P.S. Ты мне нравишься - Кейси Уэст

– Он на тебя написает, – крикнула я.

Кейд засмеялся, словно это была шутка, теперь все трое детей сидели на траве возле него и гладили кролика. Нет, это не было самой милой картиной в мире. Я отказывалась это признавать.

Кейд сорвал несколько травинок и попытался накормить ими кролика.

– Ему не нравится трава. Он ест морковку, латук и зерна, – проинформировал его Джона.

– Что за зерна? – спросил Кейд.

– Не знаю, но пахнут они отвратительно.

Кейд снова засмеялся. Смех его был искренним, и все дети к нему присоединились. Я была рада, что Кейд отдыхает. Письмо, где он рассказывал о своих обычных семейных Днях благодарения, было довольно грустным. Думаю, сегодня я могла за Кейда порадоваться. А завтра все вернется на круги своя.

Джона освободил Кейда от кролика и засунул животное в клетку. Эшли с Марком понесли грязные тарелки в дом. Кузены вернулись к собиранию сорняков, походивших на цветы. Кейд остался лежать на траве, сцепив руки за головой и скрестив щиколотки. Ноги сами собой понесли меня к нему.

Кейд покосился на меня:

– У тебя милый брат.

– И он это знает. Как и кое-кто другой, мне знакомый, – пробормотала я, прежде чем успела остановиться.

Кейд хохотнул:

– Ты же не обо мне говоришь, верно? Потому что у нас перемирие.

Это была шутка вроде как, но Кейд был прав, у нас перемирие.

– У тебя теперь на коленях пятна от травы, – засмеялась я.

Кейд приподнял одну ногу и посмотрел, потом опустил ее и похлопал по траве возле себя:

– Присядь.

Обычно я не жаловала приказы, но мой мозг, казалось, не контролировал тело. Я присела. Кейд перевернулся на бок, лицом ко мне, оперся на локти и стал просто смотреть на меня. Так долго, что я заерзала под его пристальным взглядом.

Мне не хотелось первой начинать разговор, но я не могла сдержаться:

– Тебе стоит рассмотреть ловлю кроликов в качестве основной работы. У тебя неплохо получается.

Кейд улыбнулся:

– Это было бы почти так же здорово, как стать ковбоем.

Я хихикнула.

– Кстати, а какие у тебя карьерные планы? – спросила я, осознав вдруг, что мы даже не поднимали эту тему в наших письмах.

Кейд вздохнул:

– Ты говоришь как мой отец.

Я заметила, что он не сказал «отчим», хотя предполагала, что именно его он имел в виду.

– Это ответ?

– Бейсбол. Таковы сейчас мои планы. Хотя дай мне знать, если узнаешь о вакансии ловца кроликов.

Отговорка. Но я привыкла, что Кейд делился со мной своими планами – по крайней мере, в своих письмах. И хотя в этом не было никакого смысла, мне было немного грустно оттого, что он не желал лично поговорить о будущем.

Ну конечно, Кейд не откроется мне. Я ему не нравилась. И он даже подумать не мог, что автор писем я.

– Ты еще голоден? – спросила я, меняя тему. – Дома, наверное, еще осталась еда.

– Да нет, я наелся, – улыбнулся Кейд. – На самом деле, я поел дома до приезда сюда.

– Тогда почему приехал?

– Потому что меня пригласил твой брат. Он хороший парень.

Я провела рукой по траве, позволив стебелькам щекотать ладонь:

– Это единственная причина?

Я хотела, чтобы Кейд поговорил о доме. Высказался откровенно, как в письмах. Если у него было плохое утро, я хотела, чтобы он рассказал о нем. Возможно, я хотела доказать Кейду, что со мной можно обо всем поговорить.

– А ты хочешь, чтобы была другая причина? – Парень наклонил голову и слегка улыбнулся. Я поняла, на что только сейчас намекнула.

– Нет! К-конечно же нет, – протараторила я, молясь, чтобы мое лицо не покраснело. – Мне просто интересно, почему твои родители не заставили тебя остаться дома. Мои не разрешают мне уходить на День благодарения.

Уверенность Кейда как ветром сдуло, и он снова лег на спину:

– Да… Уверен, моим родителям тоже хотелось бы, чтобы я остался дома. Маме нравится, когда мы проводим время вместе.

– Правда? – Раньше он не это говорил… точнее, писал.

– Конечно. Какой маме не нравится, верно ведь?

У этого парня самая толстая броня в мире. Я не знала, как заставить его быть самим собой вне писем.

– Ну, не все мамы хорошие. Или папы, – вздохнула я.

Кейд даже не вздрогнул, не закрыл глаза. Просто повернул голову и снова пристально посмотрела на меня:

– У тебя рука в крови.

Я опустила голову и заметила на руке несколько красных капель:

– Ох! Багз меня поцарапал. Ничего страшного.

– Лучше промыть ссадину. Ваш кролик уж точно не самое стерильное создание в мире.

Судя по тому, как Кейд прикрыл глаза рукой, будто готовясь подремать, наш разговор закончился. И мне стало очень грустно.

Уже половина шестого, а Кейд до сих пор в моем доме. Я дала ему один час, а он продержался больше трех. Я в пух проиграла пари, которое заключила сама с собой. Марк уже давно ушел. Он даже не дотянул до ежегодных историй от бабушки с дедушкой о прошлых Днях благодарения, когда моя мама, будучи подростком, устраивала голодовку. И уж точно не дождался пирога.

Пирог! Этого события я ждала последние часы. Кейд не может быть здесь во время семейного чаепития. В любую минуту он уйдет. Должен уйти. Именно такие мысли крутились у меня в голове последние сто двадцать минут. Когда мои маленькие кузены цеплялись за ноги Кейда, пока он ходил по дому. Когда мой папа объяснял ему каждый свой шаг при постройке книжного шкафа в гостиной. Когда мама измеряла его запястье для «мужского браслета», который она делала. Она громко заявила Кейду: «Я собираюсь сделать мужской браслет. Дай посмотреть твое запястье».

Не сосчитать, сколько раз я краснела, сколько раз Кейд выглядел растерянным или удивленным. Интересно, что из этого он позже расскажет Саше?

– Кстати, где Саша? – вдруг спросила я, когда мы сидели на противоположных диванах; запястье Кейда все еще было обвязано коричневой кожаной веревочкой, которую использовала мама.

Парень пожал плечами:

– Семейные дела. А где Лукас?

– Лукас? Как ты… Откуда мне знать, где Лукас?

– Я видел вас вместе на концерте.

У меня скрутило живот.

– «Фриквент Стопс»? Ты был там? Я знала, что ты… – Я замолчала, пока не закончила предложение словами «их полюбишь».

Кейд наклонил голову:

– Знала, что я «что»?