Наложница в подарок - Конни Дженс

— Дадим ему шанс, — ответила я и поймала на себе полный безмерной благодарности взгляд вампира.

Деймон ухмыльнулся и взмахнул рукой:

— Заприте его и охраняйте до самого ритуала.

Ас, Риг и Трип куда-то увели Олава, но проходя мимо меня, он успел тихо произнести:

— Спасибо.

— Удивительно, что ты до сих пор не пометила этих троих, — с азартом произнес Деймон в спину уходящих богатырей. — Я был уверен, что их первыми охмуришь. Кстати, познакомься. — Он указал на оставшихся в зале трех вампиров, с которыми я еще не общалась. — Это Зак.

Мне кивнул кареглазый длинноволосый брюнет, уголок губ которого чуть дернулся.

— Закари, — уточнил он свое полное имя.

— А я Сет, — улыбнулся мне курчавый блондин с огромные голубыми глазами, похожими на льдинки. — Классные узоры на твоем Ранчо.

— Их надо заслужить, — подсказал ему Деймон.

Ага, или вовремя выловить меня в коридоре, блин, и затащить в первый попавшийся гроб!

— И Асмунд!

На меня взглянул короткостриженый обладатель среднего роста, широких плеч и татуировки, ползущей по шее куда-то за ухо, видимо, на затылок. Если у него все тело раскрашено, то и моей метки не видно будет. Для этого вампира во внешности ну ни фига не изменится.

— С этими тремя сегодня вечером тебе придется познакомиться поближе, Элис.

— Почему? — напряглась я.

— Потому что они обратят Марса.

— А вы мне расскажите, как будет проходить обращение?

— Смотря как отреагирует этот твой Марс, — ухмыльнулся Зак. — Если будет расслаблен и спокоен, то быстро и практически безболезненно. Будет ерепениться — будет немного сложнее.

— А немного конкретики можно? — настаивала я.

— За поцелуй, крошка, — не остался в долгу темноволосый и подмигнул. — Только за честный, без этих розовых рюш.

— Каких еще рюш?

— С языком, — ответил вампир и поманил меня рукой, приглашая на свои колени.

— Вот так сразу? Без цветов и свиданий? — ерничала я, поднимаясь с колен Ранчо и смело шагая навстречу провокатору.

— Будут тебе цветы и свидания, может даже конфеты, — не скрывая улыбки, говорил он, протягивая ко мне руки. — Даже в своих сундуках пошарюсь, откопаю для тебя пару побрякушек.

Будучи честной с собой, я отбросила стыд и смущение в сторону и уселась на крепкие мужские колени, перебрасывая ногу через его бедра. Оказавшись лицом к лицу, привстала, нависая над красивым лицом и замерла.

— Ну? Поцелуешь уже или нет?

— А очень надо?

— Катастрофически, — выдохнул он, зарываясь пальцами в мои волосы и притягивая к себе.

На вкус этот вампир оказался похожим на кофе с шоколадом, и я честно наслаждалась долгим, томительным поцелуем, выпивая его дыхание. Только когда мужская рука опустилась на мою талию и потянула вниз, приглашая опуститься на бугрящуюся в штанах эрекцию, в комнате что-то хлопнуло, звякнуло, и послышался отборный мат.

— Отпусти! Иди на хер, Таасер! Не пущу!

— Аааа!

— Да не ори ты!

— В жопу иди, недоуууу… мок, — тихо закончила Гретка, обводя взглядом помещение, переполненное вампирами.

Она висела на спине у Марса, обхватив того своими длинными ногами и вцепившись в руку Раэлиса, пытаясь расцарапать ему кожу. Марс же, увидев меня, рухнул на колени, вместе с Греткой на плечах, которая наконец отцепилась и с шумным «хлоп» плюхнулась попкой об пол.

— Лисаааа…

Его красивый, но совершенно потерянный взгляд сфокусировался, и он как был на коленях, ломанулся в мою сторону, даже не чувствуя напряжения повисшего в кругу недоверчивых вампиров.

— Лиса!

— Элис! — Гретка собрала себя с пола и, поправив короткую юбку, перевела взгляд на Ранчо. — Ранчодас!!! Душка моя! Ты живой!

— Эта что здесь делает? — удивленно спросил Деймон, переводя взгляд на Раэлиса, который потирал расцарапанное предплечье.

— Вцепилась в него намертво, силой не оторвать. Кричала что-то о том, что он и так не в себе, и она не позволит ему вредить. Дебильная.

— Я не дебильная, козел ты эдакий! Я ответственная! И он — моя ответственность! — она указала наманикюренным пальчиком на Марса, который замер в шаге от меня, не смея больше приблизиться.

— Марс, — я сползла с колен Зака, спеша к своему бывшему боссу, и вампир отпустил меня, даже не пытаясь удержать.

Я опустилась рядом с мужчиной, пытаясь найти в его глазах сознание, и поцокала языком:

— Ты же обещал мне больше пылью не закидываться.

— Я сдержал обещание, — хрипло ответил он. — Гретка следила, все мои запасы выкинула и передатчик забрала.

— Ты плохо выглядишь.

— Я устал, — он опустил глаза и неуверенно накрыл мою ладошку своей, сжимая пальцы. — Я без тебя очень устал, девочка.

Он не врал.

Щеки впали, под глазами залегли темные круги, а губы потрескались и белели нездоровым цветом. Темные волосы, всегда так идеально собранные, сейчас же торчали в разные стороны, словно их никто не расчесывал уже несколько дней. Хотя так, наверное, оно и было, ведь я совсем недавно покинула его казино на Крайтане.

— Марс, я хочу попросить тебя…

— Пусть все выйдут, — он сморщился будто от боли, и я с мольбой взглянула на Деймона, который не собирался уходить, судя по нахмуренным бровям.

— Пожалуйста, — прошептала одними губами и закатив глаза, вампир все-таки кивнул, уводя остальных за собой.

— Если что — кричи, — шепнул Ранчо, придерживая Гретку за талию, но девушка легонько толкнула его локтем, чтобы не говорил ерунды.

Как только за последними закрылась дверь, я посмотрела на Марса, который судорожно сжимал мои пальцы в своей ладони, не отрывая от них взгляд. Фей был таким потерянным и трогательным, что мое сердечко дрогнуло. Черный шрам сгоревшей метки все еще бельмом расплывался по руке, и израненная кожа будто бы не собиралась заживать.

— Марс, мне нужна твоя помощь.

— А я?

— Что?

— А я тебе нужен? — он поднял свои темные глаза с пронзительными фиолетовыми искорками и вновь поморщился. — Больно на тебя смотреть.

Я удивленно приподняла брови от такого заявления, но мужчина продолжил:

— Это мое наказание. Я даже взглянуть на тебя без боли от своей ошибки не могу.

— Марс, я не злюсь, правда.

Он горько хмыкнул, дернув плечом:

— Боги так не думают. Я заслужил свое страдание, сам виноват. Я так испугался быть к кому-то привязанным. Ответственности. Я никогда никому не был нужен, и не хотел в ком-то нуждаться.