Приключения Оливера Твиста - Чарльз Диккенс

— Все в порядке! — крикнул Сайкс, осторожнопосматривая вокруг.

Нэнси наклонилась к ставням, и Оливер услышал звонколокольчика. Они перешли на другую сторону улицы и несколько минут стояли подфонарем. Послышался шум, словно кто-то осторожно поднимал оконную раму; авскоре после этого потихоньку открыли дверь. Затем мистер Сайкс без всякихцеремоний схватил испуганного мальчика за шиворот, и все трое быстро вошли вдом.

В коридоре было совсем темно. Они ждали, пока человек,впустивший их, запирал дверь на засов и цепочку.

— Кто-нибудь есть? — спросил Сайкс.

— Никого, — ответил голос.

Оливеру показалось, что он его слышал раньше.

— А старик здесь? — спросил грабитель.

— Здесь, — отозвался голос. — Он здоровострухнул. Вы думаете, он вам не обрадуется? Как бы не так!

Форма ответа, как и голос говорившего, показались Оливерузнакомыми, но в темноте невозможно было разглядеть даже фигуру говорившего.

— Посвети, — сказал Сайкс, — не то мы свернемсебе шею или наступим на собаку. Береги ноги, — если тебе случится на неенаступить.

— Подождите минутку, я вам посвечу, — отозвалсяголос.

Послышались удаляющиеся шаги, и минуту спустя появилсямистер Джек Даукинс, иначе — Ловкий Плут. В правой руке у него была сальнаясвеча, вставленная в расщепленный конец палки.

Молодой джентльмен ограничился насмешливой улыбкой в знактого, что узнал Оливера, и, повернувшись, предложил посетителям спуститьсявслед за ним по лестнице. Они прошли через пустую кухню и, войдя в низкуюкомнату, где пахло землей, были встречены взрывом смеха.

— Ох, не могу, не могу! — завопил юный ЧарльзБейтс, заливаясь во все горло. — Вот он! Ох, вот и он! Ах, Феджин,посмотрите на него. Да посмотрите же на него, Феджин! У меня сил больше нет.Вот так потеха! Эй, кто-нибудь подержите меня, пока я нахохочусь вволю!

В порыве неудержимой веселости юный Бейтс повалился на пол ив течение пяти минут судорожно дрыгал ногами, выражая этим свой восторг. Затем,вскочив, он выхватил из рук Плута палку со свечой и, подойдя к Оливеру,принялся осматривать его со всех сторон, в то время как еврей, сняв ночнойколпак, отвешивал низкие поклоны перед ошеломленным мальчиком. Между тем Плут,отличавшийся довольно мрачным нравом и редко позволявший себе веселиться, еслиэто мешало делу, с великим прилежанием обшаривал карманы Оливера.

— Посмотрите на его костюм, Феджин! — сказалЧарли, так близко поднося свечу к новой курточке Оливера, что чуть было ее неподпалил. — Посмотрите на его костюм! Тончайшее сукно и самый щегольскойпокрой! Вот так потеха! Да еще книги в придачу! Да он настоящий джентльмен,Феджин!

— Очень рад видеть тебя таким молодцом, мой милый —сказал еврей, с притворным смирением отвешивая поклон. — Плут даст тебедругой костюм, мой милый, чтобы ты не запачкал своего воскресного платья.Почему, же ты нам не написал, мой милый, и не предупредил о своем приходе! Мыбы тебе приготовили что-нибудь горячее на ужин.

Тут юный Бейтс снова захохотал так громко, что сам Феджинразвеселился, и даже Плут улыбнулся, но так как в этот момент Плут извлекпятифунтовый билет, то трудно сказать, чем вызвана была его улыбка — шуткой илинаходкой.

— Эй, это еще что такое? — спросил Сайкс, шагнуввперед, когда еврей схватил билет. — Это моя добыча, Феджин.

— Нет, нет, мой милый! — воскликнул еврей. —Это моя, Билл, моя. Вы получите книги.

— Как бы не так! — сказал Билл Сайкс, срешительным видом надевая шляпу. — Это принадлежит мне и Нэнси, а не то яотведу мальчишку обратно.

Еврей вздрогнул. Вздрогнул и Оливер, но совсем по другойпричине: у него появилась надежда, что его отведут обратно.

— Отдайте! Слышите! — сказал Сайкс.

— Это несправедливо, Билл. Ведь правда же,Нэнси? — спросил еврей.

— Справедливо или несправедливо, — возразилСайкс, — говорят вам, отдайте. Неужели вы думаете, что нам с Нэнси толькои дела, что рыскать по улицам и похищать мальчишек, которых сцапали по вашейвине? Отдай деньги, скупой, старый скелет! Слышишь!

После такого увещания мистер Сайкс выхватил билет, зажатыймежду большим и указательным пальцами еврея, и, хладнокровно глядя в лицостарику, старательно сложил билет и завязал в свой платок.

— Это нам за труды, — сказал Сайкс, — аследовало бы вдвое больше. Книги можете оставить себе, если вы любитель чтения.Или продайте их.

— Какие они красивые! — сказал Чарли Бейтс, корчагримасы и делая вид, будто читает одну из книг. — Интересное чтение,правда, Оливер?

Видя, с какой тоской Оливер смотрит на своих мучителей, юныйБейтс, наделенный способностью подмечать во всем смешную сторону, пришел в ещеболее исступленный восторг.

— Это книги старого джентльмена! — ломая руки,воскликнул Оливер. — Доброго, славного старого джентльмена, которыйприютил меня и ухаживал за мной, когда я чуть не умер от горячки! О, прошу вас,отошлите их назад, отошлите ему книги и деньги! Держите меня здесь до концажизни, но отошлите их назад. Он подумает, что я их украл. И старая леди и все,кто был так добр ко мне, подумают, что я их украл! О, сжальтесь надо мной,отошлите их!

Произнеся эти слона с безграничной тоской, Оливер упал наколени к ногам еврея и в полном отчаянии ломал руки.

— Мальчик прав, — заметил Феджин, украдкойосмотревшись вокруг и сдвинув косматые брови. — Ты прав, Оливер, ты прав:они, конечно, подумают, что ты их украл. Ха-ха! — усмехнулся еврей,потирая руки. — Большей удачи быть не могло, как бы мы ни старались.

— Конечно, не могло, — отозвался Сайкс. — Яэто понял, как только увидел его в Клеркенуэле с книгами под мышкой. Все впорядке. Эти люди — мягкосердечные святоши, иначе они не взяли бы его к себе вдом. И они не будут наводить о нем справки, опасаясь, как бы не пришлосьобратиться в суд, а стало быть, отправить его на каторгу. Сейчас он вбезопасности.

Пока шел этот разговор, Оливер переводил взгляд с одного надругого, словно хорошенько не мог понять, что происходит; но когда Билл Сайксумолк, он вдруг вскочил и вне себя бросился вон из комнаты, испускаяпронзительные вопли, призывающие на помощь и гулко разносившиеся по пустынномустарому дому.

— Придержи собаку, Билл! — крикнула Нэнси,рванувшись к двери и захлопнув ее, когда еврей и его два питомца бросились впогоню. — Придержи собаку. Она разорвет мальчика в клочья!