побеспокоила, — снова шагнула обратно к спасительной двери, и вдруг моя нога обо что-то зацепилась, подвернулась и в тот же миг я упала на колени.

Белоснежная статуя медленно наклонилась и подала мне руку. Оторопело я посмотрела на этот жест доброй воли, высказанный в мою сторону. Надо же, статуя стутуей — каменное сердце поди внутри, а такая добрая. Не каждая феечка в этой Академии готова протянуть руку помощи упавшему, а тут — статуя…

— Ну же, — сказала она весьма живым девичьим голосом, очень красивым; я бы даже сказала, наполненным жизненной энергией.

Этот ее голос совсем сбивал с толку, и я еще больше растерялась: статуя двигается, мыслит, живет… да еще и разговаривает! Немыслимо!

— Чего же ты боишься, дурашка? — ласково спросила статуя, и в этот момент мне показалось, что голос мне знаком и я его уже где-то слышала. Если поднапрячь память, то получается, совсем недавно. Да… Точно! Но ведь это было во сне! Не может быть…

— Матушка Виринея? — не веря своей интуиции, спросила я, все еще с опаской глядя на протянутую белую руку, сделанную как будто из прозрачного хрусталя.

Статуя улыбнулась. Боже мой, она еще и улыбаться может! Ирме нужно точно брать у нее уроки благородных манер.

— Лика, ты хочешь узнать, в каком из коридоров нужный тебе проход?

— Конечно, — кивнула я, удивляясь чему угодно, но не осведомленности стоявшего передо мной существа.

— Тогда я тебе покажу. Хватайся за руку.

После такого прямого приглашения я не могла отказаться и коснулась тонких холодных пальцев. Тут же меня стукнуло будто током в месте соприкосновения — по венам побежала энергия, как по проталинам весной вода. Я почувствовала взявшееся из этой энергии знание, такое точное, что не оставалось сомнений, куда следует идти.

— Удачи тебе, — сказала статуя, и отпустила руку, — Только я не Виринея, а я ее младшая сестра. Передавай привет, когда увидишься с ней.

Статуя выглядела такой милой, что я не заметила ничего странного. А ведь где-то на периферии сознания сигнализировал опасность маленький червячок сомнения.

— Конечно, — опустив руку у меня появилось ощущение, будто выключили свет. Энергия перестала сквозить по венам, и я все вокруг стало обычным, — Спасибо.

— Не стоит благодарности, — улыбнулась статуя, — Каждый волен узнать свою судьбу.

— Я тоже так думаю, — горячо согласилась я, — Но мне нужно бежать, пока не хватились.

— Удачи! — снова улыбнулась белоснежная девушка, и я побежала направо — в коридор, сплошь увешанный картинами, с виду — точно такой же, как и все остальные. Пробегая и совсем не смотря по сторонам, я подумала, что давно не была в Третьяковской галереи. Местная живопись не вызывала особенного интереса — мазня мазней, даже людских очертаний не было видно, а вот в казавшуюся теперь почти родную галерею почему-то захотелось сходить. Может быть потому, что хотелось увидеть что-то нормальное…

Коридор был длинным, и бежала я долго. Картины начали сливаться в одну бесконечную цветную массу и в момент, когда я почувствовала, что меня мутит, увидела перед собой темно-голубую дверь.

— Как же студенты приходят сюда на занятия? — мне пришлось опереться об дверь и согнуться пополам, чтобы отдышаться. Не заметив как, но все это время я отчаянно бежала вперед, и только у двери заметила, как сильно болит левы бок.