Опасный защитник - Джанет Чапмен

Уиллоу сразу же разжала ноги и дала ему возможность разорвать маленький блестящий пакетик – один из трех, как она успела заметить. При этом Дункану пришлось освободить ее руки, чем Уиллоу немедленно воспользовалась. Она тут же принялась жадно гладить и терзать его великолепное тело, широкую грудь, мускулистые плечи – и скоро почувствовала, как и он задрожал от нетерпения.

Уиллоу широко улыбнулась:

– Неужели ты захватил всего три штуки?

Не отвечая, Дункан надел презерватив и только после этого посмотрел на нее.

– А я-то думала, ты предусмотрительный человек, – продолжала Уиллоу, не обращая внимания на опасный блеск его глаз. – Хорошо, что моя сестра знает меня лучше, чем ты, и положила мне в чемодан два десятка.

Так же молча Дункан опять поймал руки Уиллоу, закинул их на подушку и, немного приподнявшись, медленно опустился между ее бедер. Коротко вдохнув, Уиллоу замолчала, почувствовав, как горячий кончик его члена уперся в нее.

Свободной рукой Дункан откинул волосы с ее лица и неторопливо поцеловал в висок. Уиллоу не могла уже больше терпеть. Снова обхватив его бедрами, она выгнулась дугой и жарко зашептала ему прямо в губы:

– Пожалуйста… Дункан… сейчас… пожалуйста…

Наверное, и терпение Дункана иссякло, потому что он отпустил ее руки и очень осторожно, с невыносимой медлительностью вошел в нее.

Уиллоу хрипло выдохнула и попыталась расслабиться, но ничего не получилось, потому что сердце ее колотилось, как прибой о камни острова Тандер. Она не могла понять, что возбуждает больше: плоть Дункана, заполняющая ее изнутри, или неотрывный, пронизывающий взгляд его зеленых глаз.

Для Уиллоу все кончилось, едва успев начаться. Словно давно сжатая, тугая пружина вдруг лопнула и распрямилась где-то внутри, пронзив ее всю с головы до пят острым, как боль, наслаждением.

Ее крик эхом отозвался в маленькой каюте. Дункан, не прекращая движений, лишь немного замедлил темп, давая Уиллоу возможность передохнуть, чтобы затем снова увлечь за собой в чувственную бурю. Не отводя от Уиллоу глаз, он замечал каждую ее реакцию, каждую эмоцию. На этот раз они кончили одновременно, и его хриплый возглас радости смешался с ее счастливым стоном.

Еще какое-то время Дункан не спешил выходить из нее, и, по-прежнему глядя друг другу в глаза, они молча прислушивались к последним пульсациям плоти, все еще слитой в одно горячее целое.

Наконец он закрыл глаза и со вздохом откинулся на спину. Уиллоу лежала, глядя на потолок, и улыбалась. Слава Богу, с засухой покончено, а ради такого благодатного дождя стоило и потерпеть.

– Да, – пробормотал Дункан, – засуха – это тяжелое испытание для тела.

Поняв, что произнесла последние слова вслух, Уиллоу повернулась и с любопытством посмотрела на него.

– Не хочешь же ты сказать, что за последние полтора года у тебя тоже никого не было?

– А ты считаешь, что я пользуюсь двойными стандартами? – нахмурился Дункан. – От тебя требую верности, а сам прыгаю из одной постели в другую?

– Но ты же…

Он зажал ее рот ладонью:

– Чур, не ругаться.

Помотав головой, Уиллоу высвободилась.

– Я хотела сказать, что ты же мужчина, – объяснила она и погладила его по щеке. – А я всегда знала, что верный мужчина – это мертвый мужчина.

– Или влюбленный до беспамятства, – проворчал Дункан и натянул на их разгоряченные тела одеяло. – Даю тебе тридцать минут на сон, – сказал он, прижимая Уиллоу к себе. – Нет, десять, после чего я намерен нанести существенный урон запасам, сделанным твоей предусмотрительной сестрой.

Весь остаток утра они провели, неторопливо и нежно занимаясь любовью и окончательно положив тем самым конец затянувшейся двойной засухе. Иногда они ненадолго засыпали, убаюканные легким покачиванием шхуны, потом просыпались и опять принимались радостно и медленно познавать друг друга или просто лежали обнявшись и молчали. Дункану казалось, что ему никогда не удастся насытиться окончательно, никогда не сможет он прижать к себе Уиллоу так крепко, чтобы исчезла из памяти та страшная ночь, когда он чуть не потерял любимую женщину. И Уиллоу, похоже, чувствовала то же самое.

Она спала, прижавшись к нему всем телом, и Дункан уже не понимал, где кончается он и начинается она. Ее теплое дыхание щекотало ему грудь, забинтованная рука была надежно спрятана под мышкой, а правую ногу она закинула на него, словно опасаясь, что он может исчезнуть.

Дункан глубоко вздохнул, разглядывая потолок. Если это так, то Уиллоу напрасно беспокоится. В ближайшие сто лет покидать ее он не намерен.

Над головой негромко тявкнул Микки, и Дункан услышал, как его когти простучали по палубе в сторону кормы. Похоже, их медовый месяц закончился. Наверное, приближается лодка Джеймса и Джейн, а это означает, что надо на время забыть о любви и заняться зловещими тайнами. Дункан знал, что не успокоится до тех пор, пока все тайны не будут разгаданы и Уиллоу больше ничто не сможет угрожать. Дункан осторожно разбудил ее:

– Просыпайся, детка, пора одеваться. У нас гости.

– Пусть уезжают, – пробормотала она, не открывая глаз. – Что ты сделал со мной, Дунки? Я не могу пошевелиться.

Он сел в постели, потянул за собой Уиллоу и отбросил волосы с ее недовольного лица.

– Похоже, я чего-то недоделал, раз ты просыпаешься в таком дурном настроении.

– Ну-у, это можно исправить прямо сейчас, – протянула она, лениво пробежала пальцами по его груди, животу и потянулась ниже…

Дункан успел остановить ее руку до того, как она достигла цели. Он решительно встал с койки и, невзирая на сопротивление, поставил на ноги Уиллоу.

– Душ здесь такой маленький, что в нем поместится разве что белка, – сообщил он, подталкивая ее к маленькой дверце. – Пока ты моешься, я достану твой чемодан. Оставь его здесь, когда оденешься. Я не хочу, чтобы ты поднимала что-нибудь тяжелее кружки кофе. – Поторапливая, он слегка хлопнул ее по попке.

Закутавшись в одеяло, Уиллоу прохромала к душевой кабинке, раскрыла дверцу и надменно бросила через плечо:

– Кстати, я сегодня еще не завтракала.

– А Джейн умеет готовить? – поинтересовался Дункан, натягивая джинсы.

– Джейн не умеет даже намазать хлеб маслом, – ехидно сообщила Уиллоу. – Так что готовить придется вам с Джеймсом.

Дункан замер с рубашкой в руках.

– Напомни мне, пожалуйста, зачем мы берем с собой женщин?

– Ты хочешь сказать, зачем мы берем с собой мужчин? – парировала Уиллоу. – Это мы, женщины, мозговой центр этой операции. А вы с Джейсоном – всего лишь грубая физическая сила.

И, царственным жестом сбросив одеяло, она скрылась в душе. В тот же момент Дункан почувствовал, как что-то толкнулось в борт судна.