Уилт непредсказуемый - Том Шарп
Шрифт:
Интервал:
– Осада??? – не поверил он дежурному сержанту. – Осада уилтовского дома на Веллингтон-роуд?!
– А вон там сидит доказательство, сэр, – сержант махнул в сторону кабинета.
Флинт заглянул туда. В кабинете, словно памятник материнству, сидела Ева и смотрела прямо перед собой. Телом здесь, а душою, наверное, там, с девчонками на Веллингтон-роуд. Флинт отвернулся и в который раз подумал, какая такая сила свела вместе его, эту бабу и это ничтожество Уилта? И почему это триединство – источник сплошных неприятностей? Для Флинта эта парочка всегда оставалась загадкой. Что общего может быть между женщиной, которая, по словам самого же Уилта, «расползается как на дрожжах», и мужчиной, чье буйное воображение порождает дьявольские фантазии на тему убийства, изнасилования и прочие ужасы.
Да, наслушался он тогда, во время допросов. У самого Флинта брак был счастливый, по общепринятым меркам. И он этим вполне удовольствовался и больше ничего не желал. Поэтому брачный союз Уилтов казался ему чем-то не менее странным, чем, например, тот ясень, с которого падают дубовые листья!
И действительно, в том, как сидела Ева в кабинете, было что-то ботаническое, неподвижно-безмолвное. И инспектор Флинт сочувственно покачал головой.
– Бедняжка, она просто в шоке, – пробормотал Флинт и заторопился прочь. Он хотел выяснить, что все-таки творится на Веллингтон-роуд.
Однако Флинт, как всегда, поставил неверный диагноз. Ева не была в шоке. Она давно поняла, что упрашивать полицейских отпустить ее домой бесполезно. И теперь с пугающим спокойствием думала о вещах более конкретных. Где-то там в надвигающихся сумерках ее дети томятся в лапах убийц, а Генри уже, наверное, мертв. Ее никто не остановит, она пойдет и спасет их. Что потом – неизвестно, а сейчас в ней закипала ярость.
– Может, позвать кого-нибудь из ваших подруг? – предложила женщина-полицейский. – Или проводить вас к ним?
Ева покачала головой. Она не нуждалась в сочувствии, ей хватало сил, чтоб в одиночку справиться со своим горем.
Затем явилась какая-то дама – работник социального обеспечения при благотворительном общежитии.
– Мы подыскали вам милую теплую комнатушку, – произнесла дама фальшиво-веселым тоном, рассчитанным на то, чтоб побольнее уязвить измордованных женушек.
– О ночных рубашках, зубных щетках можете не беспокоиться. Вас снабдят всем необходимым.
Пусть только попробуют, подумала Ева, а вслух поблагодарила полицейского, проследовала в машину социальной службы и потом послушно сидела рядом с дамой всю дорогу. Та беспрерывно болтала, расспрашивала о близняшках, сколько им лет, трудно ли воспитывать сразу четырех девочек, и постоянно уверяла Еву, что ничего страшного не произошло. Как будто к ней сам собой вернется тот счастливый и привычный мир, который сегодня рухнул, словно карточный домик. Банальные фразы бесили Еву и придавали ей еще больше отчаянной решимости. Ни одна тупая бездетная бабенка в жизни не поймет, что чувствуешь, когда твоим детям угрожает опасность. Нет! Еву не заставить спокойно сидеть и ожидать неизвестно чего. На углу Дилл-роуд и Персиммон-стрит она заметила снаружи газетного киоска плакат, гласивший: «Последние новости об осаде террористов».
– Я хочу газету, – потребовала Ева, и дама затормозила.
– Вы все равно не узнаете там ничего нового, – заметила она.
– Знаю, я просто хочу посмотреть. – Ева открыла дверцу, но женщина ее остановила.
– Вы лучше посидите здесь, а я сбегаю. Журнальчик какой-нибудь купить?
– Только газету.
Дама вышла из машины и направилась к киоску, с горечью думая о том, что некоторые даже в такой ужасной ситуации не отказываются от удовольствия увидеть свое имя в прессе. Через три минуты она вернулась, открыла машину и… никого внутри не обнаружила. Ева Уилт словно растворилась в ночи.
К тому времени, как инспектор Флинт миновал кварталы Фаррингтон-авеню в сопровождении бойца спецподразделения и садами добрался до узла связи, он уже начал сомневаться, что происходящее – дело рук Уилта. Но если это Уилт, то на этот раз он зашел слишком далеко. Бронетранспортер на дороге и прожектора вокруг дома свидетельствовали о серьезности намерений сил правопорядка.
Позади дома миссис Де Фракас, в оранжерее, солдаты собирали какое-то странное оборудование.
– Параболическое подслушивающее устройство, ППУ сокращенно, – объяснил оператop. – Вот сейчас наладим и услышим даже, как тараканы по углам пердят!
– Вот это да! А я и знать не знал, что тараканы пердеть умеют… – удивился Флинт. – Век живи, век учись!
– Мы будем слушать не тараканов, а этих ублюдков. Узнаем, где конкретно они засели.
Флинт прошел дальше в гостиную. Там сидели Мистерсон и майор и слушали советника по международной террористической идеологии, который анализировал записи.
– Лично я считаю, – разглагольствовал советник, профессор Маерлис, – что Народная Альтернативная Армия является подразделением или ответвлением отряда Народно-Освободительной Армии. Есть все основания так считать.
Флинт присел в уголке и с удовольствием отметил, что Мистерсон и майор так же, как и он, ничего не понимают.
– Вы хотите сказать, они фактически составные части одной и той же организации? – уточнил Мистерсон.
– Не совсем так, – со вкусом возразил профессор, – на основе противоречий, прозвучавших в их заявлениях, я лишь делаю предположение, что у них сильные разногласия по вопросам тактики. Но в то же время в основе взглядов обеих групп лежат общие идеологические представления. Однако из-за молекулярного характера структуры их организаций возможность установления принадлежности одного террориста к группе другим, принадлежащим к той же группе, но другой ее ячейке, представляется мне крайне проблематичной.
– Да тут вся эта чертова история крайне проблематична, – проворчал Мистерсон. – Пока мы имеем два заявления. Сначала от полукастрированного немца, потом от ирландского астматика, затем какой-то мексиканец требует реактивный самолет и шесть миллионов дукатов, затем поступает встречная заявка от немца на семь миллионов и наконец нас по чем зря обкладывает какой-то араб, не говоря уже о долгих выяснениях, кто израильский агент ЦРУ и кто за что борется.
– Удивляюсь, как вообще можно говорить о свободе, держа в заложниках маленьких детишек и старуху? – спросил майор.
– Позвольте с вами не согласиться, – ответил профессор. – С точки зрения неогегельянской постмарксистской политфилософии личная свобода не идет ни в какое сравнение со свободой всего общества в целом. Поэтому отряды Народно-Освободительной Армии, ощущая себя в авангарде борьбы за всеобщую свободу и равенство, могут пренебрегать нравственными нормами, которые определяют границы дозволенного среди лакеев империализма, фашизма и неоколониализма.
– Слушай, старик, – сердито прищурился майор, стаскивая огромный парик «под Анджелу Дэвис», – ты вообще-то сам за кого?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!