📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгБоевикиГорячая тень Афгана - Андрей Дышев

Горячая тень Афгана - Андрей Дышев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 73
Перейти на страницу:

Офицер, которого звал Довгий, остановился, близоруко прищурился, улыбнулся и тоже взмахнул рукой.

— Здорово! — отозвался он. — Только вчера вспоминал тебя, да все никак не собрался позвонить. Какими судьбами в наши края? Хвораешь?

Они быстро шли друг к другу, и я начал отставать от полковника. Все, подумал я, судорожно стискивая рукоять пистолета под курткой, я его упустил. Хитрая крыса, он сделал так, чтобы машину не пропустили, и повел меня пешком по центральной аллее, где наверняка можно было встретить знакомого.

— Слушайте меня, полковник, — зашептал я Довгому со спины. — Я даю вам пять минут. После разговора останетесь на месте и будете ждать меня до тех пор, пока я сам не подойду к вам. Если попытаетесь уйти — я не промахнусь, даю вам слово. Наблюдаю за вами из кустов.

Я не был уверен, что это предупреждение изменило ситуацию в мою пользу, но, уходя, надо было что-то сказать. Довгий обнялся с Гешей, они похлопали друг друга по плечу, а я, не снижая темпа, свернул на тропу. Перед тем как скрыться за кустами, на мгновение оглянулся и поймал взгляд Довгого.

Даже если он сейчас поднимет тревогу, думал я, бегом пересекая лужайку, разделяющую главную аллею и хирургический корпус, то отыщет меня не сразу — я ведь ничего не говорил ему про морг, а сказал лишь, что мы едем в госпиталь.

Еще издали я увидел, что у входа в морг стоит автофургон с красным крестом на борту. Ни водителя, ни кого-либо другого рядом не было, и я зашел в двери незамеченным, закрыл их за собой и через ручку просунул доску, запирая, как на засов.

— Бленский! — крикнул я, и мой голос разнесся по коридору эхом. — Бленский, черт тебя возьми, куда ты пропал?

Начальника морга, повидавшего на своем веку многое, начальственный окрик не испугал. Он лишь вяло отозвался из своего кабинета, и я расслышал что-то вроде: «Кого еще там принесло?»

Я открыл дверь его кабинета ногой. Начальник морга сидел за столом и пил чай. Рядом со стаканом пестрела этикетками горка конфет. Увидев меня, Бленский сгреб конфеты в ящик стола, закинул черную прядь на лысину и разочарованным голосом сказал:

— А, это ты, Вакула. Громко очень. Чай будешь?

Я стремительно подошел к столу, смел с его поверхности на пол чашку, книги и журналы, схватил Бленского за горло и тотчас приставил к его голове ствол пистолета.

— Прощайся с жизнью, — сказал я голосом, не сулящим ничего хорошего. — Ты будешь восьмым, кого сегодня погрузят в «Черный тюльпан».

Бленский стал энергично дожевывать конфету. При этом он медленно вставал из-за стола. Чуб снова свалился с лысины и закрыл ему пол-лица. Я оттянул пальцем ударник, и «магнум» очень впечатляюще клацнул.

— Что я тебе сделал? — прохрипел Бленский. — Не надо стрелять, давай объяснимся…

— Давай! — Я оттолкнул его от себя, и Бленский ударился спиной о металлический сейф, стоящий позади него. — Где гробы?

— Какие гробы? — Бленский еще приходил в себя, крутил шеей, массировал ее рукой и не понимал, о чем я его спрашиваю.

— Которые будут отправлять «Тюльпаном»!.. Быстро отвечать! — Я сунул ствол ему под нос. — Все делать быстро и четко, ты меня понял?

— Да, да, да! — закивал Бленский. — Гробы в преисподней.

— Где?

— Ну, там, у входа, комнатушка. Я ее так называю.

— Веди!

Задевая угол стола, стулья, Бленский выскочил в коридор и, оглядываясь на меня, засеменил к входу.

— Где водитель фургона?

— Пошел за солдатами. Чтобы помогли загрузить… Вот здесь гробы.

— Открывай!

Он стал хлопать себя по карманам, будто отряхивался от пыли, вытащил ключи, дрожащей рукой долго ковырялся в замке и, наконец, открыл дверь. Я по-джентльменски пропустил его вперед и, закрыв за собой дверь, знаком показал ему, чтобы он заперся.

Мы стояли в маленькой комнате, в которой из мебели находился лишь стол. На единственном окне висели жалюзи, оттого в «преисподней» было сумрачно. На полу, перпендикулярно к стене, стояли одинаковые ящики, сколоченные из неотшлифованных и плохо подогнанных друг к другу досок. Сквозь щели проглядывал белый металл.

— Накладные!

Голос невольно стал тихим — почти шепот. Говорить громко в присутствии покойников было кощунственно.

Бленский метнулся к столу, сгреб с него бумаги и принес их мне.

— Тут накладные, разрешение и остальная документация.

Я опустил глаза и посмотрел на накладную, лежащую сверху. Груз, учетный номер, получатель, а ниже — наименование груза: «Локтев Владимир Данилович. Вскрытию не подлежит».

Я судорожно сглотнул. «Наименование груза»… Что ж это за дебил такой, окончательно отупевший бюрократ, которому пришло в голову оформлять на погибших — на войне или нет, неважно — такие накладные?

Следующий — Умаров, затем Марыч, Сапармуратов, Искренко… Двое последних, как и Локтев, адресованы на Москву. И гробы так же не подлежат вскрытию. Значит, тела изуродованы сильно. Мальчишки, мальчишки, упаковали вас, пронумеровали, превратили в груз, и к вашим светлым именам цепляют мертвые души.

Накладная на Гусева Анатолия Ивановича была последней. Учетный номер — 37/99. В графе «Получатель» — «Москва, Волзов Игнат Юрьевич (по требованию)».

Бленский заметил, что я долго рассматриваю накладную на Гусева, и стал волноваться. Его руки пришли в движение: он то почесывался, то теребил свои редкие волосы, то поправлял на себе рубашку. Я пошел вдоль ящиков, сверяя номер. Вот он, крайний справа, 37/99.

Если я ошибаюсь, подумал я, то душа этого мальчика меня до конца жизни в покое не оставит.

— Отрывай доски! — сказал я Бленскому, чувствуя, как у меня начинает предательски дрожать голос.

— Какие доски? — глаза начальника морга наполнились ужасом.

Я кивнул на ящик.

— Зачем? — едва слышно произнес он.

Я не знал, что ему ответить, смог лишь взмахнуть пистолетом и произнести:

— Ну!

Бленский нерешительно подошел к ящику и встал над ним, не зная, за какую доску хвататься.

— Да проснись же ты! — взорвался я и толкнул его в спину.

Бленский рванул на себя одну доску, вторую.

Они были прибиты короткими гвоздями и отдирались легко.

— Хватит? — спросил он.

— Весь верх отдирай! Время, Бленский, время!

В «преисподней» стоял жуткий треск и скрип, словно ожили все покойники и стали ломиться на волю. Меня трясло, как в лихорадке. Я начал ходить по комнате взад-вперед, поглядывая на согнувшегося Бленского, на обнажившееся нутро ящика, в котором матово поблескивала крышка цинкового гроба.

Он полностью разобрал верх ящика и, повернувшись ко мне, выпрямился. На его лбу выступили капельки пота, черная прядь налипла к румяной щеке, почти закрыв собой один глаз.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 73
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?