Данте - Гай Хейли

— Но… тогда… это испытание, — пробормотал Луис.

— Предназначалось тебе, а не Флориану.

Флориан зарыдал и поник еще сильнее.

— Ты прошел, а твой товарищ нет, — сказал Малафаил. — Ты мог его убить и тогда провел бы все оставшиеся дни, размышляя о своем поступке, в роли хранителя Места Испытания. Пощадив его, ты бы присоединился к нам. Он же не может присоединиться к нам.

— Почему? — плакал Флориан. — Почему со мною так поступили?

Малафаил повернулся к избитому мальчику:

— Потому что нам так пришлось сделать. Ты один из триллионов людей. У всех свое предназначение. Ты свое выполнил. Идет бесконечная война. Тебе выпала честь сослужить важную службу.

Малафаил снова повернулся к Луису:

— Другие кандидаты проходят иные проверки, разные. Заявления о желании служить часто скрывают стремление к власти. Вот почему твой тест таков, каков есть.

— Он же умрет. Он болен, — понял Луис.

— Верно. Мне очень жаль. Именно его стремление найти место среди нас ради выживания сделало его негодным кандидатом. У твоего друга много достоинств, но проявленная им жажда жизни станет угрозой его братьям, если снова выйдет на первый план. Самопожертвование важно для нас. Так я рассудил, и мое суждение не подлежит обжалованию.

— Флориан, я…

Флориан опустил голову. Кровь, сопли и слезы, смешиваясь, капали на пол.

— Это правда. Все, что он сказал, правда! Я пришел сюда, чтобы выжить. Ты это знаешь.

— И все же, Флориан, ты хороший человек. Ты мой друг. Ты достоин!

— Я же сказал: нет! — отрезал Малафаил.

— Иди, Луис, оставь меня, — добавил Флориан. — Мне очень жаль. Я бы убил тебя. Я… я никогда не прошел бы этот тест.

— Он мой брат, — произнес Луис.

— Именно потому он все еще жив. — Малафаил протянул Луису руку. — Он проживет свою маленькую жизнь, исполняя священный долг, и его жертва окажется меньшей. Если бы ты, Луис, мог видеть его жизнь и свою от начала до конца, то позавидовал бы ему. Ты избран для великого и обременительного служения. Согласен? Готов ли ты стать Кровавым Ангелом? Если у тебя остались сомнения, сними с себя их бремя, и я положу конец страданиям.

Бронированный кулак заскрипел, сжимая крозиус, и поднял его.

Луис снова посмотрел на Флориана. Мальчик, двигаясь с явным трудом, принял сидячую позу, улыбнулся сломанными черными зубами и ободряюще кивнул.

— Иди. Делай, что можешь. Служи Императору.

Закованная в черную броню неподвижная ладонь Малафаила ждала. Космодесантник походил на статую. Луис схватил бронированную руку. Металл оказался теплым, будто живая плоть, и перчатка слегка вибрировала из-за работы механизма брони. Ладонь Луиса утонула в хватке космодесантника.

— Я согласен, — сказал Луис. — Я стану ангелом и буду служить Императору.

998. М41

Стоянка на высокой орбите Асфодекса

Система Криптус

В палате Красного Совета на борту «Клинка возмездия» стояло двадцать пять стульев. Это количество соответствовало максимальному числу его членов. Были времена, когда их оказывалось и меньше, но никогда — больше. Состав Красного Совета включал капитанов всех десяти рот, а также капитанов, имевших должности, не связанные с командованием ротами, — хранителя небесных врат и смотрителя проходов. Остальные места были зарезервированы для магистра клинка, благородного герольда Сангвиния, верховного сангвинарного жреца, старшего библиария, верховного капеллана и реклюзиарха потерянных. Остальные распределялись между капитанами мощнейших кораблей — всегда Кровавыми Ангелами — и теми древними из ордена, которые сохраняли ясность мысли и могли делиться своим опытом. История знала случаи, когда весь Красный Совет собирался на одной боевой барже, еще реже даже на самом Ваале. Впрочем, эта палата являлась копией той, что находилась на борту «Кровавого воодушевителя» — другой боевой баржи Кровавых Ангелов, а та, в свою очередь, — копией палаты на Ваале. Символическое представительство было гораздо важнее фактического членства. На практике военный совет Кровавых Ангелов состоял из тех, кто находился в зоне доступа и представлял подразделения ордена в текущей кампании.

Большую часть комнаты под бронированными сводами занимал круглый стол. Все сидящие за ним имели одинаковую возможность брать слово. Хотя сиденье магистра было выше прочих, он не нависал над ними настолько, чтобы члены Совета чувствовали себя униженно. Как и всё принадлежащее ордену, палата была богато, даже роскошно, по меркам военного времени, украшена. По стенам висели стяги. Перед каждым сидящим на столе стояла чаша с рубинами, каждый камень имел идеальную форму слезы, и на каждом было на атомарном уровне начертано имя потерянного брата. Под куполом висел громадный флаг с символом ордена — крылатой каплей крови, черной на красном фоне. Ковры тонкой работы покрывали пол из черного камня с прожилками. Треугольные и квадратные плиты образовывали сложный узор.

Сейчас в палате Красного Совета было пусто и тихо, как в гробу, ее заливал густой кровавый свет, так что контуры предметов терялись. Комната походила на внутренность остановившегося сердца, красная, черная и безжизненная.

Во мраке раздался звон стали о сталь. В замке, предназначенном запирать не только обычные двери из пластали, но и врата реальности, заскрежетал ключ. Накладывающиеся психические ноль-поля не позволяли псайкерам и колдунам увидеть происходящее в палате.

Створы дверей отворились с гулом и скрежетом, палату осветили желтые люмены. В вестибюле ожидал Совет. Здесь находились командор Данте, капеллан Ордамаил, представлявший всех капелланов, верховный сангвинарный жрец Корбулон, капитаны Карлаен, Афаил и Фаэтон из Первой, Второй и Седьмой рот, брат Беллерофонт, нынешний хранитель небесных врат, капитан «Клинка возмездия» Асант, технодесантник Музиил, представлявший арсенал, и старший библиарий Мефистон. В качестве почетного гостя присутствовал магистр Габриэль Сет из Расчленителей, чье собственное братство упорно сражалось в кампании на Криптусе вместе с орденом-прародителем. Рядом с этими сверхчеловеческими героями сестра-настоятельница Амити Хоуп из ордена Священной Розы казалась крохотной, а ее потрепанная боевая броня — хрупкой, как фарфор, по сравнению с доспехами гигантских космодесантников. Рядом с ней шел генерал Дрост с Кадии. Несмотря на свое звание и опыт, в мундире он выглядел состарившимся ребенком.

Данте вошел в зал первым. В желто-красном свете его боевая броня играла красными и золотыми бликами. Все Адептус Астартес были при оружии и в боевых доспехах на военном совете.

Стайки герольдов-херувимов влетели в двери, распевая имена присутствующих. Выращенные в чанах серафимы несли кадила, наполняя воздух дымом. Сервочерепа проверили каждый уголок на наличие угроз. Сервиторы-регистраторы, способные лишь двигаться и распознавать речь, собрались вести запись.