Новая семья для Надежды - Татьяна Меньшикова

– Зря ты это сделал, – произнесла Дина. – С Казаном так нельзя.

Интерес на серой собачьей морде вмиг сменился на оскал. Брыли приподнялись, открывая белоснежные, крепко сжатые, клыки. Глухой, словно из адского подземелья, рык донесся до ушей Дины.

– Пошел отсюда, кому сказал! – не внял предупреждению Андрюша и, оборвав пучок травы, размашисто запустил его в собаку. Трава не пролетев и двух метров, никому не причинив вреда, беззвучно спланировала на землю.

Казан сделал шаг вперед. За его спиной показались головы других собак. Они веером рассыпались в траве, беря людей в полукольцо.

– Думаю, тебе пора меня отпустить, если хочешь выбраться отсюда без потерь, – тихо произнесла Дина. Честно говоря, она и сама была напугана сворой. Кто знает, что твориться в собачьей голове? Азарт охоты у этих, полудиких псов, в любой момент может взять вверх над невысокой гранью одомашенности.

– Ага, сейчас, – надменно проговорил Андрюша, упорно не желая признавать, что собачья стая может быть такой же опасной, как и стая волков. Твердым носком ботинка он подковырнул засохшую почву и наклонился, чтобы поднять комок земли. Тем самым, совершив роковую ошибку. Казан не стал ждать, когда в него полетит кусок засохшей глины и, без предупреждения, бросился на мужчину.

Тело собаки весом в семьдесят килограмм и состоящее из сплошных мышц и костей с силой пушечного ядра ударило мужчине в грудь, когда тот почти выпрямился. Андрюшу моментально опрокинуло на спину. Непроизвольно он потянул за собой Дину, не успев выпутать руку из ее волос.

Наверное, то, что Дина оказалась с ним в этот момент в непосредственной близости и спасло мужчину от жуткой смерти. Ей не пришлось делать и шага, чтобы схватить Казана за ошейник, когда его зубы были в сантиметре от заросшей черной щетиной шеи Андрея. В густой шерсти собаки ошейника почти не было видно. Да и не ошейник это был в полном понимании этого слова, так, простая веревка. За нее Потапыч на всякий случай пристегивал Казана, когда хозяева приезжали полюбоваться на свои недостроенные хоромы.

Инстинкт сыграл с ней забавную шутку. Она пыталась спасти своего убийцу от гибели. Нет, не так, решила Дина. Она спасала Казана. Его найдут и пристрелят, как бешеного пса, если он насмерть загрызет человека.

Держать собаку, весом больше, чем сама, было неимоверно трудно. Она уперлась ногами в землю и, откинув корпус назад, в противовес, приподняла пса за ошейник, не давая ему опереться на землю всеми четырьмя лапами.

– Убирайся скорее, придурок, я его так долго не удержу! – перекрикивая хриплый, утробный рык Казана и лай остальной стаи, приказала она Андрюше.

Тот мигом подскочил, стряхнул с ноги пса из своры и прихрамывая, на ходу отбиваясь от остальных собак, бросился к машине.

Цепляя бампером кочки и траву, он развернулся почти на месте. Через пару секунд о его присутствии напоминала только пыль, густым туманом зависшая в безветренном воздухе.

Дина разжала руки. Веревка настолько пережала ей ладони, что она не сразу ощутила свои онемевшие пальцы. Стая, победно потявкивая, возвращалась назад. С замиранием сердца, не зная, чего ожидать от собаки, Дина отступила от Казана на шаг назад. Проснувшийся инстинкт убивать в любой момент мог обернуться против нее.

Казан долго отряхивался всей шкурой, громко фыркал и переступал с ноги на ногу, а потом, довольно щерясь, развернулся к девушке.

Таких добрых глаз Дина не видела еще ни у одной собаки. Хвост его ходил ходуном, не давая задним ногам устойчиво стоять. Дина без сил опустилась в траву. Мокрый язык тут же прошелся ей по щеке. Девушка, не замечая могучего запаха псины, притянула его за шею и расцеловала черный нос.

– Казанчик, хороший мой, умный мой, – приговаривала она, начесывая его за ушами. Остальные собаки стаи, чувствуя перемены в настроении вожака, тоже кружились вокруг девушки, пытаясь урвать свою долю ласки.

– Я вас мясом до отвала накормлю, хорошие мои.

***

Сборы заняли полчаса. Еще час ей пришлось ждать друга Потапыча, который согласился отвезти ее в аэропорт. Потапыч клятвенно пообещал накупить стае отборной говядины. Дина ему верила, как самой себе, и поэтому без сомнений выложила на стол часть своей зарплаты. Себе оставила только на билет.

Место в самолете обошлось не дешево. Единственный билет, который удалось забронировать, был в бизнес-класс. Самолет, старый Боинг отправлялся в полет в девять утра.

Философия Эдика противоречила позиции самой Дины, но, тем не менее, это было поистине помощь на грани чуда. На робкую телефонную просьбу Дины пустить ее к себе переночевать на пару ночей, он взорвался расспросами и выудил ее выложить всю правду. После, он рассержено заявил, что ей надо было обратиться к нему раньше, а не ждать, когда она нацепляет блох в сторожке.

Его отношение к жизни складывалось из буддийских традиций и учений китайских философов. И если Дина считала, что она в долгу перед своим спасителем, то он был уверен в том, что это он обязан теперь заботиться о девушке всю оставшуюся жизнь. Она стала в этом мире новым человеком, которого он осознанно "создал" силой своего желания. Теперь же он должен нести ответственность за нее, как родитель за своего ребенка.

После рассерженной проповеди, Эд все же соизволил пояснить, что его сейчас нет в городе и близ него. Он сопровождает ученых в их изысканиях на южном побережье полуострова Крым. Своеобразные условия Черного моря требуют особой подготовки и его пригласили, как опытного инструктора. И так даже лучше, сделал он выводы после ее истории и потребовал, чтобы она первым же рейсом вылетела к нему, никому не говоря ни слова о цели своего путешествия.

Ночь на жестком кресле зала ожидания. И вот, через два с половиной часа комфортного полета в кожаном кресле бизнес-класса, она приземлилась в жарком аэропорту города Симферополь.

Раскаленный воздух стеганул в лицо, стоило ей выйти на первую ступеньку трапа. Не имея при себе ничего, кроме небольшой сумки, она покинула аэропорт и растерянно остановилась, обводя взглядом площадь перед зданием. Рассаженные по периметру, непривычные для московского взгляда, деревья давали мало тени и после прохладного воздуха здания аэропорта, Дина осознала, как неудачно подобрала одежду. Плотные джинсы и черный лонгслив выдавали в ней неопытную туристку из средней полосы России.

– Эй! Дина!

Она машинально обернулась на свое имя и увидела, как ей призывно машет паренек из короткого кроссовера без верха. Ухватившись одной рукой за раму лобового стекла, другой он размахивал над головой, привлекая к себе внимание. Загорелый, цвета темной бронзы, он сверкал белозубой улыбкой. Выгоревшие на солнце, чуть волнистые волосы закрывали пол-лица. То и дело парню приходилось откидывать назад голову, стряхивая пряди с глаз. Это был не Эдик, но улыбка и манеры были столь похожи, словно они с Эдиком были из одной связки. Так становятся похожи друг на друга люди из одной команды, люди с одинаковым образом жизни. Так похожи друг на друга моряки или заключенные. Монахи одного монастыря или офисные работники. Их объединяет любовь к определенному, только им удобному стилю одежды, манеры, мимика, выражение глаз в конце концов.