Последний Эсхатон - Спутник

чувствовала только небольшое раздражение внутри себя. Однако с каждой минутой оно нарастало. Где находится её отец? Неужели что-то препятствовало его прибытию на «Альнитак»? Он ведь не мог забыть о своем обещании, данном на «Голиафе II». Теперь она переживала.

1 ЧАС 21 МИНУТА ДО ПОГЛОЩЕНИЯ

Она села на холодную, металлическую лавочку, смотря на своих телохранителей, которые стояли около нее и смотрели вдаль, даже не думая присесть рядом с ней на свободные места. «Их устав…» — подумала Эмелис.

— Молчание меня убивает. Понемногу, — призналась Эмелис, ожидая получить ответ.

Гвардейцы стояли точно также невозмутимо и спокойно. Они даже и не думали начинать с ней диалог, пока этого не прикажет Император. Девушка не до конца понимала, каким образом идёт обмен информации между Императором Белым и всей «Светлой гвардией», но она считала, что за это отвечает небольшая антенна на голове гвардейцев, которую было не так трудно разглядеть.

— Стало быть… я так и прожду в молчании завершения своей судьбы. Скорее всего, никто действительно не знает, что со мной делать, — сказала девушка провокационно, и уставилась в космос. Ей показалось, что где-то в звёздной пучине, погасла одна звезда.

— Вам необходимо отдохнуть в своём номере, — внезапно ответил гвардеец, стоявший слева от Эмелис, очень глубоким, грубым, мужским голосом. Девушка даже передернулась от неожиданности.

— Вы умеете разговаривать? — усмехнулась Эмелис, но ещё одного ответа не последовало. Зато теперь она знает, что её сопровождение действительно самые настоящие, живые люди. Просто очень молчаливые в силу особенностей своей работы.

Почему она не шла в отель? Ей бы хотелось знать и самой, ведь почти ничего не мешает прямо сейчас распластаться на удобной кровати и заснуть…. Нет, много вещей мешало этому желанию. Она предположила, что «Светлая гвардия» будет сторожить весь её сон, как статуи стоя возле её кровати. Такое расположение Эмелис не радовало. Ну и отец… который так и не пришёл вызволить её отсюда. Она уже начала всерьёз верить в то, что ночной звонок ей померещился. Мало ли что может сделать Вечное сердце.

Вечное сердце… вечная энергия, которая и сама нуждается в другой энергии. Энергии души человека, его сознания. Энергии его тела, его физической оболочки. Энергии его мыслей и идей, его осознанного разума. Всё это первородный артефакт забирал из Эмелис безвозмездно, тратя её силы, но при этом отдавая кое-что более важное для неё самой. Но про это она ещё узнает не скоро, ведь чтобы понять нечто, что выходит за рамки понимания, нужно для начала эти рамки разбить, и выйти за них вместе с Вечным сердцем. А сейчас ей всего то нужно было стараться не задумываться о своей усталости, лишь бы не нагнать её с ещё большей силой.

От нечего делать, она снова прогулялась по широкой, пустой аллее, совершенно одна, как и всегда в этой галактике. Даже сейчас она была наедине со звёздами, ведь они были даже ближе к ней, чем двое гвардейцев в пяти метрах от неё, ровными шагами, следующими за девушкой.

Тени… вновь появились бесформенные тени. Галлюцинации, туманящие её разум. Её тело уже давно истощилось, ещё тогда, когда Вечное сердце приняло её. Уже тогда она не могла жить без первородного артефакта внутри неё. Только он отныне определял её судьбу. Но волю Эмелис было трудно сломить, после всего того, что случилось.

Тени сгущались и будто танцевали перед глазами девушки. Они не приносили никакой опасности для физического тела Эмелис, однако своим присутствием здорово выкачивали силы из её организма. Она истощалась и клонилась в сон, голод и жажда обострялись, но тем не менее, выпить или съесть что-нибудь она всё равно не хотела. Когда Эмелис истощится полностью, она, вероятно, погибнет, но её оболочка останется жить под командованием Вечного сердца. Исчезнут все её мысли, погибнет мозг. Но по крайней мере останется функционирующее тело. Мысли об этом вскружили её и так больной рассудок.

— Вам плохо? — спросил один из гвардейцев.

В ту же секунду тени отступили. Отступили и плохие мысли о кончине собственного разума. На вопрос гвардейца она отвечать не стала, и лишь покачала головой. Обошлось. Она вновь может трезво мыслить. Она даже не поняла, что «Светлая гвардия» видела Теней тоже.

Она подметила автомат, выдающий газеты с последними новостями. Хоть у неё и не было с собой средств для оплаты газеты, она решила прочитать пару строк, которые были видны за прозрачным ограждением:

«Звёзд становится всё меньше и меньше. Как на эту ситуацию смотрит Император?». «Почему не готовится повторная экспедиция в красную пирамиду?». «Почему вторая исследовательская операция во главе Зейда Браун так и не вернулась с красной пирамиды?». Эти газеты устарели по актуальности уже на одну земную неделю. Следующий выпуск обещает быть очень интересным. Даже слишком интересным.

— Звёзд… Становиться всё меньше? — задала вопрос в пустоту Эмелис, не поняв посыла этой газетной строки.

— Одно из свидетельств конца, — коротко ответил гвардеец. Это был тот же монотонный, серый голос без единого оттенка эмоциональности.

До начала операции для погружения под алые воды Земли, внутрь Эсхатона, симптомы конца света проявлялись несколько… иначе. Нынче затухали целые звёздные системы, и почти никто не мог объяснить причину подобного явления. Однако и о такой проблеме повествовал Сол во время своего последнего визита к Императору. Просто данный факт никогда не распространялся на публику, пока сама публика внезапно не заметила отсутствия некоторых особо ярких звёзд в космосе. Тогда-то правда и всплыла на поверхность. Это случилось месяц назад, когда Эмелис и её коллеги до сих пор находились в Эсхатоне. Но даже они, как члены исследовательской операции по спасению Вселенной, не были введены в курс дела, в чем же всё-таки проявлялся этот конец света. Эмелис точно знала, что отсутствие звёзд — это лишь один из немногих предвестников конца, и больше таких предвестников она ещё встретит на своем пути.

Тревога нарастала. «Да почему же всё так тихо?» — терзалась Эмелис. Тени вновь угрожающе всплывали в многочисленных отражениях, но на сей раз атаковать девушку они уже не стали. Теперь они будут ждать момента, пока она останется одна. Они боялись «Светлой гвардии».

23 МИНУТЫ ДО ПОГЛОЩЕНИЯ

Её грусть в ожидании прибытия отца скрасило знакомое лицо. Они уже виделись на «Голиафе II» на званом ужине в её честь. Это была Трея Кэнон, почитаемый историк и исследователь древних текстов. За ней шел один из членов «Светлой гвардии», высокий, гордый, но как и все абсолютно молчаливый.

— Не ожидала встретить вашу