Генералиссимус Суворов. "Мы русские - враг пред нами дрожит!" - Арсений Замостьянов

Не один Суворов чувствовал, что наступает время новых военных испытаний. Но именно Суворов готовился к подвигам. Именно к подвигам. Он был одержим подвигами. И это – на пороге старости, на пороге шестидесятилетия. Суворов – человек второй половины и третьей трети жизни. И под старость он оставался энергичным, амбициозным, страстным. И готов был побеждать виртуозно, блистательно – и не иначе.

Вторая екатерининская Русско-турецкая война, главным героем которой довелось стать Суворову, началась в 1787 году, когда Суворов был назначен командующим Кинбурнским отрядом в армии Потёмкина.

Да, первые чудеса героизма русской армии в новой войне связаны с Кинбурнской косой. Кампанию Суворов начал уже заслуженным генерал-аншефом, пользуясь доверием императрицы и князя Г. А. Потёмкина. Тому немало способствовали и успешные кременчугские учения. В августе 1787 года Потёмкин поручает Суворову оборону Кинбурна и Херсона – именно на этом участке ожидалось наступление турок. Суворов находился в этих краях с начала лета, дотошно руководил строительством укреплений, отчитываясь перед князем Таврическим.

Кинбурн – кое-как оборудованная крепость на косе, заложенная ещё в XV веке, располагалась напротив куда лучше укреплённого Очакова. В одном из писем Потёмкину Екатерина выразила надежду, что Александр Васильевич «возьмёт у них Очаков», но блистательный князь Тавриды роль покорителя Очакова отводил собственной светлости… Кылбурун – по-татарски, «тонкий, как волос, мыс». Полуостров-коса шириной в 8-10 километров, на 40 километров врезается в Чёрное море. Этот полуостров упоминает в своей «Истории» Геродот. Археологами уже в XX веке здесь было открыто поселение древних викингов. В военной истории XVIII века Кинбурн упоминается не раз, но главные события связаны именно с Суворовым и с кампанией 1787 года. Стратегическая привлекательность укреплённой косы очевидна: здесь возможно эффективное взаимодействие пехоты, артиллерии и флота. Кинбурн служил базой русских войск, осаждавших Очаков, и прикрывал Херсон, защищая военно-морскую базу, прикрывал вход в обжитый русскими Днепровско-Бугский лиман. Овладев Кинбурном, турки получили бы ключ к Крыму, недавно присоединённому к Российской империи. Суворов контролировал оборонительную линию Кинбурн – Херсон с верфями и редутами, расположенными от Кинбурна к Херсону, – Покровским, Марьинским, Константиновским, Александровским, а также усовершенствованным Збруевским ретраншементом. На южном берегу Кинбурнской косы использовались ещё три редута. Немалое военное хозяйство, поступившее в ведение Суворова, в кампании 1787 года играло центральную роль.

Турецкий флот в составе трех линейных кораблей, четырех фрегатов, четырех бомбардирских судов (плавучих батарей), 14 канонерских лодок в течение сентября 1787 года тревожил русские позиции в Кинбурне. 20 августа турки обстреляли два русских корабля, несших вахту у Кинбурна, – фрегат «Скорый» и бот «Битюг». Русские корабли обратили в бегство атаковавших турок, о чём Суворов и доложил Потёмкину, отличив капитан-лейтенанта А. А. Обольянинова. Поняв, что основной удар турок будет направлен на Кинбурн, Суворов устроил свою ставку в этой крепости, а командование войсками, расположенными на берегу лимана от Херсона до устья Южного Буга, возложил на своего надёжного помощника – генерал-майора И. П. Дунина-Барковского.

13 сентября турки отважились с моря напасть на крепость: пять кораблей, заняв удобную позицию, обрушили на русские укрепления артиллерийский огонь. Суворов был готов к такому повороту событий и ответил прицельным пушечным огнём с батарей. 54-пушечный линейный турецкий корабль потонул, на его борту были 500 человек. Тяжёлые повреждения получили и другие неприятельские корабли. Они отступили с серьёзными потерями, были потери и у русских: пять человек убитыми, десять – ранеными.

Самый крупный десант первых двух месяцев суворовского стояния в Кинбурне – 700 человек – приблизился к русским укреплениям 14 сентября. Они высаживались у урочища Биенки, где из встретил пальбой пост донских казаков. Без промедления на место сражения прибыли войска генерал-майора Рёка. Ему, проверенному командиру, Суворов поручил оборону косы. Многих турок изрубили, других оттеснили с мыса. Потёмкину Суворов докладовал: «Чрез полчаса турки были отбиты, при большом их крике, от берега с уроном». Суворов понимал, что этот десант – своего рода разведка боем, репетиция более многочисленного десанта, к которому должен был прибегнуть противник. Турки намеревались, высадившись на косе, закрепиться там, отбив атаки русских, – и начать наступление на Кинбурнскую крепость.

Суворов не в первый и не в последний раз совершенствовал укрепления Кинбурна – Потёмкин ещё до сражения докладывал императрице о стараниях Суворова в крепости. «Усердие Александра Васильевича Суворова, которое ты так живо описываешь, меня весьма обрадовало. Ты знаешь, что ничем так на меня не можно угодить, как отдавая справедливость трудам…» – писала Екатерина Потёмкину. Суворов выделял мичмана Ломбарда, который на галере «Десна» неожиданно и успешно атаковал турецкие суда. Ещё недавно, во время путешествия императрицы по Югу России, галера «Десна» в плавании по Днепру принимала высочайшую путешественницу. А теперь храбрец Ломбард, страстно желавший отличиться подвигом (в том числе – и персонально перед Суворовым), лёгкими штрихами придал галере вид брандера – и стремительно пошёл в атаку. Османы панически боялись брандеров – специальных судов, предназначенных для поджигания кораблей. На турок нашло затмение – и они приняли «Десну» за брандер, перепугались и два с половиной часа в бою не могли сопротивляться выходкам Ломбарда. В очередной раз сработало суворовское правило: «Кто испуган, тот побеждён наполовину. У страха глаза велики, один за десятерых покажется».

Доселе турки хозяйничали на море возле Кинбурна – и Суворова это обстоятельство озадачивало: «В сих водах турецких линейных кораблей превосходное число против остающей части. Прославил бы себя Севастопольский флот! О нём слуху нет…» Поэтому и был так важен подвиг Ломбарда, который с командой из 120 человек при 17 орудиях успешно атаковал турецкий флот. Суворов писал об этом бое Потёмкину: «Шевалье Ломбард атаковал весь турецкий флот до линейных кораблей; бился со всеми судами из пушек и ружей… И, по учинении варварскому флоту знатного вреда, сей герой стоит ныне благополучно под кинбурнскими стенами». Никто из русских гренадер, бывших на «Десне», не был даже ранен, только командир – Ломбард – как орденом, бравировал слегка покалеченным ухом. Командующий всей Лиманской флотилией адмирал Мордвинов прикажет отдать Ломбарда под суд за самовольство и нарушение дисциплины. Суворов возьмёт храбреца под защиту, по реляциям Суворова полюбит Ломбарда и Потёмкин. Мичман будет награждён за яркий подвиг, вошедший в историю русского флота. А Севастопольскому флоту, к глубокому разочарованию Суворова, прибыть к Кинбурнской косе помешал жестокий шторм.