Сокровище Сивояры - Дмитрий Александрович Емец

на самом дне. Пришлось перекладывать рюкзак. Стожар хохотал как гиена. Ева предупредила, что если он не перестанет, то она скормит его Груне. Малыш Груня, находившийся тут же, услышав своё имя, насторожился и уставился на Филата. Глаза его зияли как два чёрных провала. Стожар перестал смеяться, и Ева почувствовала, что ляпнула что-то лишнее.

– С Груней не шути! – серьёзно предупредил стожар. – Груня – протоплазмий! Их один раз не тому научишь – уже не переучишь. Притворись, что отнимаешь у кого-то еду, или пни слегка пса – и твой протоплазмий будет делать это постоянно, хоть сто раз скажи ему «нельзя». Такая вот стожарская сказочка.

– Но ведь и хорошему они тоже учатся? – спросила Ева.

– А вот хорошему – довольно туго! Но мы над этим работаем! Правда, Груня?

Стожар погладил Груню по липкой руке. Малыш-протоплазмий отозвался на ласку и обвил его запястье своими длинными, похожими на присоски пальцами. Один из пальцев Груни коснулся пульса стожара и теперь слушал удары его сердца.

Ева вышла во двор. Луна уже заблудилась в тучах, и круглый фонарь путался в ветвях в одиночестве. Лешак Лёша стоял у ворот, опираясь на метлу, и выглядывал наружу. Тут были уже все Тоннельсоны, Настасья и Бермята. Бронедевица Рогнеда неподвижно стояла у стены, и в первый момент Ева приняла её за электрический щит.

Ева хотела выйти за ворота, но Настасья придержала её за локоть.

– Не спеши, а то успеешь! – предупредила она, кивнув куда-то вдоль Садовой.

Рядом с припаркованным магтобусом Тоннельсонов две хрупкие старушонки деловито тащили куда-то железобетонную плиту. Изредка первая старушка останавливалась, чтобы поправить сползающие чулки. Рядом водитель «Газели», стоя на корточках, ртом надувал переднее колесо.

– Знакомься! Двадцать ядерных бабок Нахабы, которые умеют варить борщ! Филёры Ропши вечно переигрывают с мороками! – презрительно сказал Бермята. – Помню, на Красной площади за нами тащились русоволосые детишки в холщовых рубахах. Собирали ягоды. Настасья им говорит: «Молодые люди! А вы, случайно, до этого грибы не собирали?»

– И зачем здесь филёры? – спросила Ева.

Настасья перекинула на спину шарф:

– Нахаба разнюхал, что мы помогаем Тоннельсонам. И неудивительно! Их магтобус под самыми нашими окнами торчит! А где Тоннельсоны – там и Сивояра… Ты лучше вон туда взгляни! Здесь не только шпики! – Она показала пальцем между завитками ворот. На крыше длинного дома напротив сидели два облачных воина в варяжских шлемах. Они были так огромны, что, хотя сидели на крыше, ноги их касались земли. Каждый воин как щит держал плотную сизую тучу. И каждый был вооружён копьём.

– Элементали воздуха тоже работают на Нахабу? – не поверила Ева.

– Элементали ни на кого не работают. Они пришли сюда сами. И вооружились. А вооружаются они только в крайних случаях. А туда посмотри!

Асфальт Садовой вздымался горбами и лопался, словно гладь моря, которую разрезали плавниками громадные рыбы.

– Элементали земли! – пояснила Настасья. – Снести город им ничего бы не стоило, поверь… А вон там элементали воды!

Ева увидела несколько громоздких фигур. Шары снеговиков быстро катились по дороге. Если снеговику мешала машина, он запросто протекал под ней, обратившись в бурный поток, а потом вновь восстанавливал форму.

Задора прокрутилась в воздухе. Маленькие крылышки ничуть не мешали ей выделывать трюки. А вот Ниська так не умела и вечно во что-нибудь врезалась.

– Агасики! А спросить у них, чего стряслось? – крикнула Задора.

Настасья ответила неопределённым движением худого плеча:

– Вряд ли ответят. Для элементалей и сказочников все заурядцы и все маги – одно сплошное недоразумение! Мы для них выскочки. Ну как если б мухи-цокотухи стремительно эволюционировали и стали бы снисходительно поучать нас, как жить! – отозвался вместо неё Бермята.

Перед его носом пролетели две шушукающиеся мушки в ярких бусах. Бермята коснулся рукой груди, принося им свои извинения. За мушками, лихо подкручивая ус и свысока поглядывая на штатского клопа на стене дома, спешил комарик. Цокотушки честно притворялись, что его не замечают.

– Даже у этих мелких есть повод на нас злиться! Связи рушатся, мир выцветает, а тут ещё Фазаноль убивает последних древних существ, высасывая всю их магию до капли! – поджимая тонкие губы, сказала Настасья. – А магия-то на всех одна! И элементали из того же источника её черпают! Вот и получается, что мы живём в аквариуме, из которого постепенно выпускают всю воду. И когда-то наступит момент, когда рыбы будут биться на дне пустого аквариума… Нет, элементали явно что-то знают, и их это тревожит! Не меньше, чем тогда, с хафгуфой.

Магтобус Тоннельсонов был припаркован за воротами. Гусиные, перепелиные и все прочие крылья на его крыше поочерёдно прогревались, делая вялые хлопки. Изредка зад- ние колёса автобуса начинали слабо мигать, как в испорченном игровом автомате. Это подглючивал морок. Внезапно со стены дома на крышу магтобуса прыгнула ловкая фигура. Это был стожар. Пригибаясь, Филат пробежал по крыше магтобуса и, сорвав с одного из задних его стёкол плохо закреплённую фанерку, ласточкой прыгнул внутрь.

Спустя несколько секунд магтобус подскочил на месте – и сразу же из него, шипя, вырвалась какая-то упругая капля. Филат кинулся на неё со спины. Капля на бегу повернулась и длинной рукой ловко смазала стожара по уху. Филат попытался уклониться от удара, но рыжей вспышкой его отбросило под магтобус.

Филёры Ропши отреагировали без промедления. Бабульки, тащившие плиту, бросили её и застрочили из искромётов. Водитель «Газели» перестал надувать шину и стал размахивать над головой рукой. В воздухе закружилось нечто вроде тонкой сети или нити. Ева уже сталкивалась с этой штукой на вокзале. Это был знаменитый аркан магзелей.

Оценив степень опасности, Скользуха, прыгая между машинами, перебежала Садовое кольцо. Искромёты продолжали строчить, высекая из асфальта искры. Скользуха, уходя от очередей, совершила гигантский скачок и, вцепившись липкими пальцами в стену дома, быстро начала карабкаться вверх. Причём выбрала она тот самый дом, на котором сидели облачные воины.

Филёры, перебегая с места на место и отыскивая удобные позиции, успели пристреляться. Одна из раскалённых искр попала Скользухе в плечо. Ева увидела, как Скользуха дёрнулась от боли и, сильно оттолкнувшись короткими ногами, перескочила со второго этажа на подоконник третьего, рядом с коленом сидящего на крыше облачника. Ева не сразу сообразила, зачем Скользуха так рискует, но поняла это, когда очередной заряд из искромёта, пролетев мимо цели, угодил облачнику в ногу. От искры по телу элементаля пробежал красный огонь.

Облачника это привело в ярость. Вскочив, он заслонился щитом и нанёс удар копьём. Всего один. Копьё прогрохотало как гром, а ударило как молния. В асфальте образовалась трещина,