Помазанник из будущего. «Железом и кровью» - Михаил Ланцов

В принципе, оставались варианты, связанные с тем, чтобы вообще «забить» на развитие этих мест, ограничившись только военными дорогами и пограничными крепостями. Но в таком случае имелись все шансы потерять Кавказ при малейшем ослаблении державы. Нужно было как-то интегрировать регион в общеимперское пространство, сглаживая внутренние этнические, культурные и языковые противоречия. Но как это делать, Александр не очень понимал. Пока не понимал.

Положительные же стороны поездки были вполне очевидны и не столь запутанны.

Например, цесаревич набрал очень много баллов в среде казачества, получив его широкую поддержку. Это позволяло в предстоящей борьбе за престол, которая с каждым днем становилась все более очевидной, иметь за спиной довольно лихое и мощное войско. Во всяком смысле могущественней, чем текущая имперская гвардия. Хотя, конечно, Саша не планировал доводить до глобальной гражданской войны, но перестраховаться считал все одно – не лишним. К тому же зря ничего не бывает. Теплое отношение казаков к будущему императору есть вполне осмысленная и крайне полезная вещь. По крайней мере, вреда от нее точно не будет.

Помимо этого, Александр смог набрать себе добровольцев «со взглядом горящим». Причем не только из среды казаков. В этом деле и некоторые горские кланы да поселения подсуетились. То есть из Новочеркасска вверх по Дону с ним выехала сборная солянка интернационального толка, в которой имелись и казаки, и осетины, и чеченцы, и черкесы, и многие другие суммарным числом в семьсот тринадцать человек.

Не говорите мне, что эта проблема сложна. Будь она проста, не было бы проблемы.

Фердинанд Фош

В сентябре 1865 года наконец-то завершилось формирование четырех стрелковых и двух артиллерийских полков нового строя. Как раз к возвращению цесаревича в Москву. Поэтому Саша попал практически «с корабля на бал». Перед ним стояла задача не только свести указанные части в единый организм корпуса, но и подготовить к летним учениям 1866 года. А ведь нужда в учениях была острейшая. Требовалось притереть солдат и офицеров друг к другу, наладить полноценное взаимодействие между подразделениями, создать штабы и отладить службы связи. Ничего подобного ни в казармах, ни в классах, ни на плацу сделать не реально. И помочь этому «горю» могли либо боевые действия, либо полноценные, напряженные учения, сопряженные с выполнением различных задач.

Вы думаете, быстро и без санитарных потерь провести дивизию обыденное дело? Ан нет! В свое время Александра Васильевича Суворова только за одно это умение можно было назвать армейским гением. Для сравнения: в 1935–1936 годах руководство РККА проводило Большие маневры. В ее распоряжении были современные средства связи, такие, как радиостанции и телефоны, точные карты, авиация и многое другое. Однако общая отвратительная подготовка личного состава привела к совершенно ужасным результатам. Командиры батальонов и полков путались в трех соснах. Части несли огромные санитарные потери из-за непрофессионального подхода к организации движения колонн, их отдыху, питанию и многому другому. Кому-то покажется, что это незначительные моменты военной машины. И что главное не в этом. Но именно эти мелочи в 1941 году отозвались кровавым эхом от Белого до Черного моря. «Дьявол кроется в деталях!»

Много ли Александр смог собрать под знамена Московского корпуса? По меркам 1865 года, вполне достойные силы – двадцать семь тысяч человек, при шести тысячах лошадях, преимущественно, конечно, тягловых. Из вооружения имелось сто сорок четыре орудия и двести восемьдесят восемь пулеметов, не считая винтовок, револьверов и сабель. Сила – сравнимая с армией Датского королевства в отгремевшей датско-австро-прусской войне.

Но тут нужно особенно отметить, что, несмотря на комплектацию по конкурсу лучшими солдатами, унтерами и офицерами этого корпуса, люди цесаревича на этом не остановились. Само собой, дабы не мешаться под ногами, с территории бывшего Московского генерал-губернаторства были выведены старые части, стоявшие там. Помимо этого, устроены многочисленные учебные роты для добровольцев, условно подходящих в войска нового строя. В конце концов, ограничиваться одним корпусом Александр не собирался. Да и вообще, отработку полноценных, качественных «учебок» требовалось начинать как можно раньше, дабы не попасть впросак при переходе на частично призывную армию.

* * *

В ходе работы с такой массой единообразных войск возникла куча проблем самого разного характера. В частности, Владимир Александрович[86]на свой страх и риск внес ряд дополнений в форму. Упрощению подвергся полевой китель, унифицированный для всех званий и родов войск по покрою и цвету материи. Головными уборами, также утвержденными для всех родов войск и званий, в полевой форме стали обычные матерчатые кепи с козырьком. Ну и появились более совершенные сапоги с качественной и грубой подошвой, усиленной подковками. И как самый главный шаг своего тряпичного командования, Вова упразднил на некоторое время парадно-выходную форму, так как полноценно снабдить части и полевой не удавалось. Огромное количество брака и халтуры стало обыденностью. В редкой партии прибывающих кителей или сапог принималось хотя бы на двадцать процентов.

Причиной подобных проблем были и слабость московских мощностей по пошиву одежды, в том числе и технологическая, и вороватость «бизнесменов». Конечно, Путятин мог совершенно спокойно их всех перевешать, но кто тогда работать будет? Вот и приходилось администрации Александра, используя методы анально-генитальной терапии, наставлять предпринимателей на путь истинный. В конце концов Саша, прошедший в прошлой жизни путь от обычного рядового бойца, не собирался вести свой корпус в поход без должного обмундирования. Да и вообще – каждый рядовой обходился ему в подготовке значительно дороже, чем в старой гвардии стоил императору любой полковник. А как гласит первое правило банкира: «Защищайте свои инвестиции».

Впрочем, по снабжению частей проблемы были только с обмундированием, так как его приходилось закупать у сторонних подрядчиков, не привыкших к тому, чтобы русская Императорская армия воротила нос от «сапог с картонными подошвами». Все же, что производилось на заводах цесаревича, имелось в избытке.

Отдельным вопросом стала артиллерия.

Первоначально на вооружение частей Московского корпуса поступали четырехфунтовые нарезные пушки образца 1860 года. Как раз те самые орудия, которые сопровождали Сашу в его Американской кампании. Настолько убогие, что он при первой возможности заменил эти «передовые решения» на полевые пушки Армстронга.

Поставки орудий Маиевского стали вынужденной мерой, так как артиллерийским расчетам требовалось учиться стрельбе из нарезных пушек. Изучать, так сказать, баллистику в деле. Тем более этот шаг был важен в свете фактически полного отсутствия практики в Императорской армии. Смешно сказать – прицельной стрельбе канониров никто не учил, ограничиваясь лишь редкими и комичными демонстрациями вроде пальбы из пушек по гигантским дощатым щитам с малой дистанции. Поэтому Александр не стал воротить нос от этого «медного убожества» и, быстро выделав их в нужном объеме, стал гонять расчеты в хвост и гриву. Не жалея ни снарядов, ни орудий. Благо что на его заводах такие примитивные стволы изготавливались без особенных затруднений.