Семь сестер. Сестра ветра - Люсинда Райли

– Какая сегодня переправа, Алли? Конечно, впереди нас ждут очень интенсивные тренировки по полной программе. Но я тут подумал, что совсем неплохо провести хотя бы одну ночь вместе, прежде чем я стану для тебя только «капитаном», а ты для меня – только «Ал». – С этими словами Тео снова крепко обнял меня. – Страшно соскучился, любимая, – прошептал он мне на ухо.

– Я тоже, – ответила я, перехватив взгляд таксиста, который ухмылялся, разглядывая нас в зеркале заднего вида.

К моему несказанному удивлению и радости, такси остановилось возле отеля «Кларидж», где Тео заказал номер на двоих. Мы провели божественных полдня и полночи, наверстывая упущенное. Ночью, прежде чем включить свет, я глянула на спящего Тео, жадно впитывая в себя каждую черточку его лица. И подумала: с ним я пойду куда угодно. Хоть на край света.

* * *

– Мы должны нанести один визит, прежде чем отправимся в Саутгемптон, – заявил Тео на следующее утро, когда мы уминали свой завтрак прямо в постели.

– Да? И кого же, интересно, мы обязаны навестить?

– Мою мать. Я ведь говорил тебе, что мама живет в Лондоне. И ей просто не терпится поскорее познакомиться с тобой. А потому приподними-ка свою совершеннейшей формы попку с постели и начинай приводить себя в порядок, пока я буду принимать душ.

Я мгновенно вскочила с кровати и принялась лихорадочно рыться в своих пожитках. Как-никак, а впереди меня ждала встреча с будущей свекровью. Нельзя ударить в грязь лицом, разволновалась я не на шутку, обнаружив в своем багаже лишь джинсы, пару свитеров да пару кроссовок, которые я прихватила с собой для тех редких вечеров, которые мы, предположительно, будем проводить на суше. В остальное же время я буду с головы до пят упакована в водонепроницаемый комбинезон.

Потом я ринулась в ванную комнату проверить свою косметичку: ни помады, ни пудры. Только банные принадлежности. Судя по всему, всю свою косметику я благополучно оставила в Атлантисе.

– У меня даже помады с собой нет! – прокричала я Тео через дверь в душевую.

– Алли, ты же знаешь, я люблю тебя в твоем естественном состоянии, без всяких там дополнительных украшательств, – ответил Тео, возникая из клубов пара, заполнивших душевую кабинку. – Терпеть не могу женщин, которые злоупотребляют макияжем. Однако хватит разговоров. Попрошу вас, мадам, проследовать в душ. У нас времени в обрез.

Минут сорок спустя, когда мы на такси исколесили самый настоящий лабиринт из улиц и улочек, Тео объявил, что мы прибыли в лондонский район под названием Челси. Таксист остановил машину рядом с красивым белокаменным домом. Типичный таунхаус, в котором у каждой квартиры есть отдельный зеленый дворик и гараж. Преодолев три мраморные ступеньки, мы оказались возле парадной двери, украшенной по обе стороны каменными вазами, в которых благоухали гардении.

– Вот мы и дома! – воскликнул Тео, извлекая из кармана ключ и отмыкая парадную дверь. – Мама! – окликнул он, входя в холл. – Ты где?

Я зашла следом. Мы миновали узкий коридорчик и оказались в просторной светлой кухне. Доминирующее место в ней занимали большой деревенский стол из дуба и массивный кухонный буфет. Открытые верхние полки были заставлены разноцветной керамикой.

– Я здесь, дорогой! – откликнулся женский голос через открытое французское окно.

Мы вышли на каменную террасу. Хрупкая женщина с темно-русыми волосами, собранными в короткий конский хвост, подрезала розы в крохотном палисаднике, вдоль стен которого протянулось множество обильно цветущих розовых кустов.

– Моя мама выросла в деревне и всю свою жизнь настойчиво пытается воссоздать деревенский уют в центре Лондона, – заметил Тео, глядя влюбленным взглядом на женщину, которая, оторвавшись от своей работы, подняла глаза, а увидев нас, приветливо улыбнулась.

– Привет, мой дорогой. Здравствуйте, Алли.

Она направилась к нам, разглядывая меня по пути внимательным взглядом своих ярко-васильковых глаз, таким же острым и наблюдательным, как и у ее сына. Я подумала, что у Тео очень красивая мать. Такая немного кукольная красота, нежная кожа, голубые глаза. Словом, типичная английская роза.

– Я уже столько о вас слышала, Алли, что мне кажется, будто я вас давно знаю, – промолвила она, целуя меня в обе щеки.

– Здравствуй, мамочка! – поздоровался Тео и обнял мать. – Прекрасно выглядишь.

– Правда? А я как раз утром занималась тем, что подсчитывала седые волосы на своей голове. – Она шутливо вздохнула. – К сожалению, старость неизбежна. Итак, что будем пить?

– Быть может, чашечку кофе, а? – Тео бросил на меня вопросительный взгляд.

– С удовольствием, – тут же согласилась я и шепотом поинтересовалась у него, пока мы шли вслед за его матерью в дом: – А как зовут твою маму? Думаю, мне пока рано называть ее мамой.

– Ой, прости! Совсем забыл представить! Маму зовут Селия. – Тео взял меня за руку и слегка пожал ее. – Ты в порядке?

– Да, все хорошо.

За кофе Селия расспрашивала обо мне. Когда я рассказала ей о смерти Па Солта, она сочувственно сказала:

– Не думаю, что вообще можно оправиться после смерти отца или матери. Особенно если речь идет о дочери, настолько привязанной к своему отцу. Помню, я была безутешна, когда умер мой отец. Единственное, Алли, что может произойти со временем, – это то, что постепенно вы смиритесь с утратой. Но для вас пока еще слишком рано говорить об этом. Прошло ведь совсем мало времени. Надеюсь, мой сын не заставляет вас трудиться как каторжную, – добавила она, скользнув взглядом по Тео.

– О нет, Селия, ничего подобного, – заверила я ее. – Но если честно, то без работы мне было бы еще хуже. Слоняться бесцельно по дому и растравлять себе душу… Нет уж! Предпочитаю с головой окунуться в работу.

– А вот лично я буду несказанно рада, когда эти ваши соревнования Фастнет закончатся. Со временем, когда у вас появятся собственные дети, вы, думаю, меня поймете. У меня всякий раз, когда Тео отправляется на очередную регату, душа уходит в пятки от страха за него.

– Но мамочка! Разве ты забыла? Я уже дважды участвовал в этих гонках, – возмутился Тео. – И потом, ты же прекрасно знаешь, чем я занимаюсь.

– Селия, он великолепный капитан, – подала я свой робкий голос и добавила: – Это правда. Его команда всегда готова ради него на все.

– Да, я знаю, он прекрасный яхтсмен, и я горжусь им. Но видит бог, как бы я хотела, чтобы он в свое время избрал себе другую профессию. Стал бы, например, бухгалтером или каким-нибудь брокером на фондовой бирже. Нашел бы себе дело поспокойнее, не сопряженное с таким количеством опасностей и риском.

– Перестань, мама. Что это на тебя вдруг нашло? Обычно ты так не волнуешься. Мы ведь с тобой уже сто раз обсуждали все это. И я тебе сто раз повторял, что могу в любой день перевернуться в автобусе или погибнуть в автомобильной катастрофе. Никто ни от чего не застрахован. К тому же вспомни! Ты ведь сама научила меня ходить под парусом. Забыла? – ласково напомнил матери Тео.