Я сбил целый авиаполк. Мемуары финского аса - Эйно Антеро Луукканен

С того момента, как HLeLv 34 была полностью укомплектована, события понеслись галопом. Судя по всему, командование очень высоко оценивало наши возможности, потому что взвалило на наши плечи огромную ношу. Мы прикрывали участок длиной около 400 километров и все города от Ханко на западе до Карельского полуострова на востоке. Поэтому мы были вынуждены разбросать силы мелкими группами по множеству аэродромов и в результате почти никогда не имели в бою численного преимущества. Это не имело особого значения, когда нам приходилось иметь дело с группами истребителей, вылетевшими на охоту, но когда требовалось перехватить бомбардировщики, нам не хватало сил, чтобы справиться с истребителями сопровождения. Поэтому нам оставалось надеяться, что удача будет прикрывать нас сверху, пока мы атакуем бомбардировщики.

Основная часть эскадрильи, штаб вместе со 2-м и 3-м звеньями, находилась непосредственно под моим командованием в Утти и прикрывала район от Карельского полуострова до Порвоо. Первое звено Пиве Эрви было отправлено в Мальми, чтобы служить ядром ПВО столицы.

Через несколько дней после нашего возвращения в Финляндию Иваны начали наращивать активность своей авиации в неслыханных ранее масштабах. Весна уступила место лету, и ночи сократились до пары часов сумерек, вынудив нас находиться в состоянии готовности круглые сутки. В 03.00, еще до того как птицы начали свое пение, мы стояли рядом со своими Мерсу среди сосен на краю аэродрома, и только в 22.00 мы могли отправиться по койкам. Но даже эти несколько часов мы были вынуждены дремать, «приоткрыв один глаз», так как, несмотря на наши неоднократные обращения в штаб полка, наш аэродром не получил ни одной зенитки. Если бы Иваны узнали о нашей уязвимости, внезапная атака с бреющего в сумерках могла застать нас врасплох и уничтожить все наши самолеты на земле. Поэтому каждый день несколько пилотов сидели в кабинах истребителей и ждали, словно кошки у мышиной норки, чтобы при необходимости немедленно взлететь.

В первые три дня наступления, с 19-го по 21 мая, мы участвовали в десятке жестоких схваток над заливом, и счет эскадрильи быстро рос. Лично я добавил 3 победы к этому счету, в том числе один новейший истребитель Лавочкин Ла-5. Теперь они начали встречаться в больших количествах. Впервые на фронте Ла-5 появился осенью прошлого года под Сталинградом. Хотя самолет оставался примерно тем же, что ЛаГГ-3, установка новой 14-цилиндровой двухрядной звезды М-82 Ф дала резкое улучшение летных характеристик, что стало причиной нашего серьезного беспокойства. Высокая скороподъемность и отличная маневренность сделали Ла-5 грозным противником на малых высотах, редко можно было встретить его выше 4500 метров. И мы очень быстро выяснили, что бессмысленно драться с Ла-5 на виражах.

Все эти 3 дня мы видели русские корабли рядом с островом Лавенсаари, но русские зенитчики неправильно оценивали нашу скорость, поэтому, к счастью для нас, плотная стена разрывов, которую они ставили при каждом нашем появлении, неизменно оказывалась позади наших стремительно несущихся Мерсу. Только 21 мая наша эскадрилья сбила 10 Ил-2, ЛаГГ-3 и «Чаек», но и мы понесли первые потери. Накануне, когда лейтенант Эско Руотсила возвращался из вылета к острову Сескар, он был подбит. Его истребитель тащил за собой хвост дыма и постепенно терял высоту, видели, как он, находясь на высоте около 50 метров, внезапно рухнул в воду, унеся пилота с собой. На следующий день в 15.28 во время тяжелого боя с большой группой русских истребителей лейтенант Тауно Сааласти протаранил «Чайку», после чего сцепившиеся истребители вместе упали в воду западнее Лавенсаари.

