Рабыня - Михаил Щукин

— Точно, что-то слышала. Папа с мамой как-то разговаривали.

— Не перебивай. Это было года три назад, я еще мало что понимала тогда, только на адептку сдала, и мама начала меня учить тому, чем занимается. После этого, мама все время работала над курсом, и меня учила как работать. А в последнее время даже позволяла работать самостоятельно. В общем, нам с ней удавалось брать под контроль даже пятый уровень измененных. Правда не всегда. Надо еще работать на сложными случаями, что в четвертом, что в пятом. А вот для третьего уровня изменения результат гарантирован.

— Не может быть!

— Я не вру. Но я вот о чем. Курс процедур для разных уровней сильно отличается, а для каждого пациента его надо еще адаптировать. Но есть процедуры общие, для всех уровней. Ведь правящие, это те же измененные, только другого уровня. Ведь так?

— Да, — Иллис сосредоточенно слушала и старалась отвечать односложно.

— Ну вот, я могу попробовать что-то сделать на тебе. Первый цикл, длится около недели. И его нельзя прерывать. А то будет очень плохо. А потом уже как решишь, можно и к лекарствам вернуться. Разработка индивидуального комплекса процедур обычно занимает у мамы месяц-два, у меня наверно все три. Так что это не про нас. Мы раньше расстанемся.

— Ты знаешь какие они отвратительные на вкус. — Иллис сморщилась от отвращения.

— Слышала, на это каждый с синдромом жалуется. Вам обычные средства не помогают. Делают под каждого отдельно. И любые примеси для вкуса сразу все портят. Это общеизвестно. Но, я уже говорила. Я не хочу иметь с вами ничего общего. Тебе помогу только потому, что это в моих интересах. Я нуждаюсь в тебе, как в заложнице, а контролировать тебя не хочу. Если потом меня выдашь, я заявлю, что ты все выдумала.

— Хорошо, хорошо, я в общем-то согласна. Это даже здорово! Но почему это тайна!

— Подожди. Техника Альтер не такой пушистик, как кажется по началу. Мы работаем со всеми точками на теле. И проследить воздействие может только другой мастер. Если захотеть, через эти точки пациента можно и убить, причем не сразу. Нажав точку сегодня, можно заставить остановиться сердце, скажем через неделю, или месяц.

— А через год? — Живо поинтересовалась Иллис.

— Нет, максимум два три месяца. Э, ты, что не веришь?

— Верю. Я же лежу сейчас, хоть и должна уже выть от боли. Когда Вирту во время такого приступа не успели дать лекарство, он себе руку сломал во время судороги. Но Майя, ты же сама просчитала, мне не успеть добраться до дворца. А избавиться друг от друга можно было и раньше.

— Ну я рассказала, теперь по этике Альтер ты должна дать согласие.

— Уже дала. Больно будет?

— Нет, только первые дни мне придется много спать. Я все-таки первый раз сама буду работать, без мамы. Прикрыть меня некому. Поэтому буду сильно уставать. — Глубоко вздохнув, Майя осторожно протянула руки к принцессе. — Для начала, давай тебя разденем.

Спустя почти час непонятных для Иллис манипуляций, Майя устало вытянулась на спальнике и мгновенно заснула. Иллис приподнявшись, осторожно укрыла ее спальником. Сама она спать не хотела. Чувствовала она себя просто великолепно. Поэтому улегшись на спину, тихо смотрела на всполохи, мелькавшие в грязном окне полуподвала. На улице, гроза только набирала силу. А Иллис, впервые в жизни, просто слушала раскаты грома, наслаждалась покоем в своем теле и совершенно не испытывала привычного страха в ожидании очередного приступа боли во время грозы.

Утром, пока Майя все еще спала, Иллис осторожно достала из рюкзачка остатки продуктов и постаралась приготовить завтрак.

Майя, открыв глаза, застала ее грустно смотрящей на импровизированный столик на полу.

— Что продукты кончились?

— Угу. Это все что есть.

— Тут недалеко мы проходили мимо вывески продуктовой лавки, сходим.

— Вычислят же.

— Меня нет — Майя только презрительно фыркнула — Ваши ищейки вообще не слишком умные. Фотка с прошлого года. Я тогда хорошо питалась, и меня ни разу не били плетьми до потери сознания. Так что сейчас меня даже соседские мальчишки не узнали бы.

— А я?

— А ты на листовке в платьице, с какого-то приема или пикника на полянке. На себя сейчас глянь.

Иллис молча осмотрела себя. Возразить было нечего. В мужском костюме, явно большего размера, с пыльными волосами и неумытым лицом, на принцессу она походила меньше всего.

— Тебе волосы под кепку надо убрать, вообще за местного мальчишку сойдешь.

— Думаешь?

— Я тоже под пацана заделаюсь. Надеюсь, днем тут между районами разборок не происходит. А в прочем, нам только продукты докупить, и сваливать надо, подальше.

— На границу? — Иллис вяло начала собирать свой спальник.

— Не сейчас. Судя по листовке и патрулю, меня крепко обложили. Похоже, меня просчитали и границы перекрыты. Отсидеться надо. Уйдем по глубже в трущобы и заляжем, как папа рассказывал. Курс с тобой закончу, и ты сможешь вернуться. А я уйду подальше.

— Не доверяешь?

— Правильнее сказать не верю. И давай без обид. Хорошо?

— Ладно, единый с тобой. Но все-таки ты зря. У меня была возможность помешать тебе и раньше.

— Зато теперь появилась причина. Только учти. Даже если меня оставят из-за этого в живых, по правилам врачей, любое лекарство признается не сразу. В обители например, новую технику и даже отдельную процедуру сперва проверят. Надо доказать, что новое, действительно полезно и лучше старого, потом надо испытать на добровольцах, минимум три человека (или не человека). Только если все хорошо, начинают применять. Сначала, на небольшом количестве пациентов, то же предупрежденных и отобранных заранее, а уже потом учат практикующих мастеров и подмастерьев ее использовать. У врачей, кажется, что-то похожее есть. Я это к тому, что тебе добровольцем никак не светит быть. Даже если я сломаюсь и соглашусь показать все. Может через несколько лет. И вряд ли это буду я.

— Я же слово дала! — Иллис с возмущением и обидой смотрела на Маю. — Твои слова можно и за оскорбление принять.

— Как хочешь. — Майя встала напротив Иллис. — Может я и не права, но не тебе меня переубеждать. Это мое мнение, предлагаю его просто учитывать и все.

— Ладно. Но все-таки ты не права. Это уже мое мнение, и то же просто его учитывай. И уходить от тебя я не собираюсь, не надейся.

Поход в магазин не привлек чужого внимания. Продавец, даже не смотрел на них. И закупив необходимое, девочки, ни кем не замеченные, не торопливо направились по улице в глубь окраинных трущоб.

Улицы были на удивление пустынны. Только иногда встречались редкие одинокие прохожие. Причем, Девочки с удивлением заметили, что все они старались держаться подальше не только от них, чужих здесь. Но и друг от друга. Несколько раз, в дали видели патруль. Но стражники так же не спешили всматриваться в лица всех встречных. Скорее, да же на оборот, тоже старались держать дистанцию и осматривали зачем-то подворотни и дворы окружающих развалин.