Принцессы Огненного мира - Яна Алексеева

– А вы совсем непохожи на настоящую принцессу, – вырвал меня из задумчивости звонкий голосок лисенка.

– Какие же они должны быть? – улыбаясь, спросила я.

– Гордые!

– Высокомерные!

– Красивые!

– Благородные!

Ребята дружно загалдели, прыгая вокруг меня, а маленький пард требовательно потянул за подол. Отдав ему последний кусок ветчины, я спросила:

– А много вы принцесс видели?

– Не-ет… – протянула маленькая киска.

– То-то же. Принцессы бывают разные. Добрые и злые, глупые и умные. Вот я была такой, какой меня желали видеть окружающие. Какой? Гордой и самоуверенной. Это весьма тяжело – пытаться оправдывать чужие ожидания.

Дети замерли, внимая моим словам как божественному откровению.

– Принцессы… имеют много обязанностей, и каждую из них… нас связывает долг. Перед семьей, страной, людьми, находящимися в твоей власти. Потому и приходится делать то, что должно и что требуют от тебя окружающие. Но не в этом заключается подлинное благородство и красота, а в том, чтобы иметь смелость хотя бы в одиночестве быть самой собой. Чтобы признаться хотя бы самой себе в том, что ум и красота, честность и смелость сами по себе ничего не стоят, если даже ты сам забываешь о них, если никто не видит твоего подлинного лица. Быть идеалом в чужих глазах легко, но это лишь призрак величия. А вот совершенствовать себя ради будущих сражений за право обладать индивидуальностью и не бояться говорить правду всегда и везде гораздо тяжелее, чем даже носить подобающую случаю маску и вести себя так, чтобы ни на шаг не отступать от правил, придуманных теми, кто сам не желает становиться лучше. Так что главное для принцессы, как и для всех остальных, и для вас тоже – быть честным хотя бы с самим собой.

Встряхнувшись, я перестала излагать детям плоды своих одиноких ночных размышлений.

– Но давайте я расскажу вам о смелой принцессе Севилье и ее верных рыцарях…

Через пару дюжин дней я с закрытыми глазами могла назвать всех своих… да, уже своих, ребят. Трое юрких лисят, двое рыжих лет по восемь и один черный, пара кошечек тигровой расцветки, уже сейчас красавиц, брат с сестрой – степенные и серьезные беры, трое тигрят-полукровок и дымчатый хитрец пард. Кроме того, вокруг нас порой кружили разновозрастные тигрята, жившие в своих семьях, осторожно прислушивавшиеся к моим сказкам.

Поэтому, ползая по поляне в поисках какой-то особой золотой земляники, я удивилась, но вовсе не испугалась, столкнувшись лбом с молоденьким щенком, точнее, довольно крупным волчонком, неторопливо подкрадывавшимся к кузнечику.

Пока он тряс головой, я с восторженным воплем: «Ах, вот вы где!» – кинулась к вожделенным ягодам.

Обобрав кустик, обернулась к детенышу:

– Голова не болит… – И осеклась под неожиданно злобным взглядом. – Почему я тебя не знаю? Ты здесь один?

Я присела рядом, протягивая руку и дружелюбно улыбаясь, но он отшатнулся, оскалив клыки.

– Идешь в городок? Где твои родители? Или ты дикуша приблудная?

Неожиданно он прыгнул. Я подалась назад и упала, а острые мелкие зубы клацнули над ухом. Волчонок навалился на меня всем телом и впился зубами в машинально подставленную руку.

Больно! Из-под сомкнувшихся на запястье клыков брызнула кровь, и пальцы мгновенно онемели. Глядя в полубезумные глаза звереныша, я пыталась оттолкнуть его свободной рукой и шипела.

– Отпус-сти! С-сдурел! Отпус-сти! Поганец-с мелкий! – наконец закричала я во весь голос.

Он отскочил, жалобно поскуливая. Минуту я лежала на земле, глядя в синее безоблачное небо. В левом запястье пульсировала боль, к горлу подступала тошнота. Привстав, увидела волчонка, совсем по-собачьи виляющего хвостом.

– Ну что, доволен? – Я возмущенно потрясла перед носом волчонка раненой рукой.

Волной накатила слабость. Только бы в обморок не упасть…

– И откуда ты на мою голову взялся? Где твой вожак, нираэ? – бормотала я, торопливо обматывая руку платком.

– Что ты натворил? – раздалось сзади, и волчонок быстро кинулся на голос.

Чтоб разглядеть гостей, пришлось очень осторожно обернуться (потому что деревья решили пуститься в пляс) и напряженно сощуриться.

Двое. Крупный тигр с роскошной гривой белоснежных волос, янтарноглазый, густобровый и вызывающе клыкастый, а его спутник какой-то более щуплый и серый. Серые волосы, одежда, даже, по-моему, кожа.

– Вы только посмотрите, – с трудом произнесла я, демонстрируя израненную руку и свое возмущение, – что натворил ваш волчонок!

– Простите нас, – мягким скользящим шагом приблизившись и присев рядом на корточки, сказал тигр. Серый, следовавший за ним как тень, резким движением схватил волчонка за загривок и без труда вздернул его до уровня глаз. Тот потешно прикрыл морду лапами, когда старший разразился рычащей неразборчивой тирадой, явно не хвалебной.

– Что вы здесь делаете? – спросил меня тигр, отвлекая от поучительного воспитательного зрелища.

– О, – прижав руку к груди, протянула я, – я из княжьего городка. А вы?

– Как раз направляемся туда. – Тигр вежливо улыбнулся. Жутковатое зрелище. – Ну-ка покажите. – Он бесцеремонно размотал платок и оглядел ранки от зубов. К горлу вновь подступила тошнота. Не выношу вида крови. Ноздри тигра раздулись, когда он вдохнул сладковатый запах. Распознав странность, двуипостасный поднял на меня удивленные глаза.

– Вы… человек?

А кто же еще?

– Да…

– Вы позволите узнать ваше имя?

– Валья Сирина, – настороженно ответила я.

Над поляной повисла гнетущая тишина. Серый сильным толчком отбросил от себя волчонка, резко развернулся и уставился на меня горящими ненавистью глазами.

Тигр заметно напрягся, на мощных челюстях заиграли желваки.

Шумно выдохнув, я встала. Деревья вновь закачались, но, подобрав корзину, я двинулась к краю поляны, едва не наступив на затаившегося в траве волчонка, и, пошатнувшись, схватилась за Серого. Он отпрянул.

Вот так, только забудешь о том, кто ты и что ты, как тут же напомнят.

Настоящая принцесса! Выкуп за мир!

По лесу разносились веселые голоса:

– Э-эй, Валия, пора домой!

Ребята гурьбой вывалились на поляну и ошеломленно замолчали. Ободряюще улыбнувшись им, я попятилась к лесу, не сводя глаз с замерших посреди поляны оборотней.

– Послушайте, мы вовсе не хотели…

– Ничего страшного, я все-е понимаю! Мы сейчас пойдем домой, уже поздно, моя хозяйка будет ругаться, – неразборчиво бормотала я сомнительные оправдания, углубляясь в лес.

Притихшие дети покорно показали самую короткую Дорогу, обойдясь без традиционной шуточки – кругового плутания по лесу.