Календарь преступлений - Эллери Квин

* * *

Когда прибыл инспектор Квин, его глаза были красными от недосыпания.

— Ты, конечно, можешь вести бурную жизнь, — проворчал он, — но я, как видишь, достаточно стар, чтобы быть твоим отцом. Неужели ты не мог обратиться в местную полицию?

— Мне показалось, — ответил Эллери, — что это дело требует более изощренного ума.

После этого сонливость инспектора как рукой сняло. Эллери задумчиво наблюдал за его действиями.

Расспросив справившихся наконец с неизбежной истерикой Никки Портер и Дороти Сентер, инспектор уяснил ситуацию, и они стали дожидаться вердикта доктора Грэнда под звуки телефонных звонков и шагов входящих и выходящих людей. Без нескольких минут два доктор Грэнд открыл дверь спальни Майлса Сентера, вытирая руки полотенцем с монограммой.

— Ничего страшного, — усмехнулся врач. — Правда, не знаю, сколько у него теперь останется волос, но в общем он дешево отделался. У этих Сентеров крепкий организм — убить их не так-то просто. — При виде Дороти выражение его лица изменилось. — Только как можно короче, инспектор Квин. — Он шагнул в сторону.

Казалось, в большой кровати с балдахином лежит человек без головы, но, подойдя ближе, они поняли, что это причудливое впечатление создают бинты на фоне подушки и абсолютно бескровное лицо.

Майлс Сентер бросил на жену резкий взгляд, но тут же закрыл глаза.

— Мистер Сентер, — заговорил инспектор Квин, — вы можете рассказать нам, что произошло?

— Не знаю. Я поговорил с моим секретарем, мистером Хартом, послал его вниз встретить мистера Квина и остался один. Дверь открылась. Я собирался повернуться, когда что-то взорвалось и наступила темнота.

— Значит, вы не видели, кто в вас стрелял?

— Нет. — Голос доносился словно издалека.

— Тогда, миссис Сентер, — промолвил инспектор, — прошу вас рассказать мужу то, что вы сообщили мне.

— Я вышла из дому после обеда, сказав, что иду навестить друзей, — начала Дороти. — Я пришла в Центральный парк и села на скамью. Через некоторое время я встала, еще немного погуляла по парку и пошла домой. Была почти полночь. Я поднялась к себе в комнату, пройдя мимо гостиной Майлса. Он разговаривал там с Харри Хартом, и они меня не слышали. Я подождала, пока Харри спустится вниз, а потом взяла в своей комнате револьвер, который хранила давно, пошла в комнату Майлса и выстрелила в него. — Человек в кровати слегка шевельнулся и снова застыл. — Потом я выбежала по черной лестнице в сад, увидела лодочный сарай, бросила револьвер в реку и спряталась внутри. Не знаю почему.

Майлс Сентер прищурился, как будто ему мешал свет.

— А теперь насчет оружия, миссис Сентер, — сказал инспектор, потирая щеку. — Вы говорили, что это был револьвер 22-го калибра?

— Да.

— С вращающимся барабаном, куда вложены пули?

— Да. Но я бросила его в реку.

— Весьма любопытно, миссис Сентер, — заметил инспектор, ослабляя воротник рубашки. — Найдя вашего мужа на полу, мой сын обнаружил рядом патронную гильзу. Но револьверы при выстреле не выбрасывают гильзу — она остается в камере. И еще один интересный момент: эта гильза не от 22-го, а от 38-го калибра. Поэтому должен с сожалением заявить, что вы лжете, миссис Сентер, и хотел бы знать, кого вы покрываете.

Дороти вцепилась в спинку кровати мужа.

— Я скажу вам, кого она покрывает, — заговорил Майлс Сентер, глядя на балдахин. — Моего брата Дейвида. Вместо того чтобы уехать в Уэстпорт, Дейвид где-то спрятался и выстрелил в меня. Дороти видела, как он это сделал, но так как она безумно влюблена в него…

— Нет, Харри! — вскрикнула Дороти.

Но секретарь Майлса Сентера покачал головой:

— Это бесполезно, Дотти. Я не могу позволить этому продолжаться. Дейвид тут ни при чем, Сентер. Это мы с вашей женой любим друг друга.

Майлс Сентер приподнялся и уставился на Харри Харта, словно впервые осознав, что перед ним нечто большее, нежели комплект одежды. Казалось, этот взгляд видит все сразу, как объектив фотоаппарата. Потом раненый откинулся на подушки и отвернулся.

Харт побледнел до корней стриженных ежиком волос.

— Мы пытались избегать друг друга. Но как можно остановить это? Я хотел рассказать вам, но…

— Но подумали о жалованье, — закончил Сентер. — Верно, Харри?

Харт с усилием встал.

— Дороти думает, что я пытался убить вас. Вот почему она сказала, что стреляла сама.

— Весьма благородно с ее стороны.

Секретарь молчал.

— Значит, все это из-за любви, Харри?

— Да, из-за любви, — упрямо ответил Харт.

— Трогательно. Но я бизнесмен, Харри, и у меня коммерческий склад ума. Вы ведь знали, что я завещал свое состояние Дороти. Думаю, вашей целью была жизнь в праздной роскоши, на пути к которой стоял только простодушный лысый муж. Один выстрел — и проблема была бы решена…

— Если бы только это действительно было так, — послышался голос.

Все, вздрогнув, обернулись. Но это был всего лишь Эллери.

— Харри Харт, бесспорно, талантливый парень, мистер Сентер, но, чтобы выстрелить в вас, ему пришлось бы стать волшебником. Харт поднимался по лестнице между мною и Никки Портер, когда мы услышали звук выстрела над нашими головами. Так что, возможно, здесь в самом деле любовь без всяких кровожадных намерений… Быть может, папа, мы были правы в первый раз?

— Похоже на то, — проворчал инспектор Квин. — Ну, мистер Сентер, думаю, на эту ночь с вас довольно нашего присутствия, тем более что доктор Грэнд явно нервничает. Мы больше не будем вас беспокоить, если только сможем получить сведения о вашем брате.

— О моем брате? — с болезненной гримасой переспросил Майлс Сентер.

— Насколько я понимаю, после вашей смерти фармацевтическое предприятие по завещанию вашего отца отойдет Дейвиду Сентеру. А судя по моим сведениям, это лакомый кусочек. Боюсь, мистер Сентер, нам придется начать розыски вашего брата.

* * *

Когда Никки вышла в сад, она понятия не имела, сколько сейчас времени. О том, что время не стоит на месте, свидетельствовала только сменившая тьму серость, превращавшая все вокруг в клейкую массу, безвкусную и бесформенную. Никки собиралась присесть на бамбуковый стул, когда чья-то рука ухватила ее за запястье.

Она взвизгнула.

— Это всего лишь я, — послышался голос, и вскоре Никки разглядела в полумраке Эллери, который лежал в бамбуковом шезлонге, склонившись набок.

— Вы окончательно поглупели, — сердито сказала Никки. — На вас так подействовала неудача?

— Я нуждался в каких-то действиях, — отозвался Эллери. — Никки, посмотрите на эти звезды…

— На эту ночь с меня достаточно действий, — огрызнулась Никки, опускаясь на стул. — И романтики тоже. Я наконец усыпила Дороти с помощью таблетки, которую дал мне доктор Грэнд, и не забыла сказать пару слов мистеру Харту. Его тип мне хорошо знаком. Играет в гольф и с женщинами как профессионал, а на бирже как простофиля… По-вашему, Нью-Йорк когда-нибудь прекратит поджариваться?