Дело черного мага. Том 2 - Кирилл Клеванский

— Как не толерантно, — хмыкнул Грибовский.

Перекатившись в сторону, поляк поднялся на правое колено и, выхватив револьвер, крутанул барабан, ловко остановив его вращение на одной из нужных пуль.

— Приятного аппетита, мразь! — выкрикнул он и нажал на спусковой крючок.

Так уж исторически сложилось, что это был первый раз, когда Алекс собственными глазами видел действие зачарованного оружия.

Перед дулом револьвера, одна за другой, вспыхнули десятки огненных печатей. Подушечки пальцев не просто закололо — их будто в кипяток опустили. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что сейчас в полет сорвется заклинание полной мощи чертового Адепта. Не меньше.

И так оно и произошло.

С оглушающим ревом, излучая жар, точно так же спокойно плавящий каменно-адамантиеввый стены, по воздуху побежал гигантский огненный… не то лев, не то пума, а может и тигр. В общем, что-то немного кошачье и очень-очень сильно опасное.

Пещера Бромвурда и так выглядела будто побывала в центре урагана, но теперь к стихии воздуха добавилась еще и огненная.

Разбросанные бумаги, не успевая сперва даже пеплом стать, исчезали во вспышках розоватых искр. Деревянные обломки, некогда бывшие стойками и столами, оборачивались черными головешками, чтобы мгновением позже превратиться в ворох горячей пыли.

Даже железные осколки кузницы и каких-то станков, которыми пользовался гном — плавились, оборачиваясь кипящими лужами серебристой субстанции.

Огненная кошка, отталкиваясь от воздуха, оставляя за собой висящие в пространстве огненные следы, зигзагами мчала к своей цели. Закутанной в рваный, коричневый балахон, трехметровой твари.

С очередным ревом, от которого с потолка полился лавовый дождь, она огненным шаром врезалась в свою цель.

— Log’shak’mah, — прозвучал голос. Слишком низкий, и слишком… многоплановый, будто говорило сразу несколько людей. Такой нельзя спутать с человеческим.

Перед существом поднялась пелена того же хаотического сияния и огненная кошка буквально потонула в ней.

— Не может быть… — глаза Алекса расширились от удивления. А удивить опытного Черного Мага было достаточно сложно. Если не сказать — почти невозможно.

Видимо Грибовкий пришел к тем же выводам. Вновь подхватив ненадолго

опешившего Дума, он с силой оттолкнулся и буквально перелетел с десяток метров, приземлившись за единственным уцелевшим… нечто, что могло бы сойти за убежище.

Кажется, раньше это был офис гнома, но теперь от него осталась только одна стена из мутного стекла. И вот это самое стекло, как раз таки, и было с адамантиевой пленкой. Безумно дорогое. Такие, обычно, ставили в банках или магокарах первых лиц стран.

Алекс никогда не верил гному, когда говорил, что весь офис оборудован подобными. И не зря. Из четырех стен — только одна и та…

— Что это за хрень такая?! — Грибовский, высунувшись из-за углу, вновь крутанул барабан.

Алекс не видел, что там произошло, но учитывая, что пещеру, на мгновение, затопил белый свет, а подушечки пальцев вновь как в кипяток опустили, то револьвер поляка в очередной раз выдал заклинание Адепта шестидесятого уровня.

— Демон-колдун.

— А ты еще кто такой?!

Поляк, втянувшись обратно за укрытие (как раз вовремя — мимо пролетел пылающий хаосом оскаленный, клыкастый череп) приставил дуло пистолета ко лбу гнома.

Бромвурд выглядел не лучшим образом. Весь в саже, он тяжело дышал и придерживал квадратной лапой левый бок из которого толчками била густая сероватая кровь. Будто жидкий, мокрый камень…

— Кажется… ты говорил, что убьешь меня… при нашей… следующей встрече, Алуд, — прохрипел лысый.

— Именно, — кивнул Алекс. — так что не думай бросить кони быстрее, чем я отправлю тебя на свидание к чернобородому.

Броми слегка ухмыльнулся. Окровавленные губы сложились в нечто жуткое и пугающее.

— Камни и скалы… Алуд… это демон-колдун.

— И без тебя вижу, — кивнул Алекс. В его голове уже крутились шестеренки, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

Увы, выход, кажется, был один.

И не самый приятный.

Ну, только, разумеется, если ты не самоубийца и не фанат накладывать на себя руки.

— Мне жаль прерывать ваш милый диалог, — Грибовский, только что выстрелив в третий раз, вернулся обратно за укрытие. — Но, может, кто-то мне уже пояснит, что за, проклятье, демон-колдун?!

— Маг, — ответил Алекс. — демон, которые владеет магией Хаоса.

— Типо — как ты?

— Да. Только на несоизмеримо высоком уровне.

— И что?

— А то, что эта тварь может в одиночку вынести отряд Адептов и даже не вспотеть, — сверкнул глазами Дум. — оперативник отдела демоноборцев Гвардии мог бы посвятить пару вечеров изучения матчасти.

— Вечера, обычно, я посвящаю тому, что спасаю задницу одного очень склочного черного мага, — огрызнулся Грибовский. — И по мне, пусть это будет хоть суккубу-нимфоманка, вопрос в другом — как нам его завалить?

— Никак, — прохрипел гном. — демоны-колдуны… это… убийцы. Камни и скалы… они… сама… смерть…

Алекс немного по-другому посмотрел на Бромвурда. Откуда у простого гнома-контрабандиста такие познания в иерархии Хаоса?

— Я видел смерть, — хмыкнул Алекс. — и, поверь мне, лысый, она куда симпатичнее этого ублюдка.

С этими словами Дум поднялся в полный рост и взмахнул рукой. В ней тут же появился черный, резной посох.

— Постарайся обойти демона, — сказал он Грибовскому. — а как я подам знак, то хреначь его всем, чем сможешь.

— И что это будет за знак? — поляк проверил количество патрон в барабане.

— Скорее всего…

— Его истошный вопль, — все с той же жуткой, кровавой ухмылкой, перебил гном.

Алекс хрустнул шейными позвонками. Не то, чтобы он был таким крутым гангстером, просто шея затекла.

Перед ним, на расстоянии, достаточном, чтобы в тебя кинули ножом и попали, возвышалась трехметровая тварь, в которой огневой мощи было достаточно, чтобы стереть Хай-гарден с лица земли.

И, самое паршивое, что вся эта огневая мощь — магия Хаоса, полностью нивелировала любую магию мира людей (ну и нелюдей). Это как если бы в каждое заклинание демона-колдуна был встроен килограмм адамантия.

— Ну и что ты можешь, ветошь? — Дум щелчком пальцев отправил в рот сигарету и, поймав губами на лету, слегка сощурился. Магия подчинилась его воле и папироса задымила ровным, серым столпом.