Тайна ее прошлого - Даниэла Стил

Глэдис умолкла на мгновение и потом продолжила негромко:

— Я никогда и никому об этом не рассказывала — только Джимми, но он, похоже, мне не поверил. Он думал, что это просто моя выдумка, сказка, и продолжал так считать до тех пор, пока Кэтлин не увидела Сару в их спальне. Бедняжка, она так испугалась, что потом ни за что не хотела возвращаться в этот дом. Из-за этого они с девочкой больше никогда там не жили. Странно, мне-то казалось, что Сара является людям, чтобы приветствовать их в своем доме… Я видела ее совсем маленькой девочкой, но ни капли не испугалась. Больше всего мне хотелось увидеть ее снова, но, к сожалению, этого так и не случилось.

Чарли кивнул. Он прекрасно понимал, что могла чувствовать Глэдис. Теперь, когда его первоначальный шок прошел, он очень хотел, чтобы Сара снова показалась ему. Вчера он ждал долго, пока не заснул, но она так и не вернулась.

— Я сначала подумал, что это кто-то из соседей решил надо мной подшутить, — нехотя признался Чарли. — Я был настолько уверен в этом, что принялся искать в шкафах и за занавесками. В последний раз я видел ее у окна, которое оказалось открыто, хотя я точно помню, что закрыл его перед уходом… Я даже вышел на улицу, чтобы поискать следы на снегу, но ничего не увидел. Только потом я сообразил, кто это был. Наверное, я не рассказал бы тебе об этом, если бы ты не заговорила первой… — Чарли сокрушенно покачал головой. — Вообще-то я не очень верю в подобные вещи, но я не знаю, как объяснить случившееся по-другому…

— У меня было предчувствие, что она покажется тебе, — сказала Глэдис. — Ты — человек очень впечатлительный, тонкий, и потом, ты так заинтересовался ее историей… Откровенно говоря, я тоже не верю в привидения. Здесь, в провинции, можно услышать множество самых разных историй о духах, троллях, гоблинах и колдунах, но я всегда была уверена, что все это — просто сказки. Но только не Сара! Почему-то мне кажется, что это что-то совсем другое. Когда я впервые увидела ее, она показалась мне совершенно реальной, как будто она была живым человеком из плоти и крови, и я до сих пор помню во всех подробностях ее лицо и платье, словно это было только вчера…

Лицо Глэдис стало задумчивым, а глаза погрустнели.

— Мне она тоже показалась настоящей, — поспешно сказал Чарли. — Я был настолько уверен, что вижу перед собой живую женщину, что даже не испугался. Почти не испугался. Напротив, я разозлился, потому что подумал, что кто-то решил надо мной подшутить. Я действительно решил, что это какой-то розыгрыш, поэтому не сразу сообразил, кто передо мной.

Он поглядел на Глэдис Палмер с легким упреком:

— Ты должна была предупредить меня!

Но она только рассмеялась в ответ, отрицательно качая головой, отчего новые сережки в ее ушах затанцевали, взыграв неяркой зимней радугой.

— Не говори глупости, Чарли! Если я хотя бы заикнулась об этом, ты решил бы, что у меня — приступ старческого слабоумия, и, чего доброго, отправил бы меня к врачам. Встречать Рождество в больнице — нет уж, благодарю покорно! — Она улыбнулась. — Сам посуди: стал бы ты рассказывать эти небылицы, если бы оказался на моем месте?

Чарли вынужден был согласиться с ней. Он знал, что Глэдис права. Если бы она предупредила его заранее, он ни за что бы ей не поверил. И, быть может, не увидел бы Сару…

— Ты права, я вряд ли бы поверил, — согласился он. — Но что будет дальше? Как ты думаешь, она еще вернется?

Его взгляд был исполнен надежды, хотя он уже понял, что за семьдесят лет жизни сама Глэдис видела ее только однажды, и ему было очень грустно сознавать, что он, возможно, уже никогда не увидит прекрасную женщину в белом.

— Понятия не имею, — честно призналась Глэдис. — Откуда мне знать? Я же говорила тебе, что вообще-то не верю в духов. Что им нужно для материализации? Полная луна? Магические знаки, начертанные мелом на полу? Или сожженный в камине помет летучей мыши?

— Вот и я не знаю, — сказал он, не скрывая своего огорчения. Ему очень хотелось снова увидеть Сару, но он не хотел признаваться в этом даже Глэдис. То, что он вдруг пришел в такое возбуждение из-за женщины, жившей в восемнадцатом веке, вряд ли выставляло его в привлекательном свете.

После завтрака они сели у огня в гостиной, за уже знакомым Чарли вычурным столиком, и долго говорили о Саре и Франсуа. Глэдис пыталась припомнить все, что она когда-то об этом знала или слышала. Лишь в начале четвертого Чарли наконец попрощался с ней и медленно поехал обратно в шале, продолжая раздумывать о Саре. От нее его мысли незаметно перескочили на Кэрол, и Чарли вдруг захотелось услышать ее голос и поговорить с ней. Ему казалось странным, что Рождество уже прошло, а он ни разу не вспомнил о ней.

Но, остановившись у первого же платного таксофона, Чарли понял, что обманывает себя. Подспудно он думал о том, чтобы позвонить Кэрол, с самого утра. Он знал, что она может встречать Рождество где-то в компании своих новых друзей, и все же решил набрать номер Саймона. Чарли был почти уверен, что застанет Кэрол, что они не уехали на праздники за город. Он уже подсчитал, что в Лондоне в это время было около девяти вечера, и даже если Кэрол с Саймоном уходили куда-то, то они должны были уже вернуться.

В телефонной будке Чарли долго раздумывал обо всем этом и наконец, решившись, набрал номер. Послышались длинные далекие гудки; Чарли почти не сомневался, что никого нет дома, но тут — примерно на седьмом гудке — трубку неожиданно сняли. Это была Кэрол. Она слегка задыхалась, как будто для того, чтобы ответить, ей пришлось бежать вверх по лестнице, и все же он сразу узнал ее мягкий сексуальный голос.

Болезненная судорога свела его горло, и несколько мгновений Чарли стоял на холодном декабрьском ветру, не в силах произнести ни слова.

— Алло? — повторила Кэрол, и в ее голосе явственно прозвучало удивление и нетерпение.

— Привет, это я… — выдавил наконец Чарли. — Я просто хотел пожелать тебе счастливого Рождества… — «И попросить тебя вернуться ко мне, если ты еще меня любишь», — добавил он мысленно.

Чарли пришлось приложить значительные усилия, чтобы не сказать Кэрол, как он скучает и как ему плохо без нее, и неожиданно он понял, что позвонить ей было не самым умным шагом с его стороны. Он не разговаривал с нею с тех пор, как уехал из Лондона, и теперь одного звука ее голоса оказалось достаточно, чтобы Чарли почувствовал себя абсолютно выбитым из колеи.

— Как дела? — Чарли старался говорить небрежно, но у него ничего не вышло, а самое худшее заключалось в том, что Кэрол тоже услышала, как дрожит его голос.

— Неплохо. Как ты? Что Нью-Йорк, еще стоит? — Ее голос, напротив, звучал беззаботно и весело, и Чарли с новой силой захотелось вернуть себе все, что он потерял. Ни катание на лыжах в Клэрмонте, ни все призраки Новой Англии, вместе взятые, не стоили того, что у него когда-то было.

— Что с ним сделается? — Чарли беспомощно пожал плечами, хотя Кэрол не могла его видеть. После долгой паузы он неожиданно добавил: — Вообще-то я уехал из Нью-Йорка неделю назад.