Рома едет в Кремль - Алексей Богомолов

Потеря денег, конечно, была неприятна для Цана, но гораздо больше его огорчило предательство Вана. И что самое главное, оно не укладывалось ни в восточную, ни в западную, ни даже в российскую логику. Быстрый ум специалиста по компьютерным технологиям мог анализировать информацию и решать сложнейшие задачи, но тут произошло нечто необъяснимое. В систему их многолетних отношений не укладывалось даже прощальное письмо Вана. В нем была лишь одна фраза: «Прости, друг, я сделал для тебя все, что мог, теперь ты во власти серебра». В конверте из плотной бумаги вместе с запиской лежала монета. Такие деньги Цан видел в советские времена: на одной стороне герб, надписи «СССР» и «Сто лет со дня рождения В. И. Ленина», а также обозначение достоинства в один рубль, на другой — занимающая почти всю ее лысая голова с датами 1870–1970. Вот только те рубли были какого-то сероватого цвета, а этот был совсем светлым и блестел, как будто только что вышел из-под пресса.

Странная вещь, но именно эта монета помогла Цану остаться целым и невредимым после того, как вкладчики банка, список которых был одним из секретов покойного Вана, подверглись прессингу «Триады». В течение месяца все более или менее крупные китайские бизнесмены были найдены мафией и поставлены на колени. Пустой анонимный счет пока еще не привлек внимания бандитов, так что Цан остался вне поля зрения организованной преступности Поднебесной, которая уже давно работала в плотном контакте с мафиози Гонконга и Макао. А когда он сам решил зайти в банк, чтобы заглянуть в свою ячейку, где лежали дорожные чеки и немного золота, серебряный рубль показал свои волшебные качества. Как только Цан остановил свой «Субару» напротив банка и вышел из машины, он услышал звон. Лежавшая у него в кармане монета выпала и прыгала, как мячик, по асфальту. С трудом укротив рубль, Цан закрыл машину, положил монету в карман и через секунду снова услышал знакомый звук. Рубль точно так же прыгал и лишь через десяток секунд улегся у его ног. Когда Цан нагнулся, чтобы поднять монету, с противоположной стороны улицы раздался визг тормозов. Три «Линкольна Навигатора» — штатных автомобиля московского филиала «Триады» друг за другом затормозили у здания банка. С десяток китайцев в черных костюмах быстро прошли внутрь. Через несколько секунд «Линкольны» сорвались с места и исчезли. Иван Васильевич Цан посмотрел на серебряную монету и пробормотал: «Спасибо, Ван, спасибо, дружище…»

В мою входную дверь позвонили. Я взглянул на мгновенно включившийся огромный жидкокристаллический экран, заменявший мне монитор домофона. Увидел стоящих у дверей Шурика с Тыну и нажал кнопку, открывающую замок.

— Привет, хозяин!

— Зтрасстфуйтте, Роман!

Настроение у моих бойцов было явно позитивное. Еще бы! Холодильник в моей резервной квартире был полон продуктов, а бар — алкогольных напитков. Поскольку я по доброте душевной сказал им, чтобы они были как дома, это, похоже, было воспринято ими как руководство к действию. Но сейчас они оба были в полной боевой готовности: в руках у Шурика был брезентовый мешок с кистенем, а Тыну бережно держал сумку, в которой угадывались очертания автомата МР-40.

— Здорово, вояки! Значит, так, тебя, Шурик, ищут твои казиношные друзья. Администратора и близнецов Факусов они уже убрали, но от меня почему-то решили отстать. А вот тебя попросили вернуть им без лишних слов. Но не бойся, мы, евреи, своих не сдаем! Вот тебе ключи от черного «Лексуса» и от кабриолета, которые стоят у подъезда. Сними с маленького автомобиля номера и прикрепи их на большой, вытащи мигалку и поставь на крышу. С крякалкой мы что-нибудь по ходу дела придумаем. А ты, сын великого эстонского народа, проводишь меня в соседний антикварный салон, надо прикупить кое-что.