31 мая нас посетил командующий ПВО генерал-лейтенант Лундквист, который прибыл, чтобы познакомиться с нашими методами операций. Во время визита он сообщил мне, что подполковник Магнуссон, мой бывший командир, принял полк у подполковника Нуотио, и эта перестановка означает ряд изменений для HLeLv 34. Пиве Эрви сдает командование первым звеном и переводится в штаб полка. Его место должен занять Лассе Лехтонен. Наш офицер разведки и мой адъютант, который, несмотря на юный возраст, обладал талантами коммерсанта и дипломата, также покидают эскадрилью.

Еще одним результатом визита генерала стало прибытие подразделения зениток. Чтобы обеспечить им более широкие секторы обстрела и одновременно позволить нашим Мерсу пользоваться поперечной летной полосой, я приказал срубить несколько сотен деревьев. Я чувствовал себя настоящим варваром, но я был вынужден сделать это, чтобы повысить наши шансы на выживание, а потому все было оправдано. На этот раз третье звено было отправлено в Мальми в порядке ротации, а первое вернулось в Утти. Во время перелета Поке Покела, Ману Франтила и Ойппа Туоминен натолкнулись на большую группу Иванов южнее Котка и сбили не менее 6 вражеских самолетов. Мерсу Туоминена был поврежден, когда пролетал сквозь обломки сбитого Пе-2, в результате пилот был вынужден сесть на воду возле берега острова Сомерс. Летчик добрался до берега вплавь. Кстати, Ойппа стал первым финским пилотом, награжденным Крестом Маннергейма. Позднее его самолет был поднят и отремонтирован.

Перехват русских высотных двухмоторных разведчиков был исключительно трудной задачей. Эти самолеты, Пе-2 и Дуглас А-2, обычно взлетали задолго до рассвета, и наши посты СНИС редко успевали предупредить нас вовремя, чтобы мы успели взлететь и набрать высоту. Один из таких эпизодов имел место 17 июня. Утро было ясным и совершенно безоблачным, стрелка часов еще не добралась до 03.00, когда пост в Лахти сообщил, что видит один бомбардировщик, летящий на восток на высоте 9000 метров. Едва мы получили предупреждение, как заметили прямо над базой крошечную точку. Мы в это время проверяли и запускали моторы, поэтому фельдфебель Лаури Ютила немедленно взлетел и устремился в погоню.

Возле Яаски, примерно в 150 километрах от базы, Мерсу Лаури догнал русского на высоте 8000 метров. Последующий бой был виден с одного из наших постов, и русский самолет вскоре рухнул, волоча за собой растрепанный хвост черного дыма. Но, судя по всему, противник дрался до последнего, потому что истребитель Лаури пошел вертикально вниз и разбился на маленькой полянке среди елей. Ошметки пилота и обломки самолета разлетелись на большое расстояние.

Хотя Утти находился всего в 50 километрах от залива, это добавляло целых 5 минут к времени полета, которые означали разницу между успехом и провалом. Поэтому на окраине города Котка началось строительство новой взлетной полосы в лесу Кюми. Время от времени я наведывался туда, чтобы посмотреть, как идут работы, и решил, что, судя по всему, полеты можно будет начать в августе. Перевод эскадрильи задерживался. К этому моменту было ясно, что мы не можем прикрывать восточную часть Финского залива из Утти, поэтому первое звено было отправлено в Суулаярви, а на главной базе осталось только второе звено.

Серьезная нехватка запасных частей и оборудования начала мешать полетам. Сначала мы получили лишь один комплект ремонтного оборудования, а так как эскадрилья действовала с трех разных баз, наши механики просто не могли разорваться на части. Например, у нас имелся только один специальный ключ для снятия втулки винта. Если он требовался в Суулаярви, его нужно было забрать из Мальми, расположенного в 270 километрах к западу, доставить туда, а потом отправить по воздуху обратно в Мальми. Бывали времена, когда наши истребители стояли на земле из-за нехватки нескольких жизненно важных мелочей. Наконец после нескольких обращений в германскую центральную базу снабжения в Пори мы получили некоторые нужные вещи, но остальные приходилось делать самим.