Мы вместе спустились вниз, а потом вдвоем с Тыну пошли в находящийся по соседству салон «Екатерина», тот самый, где я в свое время отыскал Рогалика. Теперь задача у меня была другая: мне необходимо было выбрать личное оружие. На мою просьбу найти мне приличную шпагу продавец вывалил на прилавок с десяток единиц холодного оружия. Я один за другим брал клинки, взвешивал их в руке, проверял баланс (специально перед выходом посмотрел статью в Интернете «Как выбрать шпагу»), особое внимание обращая на длину.

— А что вы, Роман Львович, шпаги-то примеряете так, как будто не на стенку их вешать собрались, а на поясе носить?

— А я и собираюсь носить. Так что ищите мне пояс и ножны!

Удивленно посмотрев на меня, продавец полез под прилавок и вытащил прекрасной сохранности офицерскую шпагу, на вид конца XVIII века. Эфес ее был украшен изображением Мефистофеля, она была идеально отбалансирована, отлично наточена, и, главное, к ней прилагались штатные перевязь, пояс и ножны — все также в замечательной сохранности. Я примерил амуницию, попробовал, легко ли оружие вынимается (оно выходило из ножен с неповторимым свистящим звуком, который сам по себе мог испугать противника), удостоверился, что ножны не будут волочиться по земле. Затем торжественно достал кредитку Абрамовича.

— Получите, а упаковывать не надо!

Пока продавец оформлял покупку, я с помощью Тыну подогнал ремень и перевязь, отрегулировал положение ножен, вложил в них боевой клинок и посмотрел в зеркало. На меня смотрел рыжеватый мужчина в очках с решительным лицом, как бы невзначай положивший правую руку на эфес шпаги. Общее впечатление портила кипа, что не преминул отметить г-н Вилль:

— Фам шляпа нушшна! Вот такая, — он показал на висевший на стене ковбойский стетсон, — но только с пером. Токтта фы будете как мушкетер!

Кипу снимать не хотелось, страусовых перьев в продаже не было, но шляпу с мыслью: «Все, что ни делается, — к лучшему» — я тоже приобрел.

Когда мы с Тыну шли по Ленинградскому проспекту, люди, попадавшиеся нам навстречу, проявляли какое-то нездоровое любопытство, интересуясь, что за кино тут снимают. Правда, хмурый вид эстонца несколько охлаждал их стремление поближе познакомиться со мной. Если бы они знали, что в сумке у эстонца был заряженный автомат на боевом взводе, то их общение с нами было бы еще более коротким. Единственный, с кем пришлось объясняться относительно долго, был милиционер, поинтересовавшийся, имеется ли у меня разрешение на ношение холодного оружия. Я продемонстрировал ему документы и чеки, свидетельствующие о том, что я являюсь добросовестным приобретателем шпаги, но он все-таки попросил предъявить еще и разрешение. Тогда я достал заветную книжечку со скромной золотой надписью «Удостоверение» на обложке. Увидев подписи высших должностных лиц страны, милиционер вытянулся по стойке «смирно»:

— Уважаемый Роман Львович! Извините за доставленные вам неудобства. Вы можете зарегистрировать ваше личное оружие в любое время в лицензионно-разрешительном отделе УВД района «Беговой», а до этого можете пользоваться в качестве временного разрешения вашим служебным удостоверением.

С этими словами доблестный сотрудник правоохранительных органов, как-то пятясь, отошел от нас и скрылся в ближайшей подворотне.

— А нельзя мне, госппотин Трахтенперкк, тоже какую-нипуть пумагу на автомат стелатть?

— Знаешь, Тыну, такое удостоверение еще заслужить надо! А пока ты со мной, никто тебя с твоим автоматом не тронет. Кстати, не забудь мне напомнить про мастера для изготовления серебряных пуль, все-таки с нечистой силой будем биться, а они серебра не любят, ох как не любят…